Восточная трилогия
Шрифт:
И рок разлуки прошептал,
На берегу осталась матерь.
Во что уверовал и ждал,
Всей жизни век разлуки.
Ходил и громко кричал,
Бросая в воду свои муки.
Думал, что найду ее, согрею,
Спасу от дикого одиночества.
И страшные мысли развею
Вопреки твоего пророчества.
В свою мечту и ложь поверил,
Всю жизнь лелеял и хранил.
Ее годами истины измерил,
Но мечту недавно схоронил.
Ешь
Живи умеренно и часто голодай,
Когда тебе за 40 и 70 лет жизни.
Плоть свою по граммам оставляй,
Работать должен не желудок, а мысли.
Чем меньше ешь, тем более свободен,
Ты ходить старайся в жизни больше.
Садись за стол, когда очень голоден,
Но и тогда старайся кушать меньше.
Не перегружайся калорийной пищей,
С возрастом она тебе идет во вред.
Что в жизни не совсем богат, а нищий,
Забудь про пищу и кулинарный бред.
Живи умеренно, соблюдай все посты,
Что в Библии записаны и в Коране.
Воздержись от пищи воды до темноты.
Если трудно ходить, отдохни на диване.
Всего сказать вам о голодовке не могу,
Ведь я не врач, не диетолог, лишь поэт.
В завтрак, обед переберись, ужин дай врагу,
Увидишь, как ты похудеешь, и жиру нет.
Коронавирус
Не шутите с пандемией,
Вирус для жизни опасен.
Ты заразился эпидемией,
Итог его болезни ужасен.
Ты не поверил, думал шутка,
Задуманная миллиардерами,
И прессой брошенная утка.
Всем обернулось химерами.
Ни на кого ты не надейся,
Береги себя от этого вируса.
И над чудаками не смейся.
Посмотри, как смертность выросла.
Ушли из жизни, кто был дорог,
Болеют президенты и премьеры.
Вини себя, что спастись не смог
От тяжкой смертоносной химеры.
В чем сила поэзии стиха
Спасибо всем, кто мной гордился,
Стихи читал и немного влюбился.
Значит, в жизни вы поняли меня,
В том чудо действия сила стиха.
Пишу не для красного слова,
Не возвыситься в творчестве.
Чтоб правдиво звенела струна,
Славилось сынами отечество.
Все дальше шагаем в XXI век,
Растут города, ширятся села.
Свободно дышит наш
человек,О счастье он произносит слово.
Дорога к большому миру
Сепаратизм – больное место
В межгосударственных делах.
Оно, как отравленное тесто,
Больше в гражданских руках.
Его государственные авторы
Всецело полагались на мифы.
На них ссылались и ораторы,
А с ними и карабахские шерифы.
Ельцин помог, Карабах захватили,
Подписали в Бишкеке заявление,
Во время оккупации Карабах разорили,
Мирные переговоры, у Минска мнение.
27 лет шла челночная дипломатия,
У Армении деструктивная позиция.
Продлить захват – Армении желания,
Не соглашалась с ними и оппозиция.
Мир невозможен без согласия сторон,
Грянула сорокадневная война. Изгнали.
Над Карабахом коротко бушевал огонь,
Сопредседатели ОБСЕ рубиться престали.
Нет линии огня, исчез и статус-кво.
Армения повержена, она еле дышит.
Унылые лица встречали Рождество,
Их фейковый бред никто не услышит.
В Карабахе миротворческий контингент,
По заявлению стран сроком на пять лет.
Миссия для поддержания региона мира,
Живите все мирно и читайте Шекспира.
А быть или не быть – покажет время,
Армения должна избрать премьера.
Большому миру раскройте объятья,
Для этой цели нужны желания и вера.
Встреча с детством и юностью
Ищу я в памяти картинки детства,
Мой солнечный город на Ширване.
Старые дома советского наследства
Я часто вижу в телевизоре на экране.
Вот этот старый дом с рисунком А,
Здесь жила моя подруга Надежда.
А Лиля Родина напротив интерната,
Рядом железная дорога и наша школа.
Потеряли все в хаосе, безвременья,
Мы со слезами уезжали из Ширвана.
Минуло тридцать лет, и горечь сожаленья
Эпохи перестройки, лжи и обмана.
Где моя улица, где старый отчий дом,
Где деревья, что в школе я посадил?
И квартал, где звучал майский гром,
Когда со свидания тебя до дома проводил.
Где ты мой Ширван, Новый город,
Веселых песен мая голубые вечера?
Все в прошлом веке у былых дорог,
Когда над Мишовдагом взошла луна.
Молодежный южный городок Ширвана
Был нам колыбелью, далеким детством.