Восставший из пепла

Закончив с основными задачами, я решил наведаться на их базу, ту самую, с которой я и начал свою вендетту. Я просто хотел пойти посмотреть, чем они там занимаются, но стоило мне оказаться поблизости и осмотреться, как зубы мои заскрипели и кулаки сжались от злости, а глаза налились кровью, опуская забрало.

Весело улюлюкая от радости и восторга, во дворе сейчас одного за другим убивали людей, причем эти люди не являлись адептами, судя по одеяниям. Люди были полностью обнаженными и за ноги были подвешены к высокому растущему тут дереву. Им резали глотки и собирали кровь в большие кружки, после чего они пускали ее по толпе и с удовольствием пили ее. Далее людей потрошили, словно свиней, разделывая их на куски, а после насаживали на железные вертела, ставили на огонь. Судя по их крикам, сегодня у них праздник «Жатвы».

— Жатва, говорите? Ну сейчас я устрою вам жатву. Держитесь, сукины дети, сейчас я вам обеспечу встречу с вашим хозяином! — злобно прорычал я.

Патронов у меня с собой было полным-полно, все же трофеи никто не отменял, как раз я захватил с собой Калашников в приличном состоянии, а то у остальных в основном отработавший свой ресурс один хлам.

Сняв маскировочный халат, чтобы не порвать и не испачкать, я достал гранаты, как осколочные, так и светошумовые, и, заняв удобную позицию на возвышенности, начал атаку.

На крыше за пулеметами сидело всего четыре человека, взяв их в прицел, я максимально быстро сделал четыре метких выстрела. Ну как метких, все же двоим я попал в грудь, и они даже начали орать от боли, но вот крики, доносящиеся со двора, они перекричать не смогли. Добив их, я отложил винтовку и пошел в лобовую атаку, встав за дерево, я начал метать в толпу гранаты, и вот теперь тут реально разверзся настоящий филиал ада. Кровь, хлещущая в разные стороны, плавящая снег, паника, смерть и дикие вопли — вот что тут началось. Оглушенные и ошарашенные адепты начали умирать один за другим от моего вероломного нападения.

Как только последняя граната была выброшена, я открыл огонь из автомата, не жалея патронов. Несколько человек все же совладали с паникой и даже попытались отстреливаться, но получалось это из ряда вон плохо. Раненые и выжившие метались по двору в поисках укрытия и стали попадать под дружеский огонь, что было мне только на руку. А я короткими перебежками подбирался все ближе и ближе и убивал все больше и больше адептов. Растеряв пятнадцать магазинов, я сделал паузу для дозарядки и отошел в сторону. Раненые адепты кричали от боли и звали помощи, во время стрельбы я заметил, как в небо запустили несколько красных ракетниц, вызывая тем самым подкрепление. Сейчас вот подзаряжу магазины и по-быстрому обойду все здание, мне нужно к приходу новых сил, если таковые появятся, уже быть на крыше и встретить их крупным калибром. Доставая из рюкзака пачки с патронами, я увидел кровь на своих руках и, осмотрев тело, я увидел, что в меня неслабо так зацепили крупной дробью, видимо, в горячке боя не почувствовал.

— Вот же суки, новый бушлат мне испоганили! Звездец вам, людоеды чертовы! — во всю глотку прокричал я, перекрикивая умирающих во дворе адептов.

Глава 17

Хлипкую дощатую дверь, ведущую внутрь убежища, я вышиб мощным ударом ноги, она влетела внутрь, разваливаясь на куски, падая на тела затоптанных, раненых адептов. Стоило мне войти в помещение, как по мне тут же со всех сторон открыли огонь из всего, что было. В замкнутом пространстве звонкие хлопки неприятно били по барабанным перепонкам, оглушая присутствующих. В воздухе образовалась черная дымка от сожженного пороха, что ухудшало и без того плохую видимость. Адепты стреляли, словно делали это в последний раз, делая паузы только на перезарядку. В меня несколько раз попали, шипя от боли, я перекатом ушел с линии огня в сторону, где меня уже не было видно. Затем, положив два тела мертвых адептов друг на друга, сделал себе укрытие и открыл ответный огонь короткими очередями. Жаль, гранат не осталось, сейчас бы были очень даже кстати.

Из-за темноты я не видел своих противников, как, собственно, и они меня, только короткие вспышки выстрелов обозначали цели, но они тут же прятались в коридор. Что-то нужно было делать, ведь скоро может подтянуться подкрепление, и тогда меня зажмут с двух сторон, а это не входит в мои планы. Светить фонариком в сторону противника — самоубийство, ведь все начнут палить в сторону света, но вопрос этот нужно как-то решить. Пока я перекатывался сюда, сшиб что-то металлическое, что со звоном отскочило в сторону, и я подумал, что это была, скорее всего, керосиновая лампа, другого тут и быть не могло. Ползком, весь пачкаясь чужой кровью, я отполз в сторону и нащупал в темноте ту самую лампу. Взяв ее в руку и поболтав, я почувствовал, что она почти полная, после этого под залпами адептов отполз обратно в укрытие. Дальше было дело техники, в моей разгрузке был наполовину полный магазин с зажигательными патронами, хранил их на крайний случай, и думаю, что их время пришло. Открутив крышку с бочка лампы, дабы ее содержимое вытекло наружу, я швырнул ее вперед и, перезарядив автомат, начал одиночными стрелять в место падения лампы. С третьего раза я все же попал, и горячая жидкость вспыхнула, освещая своим огнем помещение. Но теперь видно стало и меня, и более точный огонь был направлен на меня, но пули, как правило, увязали в телах адептов, за которыми я прятался. В ответ я начал одного за другим уничтожать своих противников, и они были вынуждены отступить в глубину коридоров. Что позволило мне встать на ноги и продолжить зачистку. Сначала я двинулся в тот самый коридор, в котором мне уже доводилось побывать, и там я уже включил свой фонарь и принялся зачищать комнаты, для удобства я начал пользоваться пистолетом, так как второй рукой освещал себе путь.

Адепты, словно крысы, по два-три человека забивались в углы, словно крысы, и надеялись, что я их не замечу. Некоторые просто тихо, практически не дыша, сидели без единого движения, а остальные, зажав в руках свои винтовки и ружья, ждали момента, чтобы выстрелить в меня. Получать в себя пули я, разумеется, не хотел, так что действовал крайне осторожно, но при этом максимально быстро. Так что на зачистку первого этажа я потратил не больше десяти минут, затем отправился на второй. На втором этаже я нашел еще два десятка адептов, что тупо стояли в большом зале на коленях и молили меня о пощаде, все они были безоружны и клялись мне в верности, если я этого потребую.

Они всерьез считали меня демоном, которого выпустили из откопанной ими гробницы. А гробницей они считали не что иное, как метро. Вот только на кой хрен мне сдались два десятка людоедов? Убрав пистолет в кобуру и взяв в руки автомат, я отправил их к хозяину, в которого они так сильно верили. Затем, пробежавшись по всем помещениям, я бегло осмотрел каждый закуток и больше никого не нашел, после чего спокойно полез на крышу.

Стоило мне по хлипкой железной лестнице наполовину влезть на крышу, как с криком «Сдохни, демон!» мне в спину кто-то выстрелил из обреза, от чего я свалился вниз. Удар был мощный, и если бы не броник, что был одет под бушлатом, я бы надолго вырубился, но ликующий адепт был уверен, что я мертв, сам спустился ко мне.

— Ну что, тварь!? Нравится? — брезгливо спросил парень, вставая около меня.

— Да не особо, если честно. — ответил я парню и резкой подсечкой сбил его с ног.

— Демон! Ты настоящий демон! Это невозможно, ты должен был умереть! — кричал в панике адепт.

— Может и так, тогда до встречи в аду! — злобно прошипел я и свернул ему шею, после чего поднялся на ноги.

Вторая попытка взобраться на крышу оказалась успешной, и, осмотревшись уже на ней, я убедился, что убил всех, кто тут был. Первое, что меня здесь интересовало — пулеметы. Тут стояло два «Утеса» и два «Корда», патронов вот только к ним было не особо много, всего по коробу к каждому, в коробе пятьдесят патронов, итого у меня есть двести штук. Сейчас я осмотрел каждый пулемет и выбрал для себя более-менее целый «Корд», у таких пулеметов не слишком долго живут их стволы, а запасных ни у меня, ни у них, разумеется, нет. Калибр у них одинаковый, так что обойдусь одним, все же в умелых руках это очень грозное оружие. Два часа я просидел на крыше при все крепчающем морозе, но вот подкрепления так и не дождался. Видимо, его просто не будет, а раз так, то и мне тут делать больше нечего. Достав кусачки из рюкзака, я откусил бойки от оставшихся пулеметов. А четыре короба и один «Корд» забрал с собой, взвалив все на себя, словно груженый мул, отправился в наш подвал.

Говорят, что своя ноша не тянет, как по мне, это полная глупость. На мне сейчас, кроме моей снаряги, что весит порядка килограмм тридцати-сорока, еще четыре короба патронов калибром двенадцать и семь, каждый из них весит почти восемь килограмм, плюс сам «Корд» на сошках — это еще двадцать пять минимум. И все это я тащу по сугробам, и сразу же не пойдешь в убежище, пришлось еще немного петлять, дабы запутать следы, и только после этого вернуться обратно.

Бегунок не спал и сидел весь на нервах в ожидании меня, и когда я, передав ему всю снарягу, спустился сам, он, мягко говоря, охренел от моего вида. Это точно, вид у меня был тот еще, вся одежда сверху донизу была залита кровью и вся дырявая, словно решето.

Снимая с себя бушлат, ватники и штаны, я слышал, как с меня на бетонный пол начали со звоном осыпаться куски свинца, завязшие в моей одежде. Бегунок сейчас находился в смешанном состоянии между восторгом и паникой. Он, разумеется, начал засыпать меня большим количеством вопросов, я же, переведя дух, уселся на свой спальник и, налив себе кружку кофе, рассказал ему все о своей вылазке.

— Макс, я раньше считал себя крутым и безбашенным парнем, но до тебя мне очень и очень далеко. То, что ты сделал, это настоящее безумие! Да за всю свою жизнь я не слышал, чтобы хоть кто-то и десятка адептов убил. А то, что мы с тобой сделали за эти дни, это просто невероятно. А еще наверняка это их очень сильно разозлит. — высказал свое мнение мой напарник.