Восстание паладина

— Чушь! — рыкнул старик. — Вы видели его кости? Его тело? Нет! Кровь на разграбленном караване, да медальон твоего брата?! И вы сразу ударились в плач, что твоего брата сожрала Нечисть!

— Но почему он просто не сказал всем, что...? — переспрашивает Барт, как вдруг стремительная и нежданная мысль проскакивает у него в мозгу. Такая яркая и такая опасная, что парень невольно обрывает сам себя, забывая закрыть рот.

— Во-о-о-о-от! — довольно смеется шаман. — И до тебя дошло! Значит, ты не настолько жалкий, каким я тебя увидел с первого взгляда. Это обнадеживает.

— Кринг! Ведь его назначили водить караваны! — восклицает Барт. — Если бы он пришел на собрание и отрекся... Или попросил бы переназначения...

— Именно! — потряс перед носом парня указательным пальцем Либич. — Никто бы его не послушал! Где взять еще такого караванщика? Потому и...

Он замолчал, давая Барту самостоятельно все обдумать и прийти к выводу. Но тот уже все понял. Его брат, Кринг, всегда отличался нездоровым стремлением покинуть деревню. Как он обрадовался, когда ему выпала должность караванщика! Ведь это означало то, что он всегда будет в движении! Всегда будет посещать новые и новые места...

Но что-то пошло не так. После первой же поездки его брат выглядел усталым и подавленным. «Наша жизнь — это обман!» — сказал он брату, но на остальные вопросы не отвечал. А через месяц пришло известие о нападении монстров на его караван и смерти брата...

Значит, Кринг инсценировал собственную смерть?! Но зачем?! Как он мог все бросить ради...

— Ради исследования мира, — ответил сам себе Барт. Шаман засмеялся.

— Ладно, парень. Ты не настолько безнадежен, как твой брат, хоть и пожиже. Ты же за предсказанием пришел? Оно уже готово. В общем, приступай к заданию, путь твой будет легок и приятен. Благословение богини над твоей головой и дорога с горы будет крутой. Ну, все, кыш отседова. Иди, мне надо отдохнуть...

— Это же неправда? — спросил, не двигаясь с места парень. — Зачем вы меня обманываете?! Ваши предсказания никогда не бывают такими... хорошими. Вон, птичница Мария пришла к вам спросить, когда высаживать птенцов куросойки? Вы ей сказали, что можно будет, как только третий гром прозвучит, но никак не раньше. Или она лишится половины всего...

— Глупая сисястая дура! — выругался шаман. — Я же совсем не так ей говорил! Она до сих пор злится? Вот идиотка! А ты... Тебе так сильно хочется услышать ответы? — сказал он, внезапно сгорбившись и не смотря в сторону парня. — Пойдем в дом. То, что ты услышишь, не предназначается для посторонних ушей...

Барт со стесненным сердцем шел к дому старосты. Предостерегающие слова Либича запали глубоко в его душу. Напрямую шаман не угрожал ему, обходясь туманными загадками, но общий смысл божественного послания сводился к тому, что будущем Барту угрожает какая-то неведомая опасность. Какая конкретно колдун так и не объяснил, но это наверняка было связано с его профессией. Уже выходя из хижины шамана, Барт почувствовал на плече его руку. Обернувшись, он увидел глаза Либича, совсем не похожие на стариковские. Они сверкали внутренней Силой!

— Запомни, гонец! — добавил на прощание старик. — Боги возложили на твои плечи великую миссию! От тебя зависит не только судьба всей деревни, но и возможно всего мира!

— Но как?! — воскликнул Барт. — Почему я? Что я могу? У меня и Дара-то нет!

Это была правда. Дар проявлялся не у многих, но все-таки в деревне байлов он был примерно у каждого четвертого. Кузнец, например, мог без огня плавить железо. Птичница Мария создавала воду, правда в ограниченном количестве. Даже отец Барта мог временно становиться невидимым, что сделало его лучшим добытчиком клана. Но у его сына, как и у многих других, Дар отсутствовал полностью. В том не было никакой беды или позора. Местные видели в том просто дополнительную ответственность, ведь кроме основной профессии отмеченному Даром приходилось брать на себя все то, чем он мог помочь деревне. Та же Мария, например, раз в неделю обновляла круги и обходила дома, даруя соплеменникам запас свежей воды.

Но старый шаман лишь развел руками, намекая на то, что деяния Духов не поддаются объяснениям и вернулся в хижину, оставив новоиспеченного почтальона наедине с его сомнениями и думами. Когда тот добрался до старосты, было уже время обеда.

— Молодец! Со всеми поручениями справился, — одобрил вождь, придирчиво осматривая все выданное почтальону. — Так. Полдень уже. Негоже приступать к заданию так поздно. Иди-ка ты домой, покушай, да проведай трактирщика. Чувствует мое сердце, у него для тебя есть подарок. А как проснешься — сразу ко мне!

Барт поплелся домой. У него из головы не выходили слова шамана. Он наскоро перекусил, практически не чувствуя вкуса и также уныло направился в трактир.

«Опасность, смерть, мир... — угрюмо размышлял паренек. — Не так я представлял себе приключения! Совсем не так! Где длинноухие девы с огромными арбузами и булками, как у тетки Маланьи, но при этом тонким станом, как у Елены?! Почему шаман ни слова не сказал о том прекрасном, что меня ждет за Кругами?!»

Барт толкнул дверь, не обращая внимания на то, что при его появлении в шумном трактире стало необычайно тихо, и зашагал к стойке Пантелея.

— Староста сказал, что у тебя есть для меня что-то важное, — буркнул он, не поднимая глаз на трактирщика. — Давай...

— О, новый почтальон! — пророкотал Пантелей, нависая над парнем. — Какая честь видеть тебя в моем заведении парень! Конечно же, у меня есть для тебя подарок. Он прямо за твоей спиной!

— В смысле...? — начал было Барт, оборачиваясь и роняя челюсть от неожиданности. Перед ним стояли, нагло улыбаясь...

***

— Новый почтальон?! Серьезно?!

— Здесь?! Сейчас?!

— Вот это удача!

— А какой он? Симпатичный?

— Ой хоть бы не такой жирный, как строитель, которого выбрала богиня позавчера!

— Ой, дево-оньки!..

— Так! Ну-ка, соберитесь! — прикрикнула на ораву молодых Икон древняя как мир, повидавшая многое Смотрительница Ордена. — Завтра многим из вас придется сопровождать его в длительном путешествии до Орлейна! Поэтому... — старуха мечтательно посмотрела на столпившихся перед ней девушек, — только от вас зависит, кого из вас он выберет на смотринах завтра! Так, что постарайтесь как следует этой ночью! Вперед, вперед, вперед, мои цыплятки!

Когда толпа оживленно гомонящих девушек выбежала наружу, направляясь к единственному в тих местах увеселительному заведению, Смотрительница тяжело и горестно вздохнула. «Снова готовить панихиду, — грустно подумала она. — Опять провожать на смерть молодых!» Она прошла в келью, где принялась пересчитывать баночки снадобий и провианта. Ей предстояло, как следует подготовить молодых к смертельному путешествию. Они должны были быть готовы отдать жизнь за почтальона. Такова их судьба. К этому их готовили всю жизнь.