Восставший из пепла

Гули не понимали, что их убивает, ведь своими криками заглушали и без того негромкие хлопки выстрелов СВД.

Но не могло все идти гладко, и, видимо учуяв необычный запах сгоревшего пороха, все вдруг взвыли и побежали в нашу сторону.

— Макс, что делать?! Они же сожрут нас! Живьем сожрут! — запищал Бегунок.

— Не бойся, разберемся, заряжай автомат, режим одиночной стрельбы, и стреляй, не спеши, целься хорошо. — скомандовал я парню, и он тут же принялся выполнять мои указания.

Гулей было много, но вот бежали они одной большой толпой, что было мне только на руку. Отложив винтовку в сторону, я вскинул автомат и пальнул из подствольного гранатомета. Выстрел пришелся прямо в середину толпы, и за один раз я уложил не меньше десятка гулей, а затем короткими очередями начал выкашивать зверье, одного за другим прошибая их черепушки. Как итог, до нас не добежало ни одного гуля.

— Охренеть! Макс, да ты крут! Всех уложили вдвоем, считай, и ни царапины. И этот Калашников — это прямо вообще не оружие, а мечта. А эта штука, с которой ты начал, это же вообще отвал башки! За один раз столько гулей выкосил! — начал восхищаться Бегунок.

— Это еще ерунда, и похлеще битвы выигрывал, а это больше на охоту было похоже. — отмахнулся я от парня, и со стороны леса послышался дикий рев.

— Ой-ёй! Кстати об охоте, кажется, к нам-то охотник и пожаловал. Плохо дело. — проблеял, словно овца, Бегунок.

— Что еще за охотник? — вздохнул обреченно я.

Глава 8

— Макс, ну ей-богу, ну охотники! Самые опасные хищники в нашей тайге! Ты словно с луны свалился! — опять возмутился парень, размахивая от досады руками в разные стороны.

— Ты давай ближе к делу, опиши, как они выглядят, может, они иначе как-то назывались в моих краях.

— Да я бы с радостью, вот только я его ни разу не видел лично, да и вообще все, кто с ним встречались, как бы мертвы. По слухам, это что-то среднее между медведем, волком и тигром. Быстрая, умная тварь с огромными клыками и когтями острыми, словно кинжалы. Чует кровь с больших расстояний и любит пожрать мертвечину.

— Интересное описание, я о таких не слышал, надеюсь, эта тварь сейчас на запах гулей придет. — ответил я, рисуя в голове картинку этого существа, но что-то ничего под описание не подходило.

Мы посидели еще немного, не рискуя высовываться из места засады, и когда уже хотели уходить, из кромки леса появилась эта тварь, но не одна, она была со своим потомством, и подобного монстра в мое время на земле точно не водилось.

Размер впечатлял, с крупную лошадь не меньше. Короткая черная шерсть блестела на солнце. Морда слегка приплюснутая, но челюсти выдвинуты вперед, и из них отлично видны выпирающие пары клыков. Передние лапы на порядок больше и массивнее задних, строение тела напоминало американского бульдога, шеи также не было, голова сразу переходила в холку и мощную грудь. Из лап торчали дрянные когти, а хвоста у этой твари вообще не было. И вот, приглядевшись повнимательнее, меня словно током ударило, точно! Охотник, все же сходится, я не видел прежде такую тварь, но что-то она мне напоминала, и, присмотревшись к ее ушам, все стало на свои места. Уши по своей форме сильно напоминали человеческие. Так… получается, те самые зомби-охотники каким-то способом из мертвецов смогли мутировать в хищных млекопитающих. Они сильно увеличились в размерах и приобрели более аккуратную форму, это же какая-то жесть просто! А что дальше, ведь разных зомби было полно, какие еще интересные сюрпризы предоставит мне современный мир? Это же сколько времени я провел в анабиозе?

Тварь спокойно и без какой-либо опаски шагала по полю нашей битвы и, подходя к гулям вместе со своими детками, начинала пожирать трупы. Аппетиты у них, конечно же, не маленькие, мать сожрала четыре особи, а детки, размером чуть меньше пони, по полтора. Насытившись, они медленным шагом отправились в сторону обитания гулей, откуда эта толпа сюда, собственно, и бежала на нас. Бегунок все это время с ужасом в глазах наблюдал за этой картиной и, кажется, дышал даже через раз.

— Они ушли, и мы живы! Надо срочно валить отсюда как можно дальше, а то еще не дай бог вернутся. — прошептал он.

— Вот это правильная мысль, пойдем отсюда. — Согласился я, и мы, поднявшись на ноги, размяли затекшие тела и легким бегом побежали к лесу.

Значительно удалившись от поля, мы перешли на шаг, я бы, конечно же, мог бы и дальше продолжить бег, но вот мой напарник не так вынослив, я бы даже сказал, совсем не вынослив. Хоть я примерно и понимал, где мы приблизительно находимся, но вот места очень сильно изменились. Выросло много деревьев, что опять же давали мне тревожные звоночки о времени пребывания в отключке, но мне просто хотелось думать о том, что я просто неверно понял направления и на многое не обращал внимание, когда тут шатался. Про обильное количество воронок от снарядов, что я видел на поле, Бегунок мне так же пояснить не смог, мол, хрен его знает, при мне так не было.

С наступлением темноты мы разбили лагерь между двумя поваленными деревьями и разожгли огонь.

— Макс, а ты где так метко стрелять научился? — спросил у меня парень, делая глоток горячего кофе.

— В армии научили, да я-то еще так себе стрелок. Вот был у меня лучший друг, Егор, он стрелял так стрелял, не напрягаясь, с километра мог человеку в глаз попасть. — с грустью в голосе ответил я.

— Да ладно тебе заливать, с километра, это невозможно! — рассмеявшись, ответил мне Бегунок.

— Я серьезно, я тебе так скажу, рекорд мира по дальности стрельбы в мое время был четыре километра сто семьдесят метров.

— Не может такого быть, как можно мишень увидеть? Это нереально. — возмутился парень.

— В смысле как? А оптика для чего, по-твоему? — нахмурившись, сказал я, указав на прицел, что был прикреплен к СВД.

— Что это такое?

— Вот ты деревня! Это оптический прицел, это как твой бинокль, но только для стрельбы, завтра дам тебе посмотреть, заценишь. Эта штука позволяет видеть очень далеко и целиться, разумеется, но там еще много нюансов предстоит учитывать. А еще есть прицелы, позволяющие видеть в темноте, или еще с тепловизорами есть, они на тепло реагируют, как бы силуэт позволяет видеть.

— Ну не знаю, Макс, звучит больно хорошо, чтобы быть правдой. Ты у какого-то барона в армии служил?

— Нет, не было в мое время баронов, по крайней мере в России. Я служил народу и президенту.

— России? Президенту? — услышав новые слова, переспросил парень.

— Знаешь, я вот на тебя смотрю и думаю, это ты такой тупой или же все человечество настолько отупело? Ты совсем не знаешь истории земли, на которой живешь? Или же тебя растили в одиночестве в подвале, где поговорить вообще не с кем? — возмутился я.

— Нет, в бараке я жил с солдатами. Они много мне историй рассказывали и куда интереснее, чем о том, как тут раньше жили. О бабах рассказывали, как их легче на досуг уломать, о том, как к разным басурманам катались, в рабство их забирая. Да много про что: охоту, сражения — вот это интересно, а это твое прошлое мне нахрен не нужно, только вещички ценные, что остались, за них ведь платят хорошо. А лишней информацией я голову забивать себе не намерен.

— Ох и дурак ты, Герасим, знания — это сила, уж поверь мне. Но пусть каждый останется при своем, ты вот что, расскажи-ка мне про деревни, между которых мы находимся, и о баронах, которые ими управляют, а я подумаю, куда бы нам лучше податься.