Восставшая Луна

— Профессор, не беспокойтесь о том, что кто-нибудь может нас подслушать, — сказал я и объяснил им, как привести в действие команду «Шерлок». — Телефонные разговоры совершенно безопасны, если звонок контролируется Майком. Кстати, это напомнило мне… Вы же не знаете, как связаться с Майком. Ну, Майк, что решим? Проф будет использовать мой номер?

Они посовещались и сошлись на номере MYSTERIOUS [11] . Проф и Майк, словно дети, получали удовольствие от интриги ради самой интриги. Я полагаю, что проф получал чувство удовольствия от своего бунтарства задолго до того, как разработал свою политическую философию. Что же до Майка… Если задуматься, какое ему было дело до человеческой свободы? Революция была игрой, с помощью которой он мог приобрести себе товарищей и проявить свои таланты. Майк был самой тщеславной машиной из всех, какие мне приходилось встречать.

11

Таинственный (англ.).

— Тем не менее нам всё-таки нужна эта комната, — сказал проф, залез в свою сумку и вынул оттуда толстую пачку банкнотов.

Я захлопал глазами.

— Проф, вы что, ограбили банк?

— Нет, в последнее время я такими вещами не занимался. Хотя, возможно, и займусь в будущем — если того потребует Дело. Я думаю, для начала мы арендуем её на срок в один лунный месяц. Ты можешь устроить это, Мануэль? Управляющий может удивиться, услышав мой голос; я ведь пробрался внутрь через дверь помещения для доставок.

Я позвонил управляющему и договорился, что мы получим ключ от комнаты на срок в четыре недели. Он запросил девять сотен долларов Гонконга. Я предложил ему девятьсот в сертификатах Администрации. Мы сторговались на четырёхстах семидесяти пяти долларах Гонконга, я отослал наверх купюры, а он взамен прислал мне два ключа, которые должны были работать месяц. Один ключ я вручил Вайо, а второй профу. Себе, понимая, что они не будут менять замок, если только мы в конце месяца не задержим оплату, я оставил тот однодневный ключ, который мы получили раньше.

— Что ещё? — спросил я. — Еда?

— Я не голодна, Мани.

— Мануэль, ты просил нас подождать, пока Майк не ответит на твои вопросы. Давайте вернёмся к нашей основной проблеме: что нам следует делать, когда мы окажемся лицом к лицу с Террой, как Давид с Голиафом?

— Мы можем закидать их камнями, — ответил Майк жалобно.

— Бога ради! Сейчас не время для шуток.

— Но, Ман, — запротестовал он, — мы можем бросать камни на Терру. И будем!

8

Прошло довольно много времени, прежде чем до меня дошло, что Майк был совершенно серьёзен и такой план действительно может сработать. Но ещё больше времени ушло на то, чтобы объяснить Вайо и профу, что это не было шуткой. В одной из книг Майк нашёл определение, что война — это использование силы с целью достигнуть политических результатов. А сила — это воздействие одного объекта на другой, осуществляемое посредством энергии.

На войне это воздействие осуществляется при помощи оружия. У Луны его не было. Но, рассмотрев само понятие оружия, Майк заключил, что оно представляет собой класс устройств, предназначенных для манипулирования энергией, а энергии на Луне было в избытке. Одно только солнечное излучение даёт в лунный полдень примерно киловатт на один квадратный метр поверхности — и не существует факторов, лимитирующих количество энергии, которую можно получить за один суточный цикл. Количество энергии, которую можно получить путём водородного синтеза, тоже, по сути, ничем не лимитировалось, к тому же эта энергия была дешевле — в шахтах, из которых добывался лёд, устанавливались магнитные накопители. Луна располагает энергией; вопрос был в том, как её использовать.

Кроме того, Луна, в силу своего положения, обладает ещё и запасом потенциальной энергии; она находится в высшей точке гравитационного колодца, «глубину» которого можно считать равным одиннадцати километрам в секунду. Предметы с её поверхности не падают в этот колодец потому, что Луна обладает своим собственным тяготением, для преодоления которого нужна начальная скорость в два с половиной километра в секунду. Майку всё это было отлично известно, он ведь каждый день выводил баржи с зерном за пределы гравитационного поля Луны, после чего они могли начать скольжение вниз, на Терру.

Майк подсчитал, что произойдёт в случае, если грузовой корабль массой в сто тонн (или кусок скалы такой же массы) упадёт на Терру без торможения. Кинетическая энергия такого удара составит свыше шести биллионов джоулей.

Кинетическая энергия за доли секунды перейдёт в тепловую. Это будет взрыв, да ещё какой!

Последствия очевидны. Взгляните на Луну. Что вы видите? Кратеры, тысячи и тысячи кратеров. Луна — это то место, где Некто развлекался, швыряясь кусками скал.

— Я не очень-то разбираюсь во всех этих джоулях, — сказала Вайо. — Насколько это много, если сравнивать с действием водородных бомб?

— Ну… — Я попытался прикинуть, но Майк меня опередил:

— Столкновение с Террой объекта массой в сто тонн эквивалентно взрыву атомной бомбы мощностью в две килотонны.

— «Кило» означает тысячу, — пробормотала Вайо, — а «мега» — миллион. Но это лишь одна пятидесятитысячная от мощности стомегатопной бомбы. Ведь заряды именно такой мощности использовал Совсоюз?

— Вайо, милая, — сказал я мягко, — в действительности всё несколько иначе. Взгляни на ситуацию с другой стороны. Мощность взрыва в две килотонны означает, что он будет эквивалентен взрыву двух миллионов килограмм тринитротолуола… Спроси у любого бурильщика, и он тебе скажет, что одного килограмма ТНТ достаточно для того, чтобы устроить приличный взрыв. Два миллиона тонн сотрут с лица Земли город средних размеров. Майк, я прав?

— Да, Ман. Но, Вайо, мой единственный друг-женщина, здесь надо учесть ещё один аспект. Бомбы с мультимегатонными зарядами не слишком эффективны. Площадь, на которой происходит взрыв, обычно очень невелика, и большая часть энергии растрачивается попусту. Хотя энергия, освобождающаяся при взрыве бомбы мощностью в сто мегатонн, в пятьдесят тысяч раз превосходит ту, которая освобождается при взрыве бомбы мощностью в две килотонны, разрушительный эффект от взрыва первой превосходит эффект от взрыва второй всего лишь в тысячу триста раз.

— Но мне кажется, что разница в тысячу триста раз всё же довольно велика, — а если они решат использовать против нас мегатонные бомбы, то она покажется ещё больше.

— Это правда, Вайо, мой друг-женщина… но на Луне много скал.

— Да уж, этого у нас в избытке.

— Товарищи, — сказал проф, — я в этих вопросах не слишком компетентен. Когда я был моложе и занимался бомбометанием, весь мой опыт был ограничен зарядами весом порядка одного килограмма, начинёнными тем самым химическим веществом, о котором ты упомянул, Мануэль. Но я полагаю, что вы двое знаете, о чём говорите.

— Конечно знаем, — согласился Майк.

— Поэтому я приму на веру названные вами цифры. Но если вернуться к вещам, в которых я что-то смыслю, для осуществления ваших планов необходимо захватить катапульту. Я прав?

— Да, — в один голос ответили я и Майк.

— Это вполне осуществимо. Затем будет необходимо удержать её и поддерживать в рабочем состоянии. Майк, вы не рассматривали вопрос о том, как можно защитить катапульту? Скажем, от торпеды с водородной боеголовкой?

Дискуссия всё продолжалась и продолжалась. Мы прервали её только чтобы поесть — за едой о делах не говорят, такого правила придерживался проф. Вместо этого Майк рассказывал нам анекдоты.