Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке

–Но из парня же получается муж, разве нет?

–Вот именно. Ты своего хорошо знаешь? Тоже сельский?

–Да.

–Вот и держись за него. Сейчас так мало осталось порядочных чистых парней.

Лейла включила пылесос.

–Этот поднос отнеси, остальное я сама, – прокричала она сквозь вой мотора, давая понять, что разговор окончен.

Раиса вышла из достархана, сбитая с толку. Лейла словно пыталась отговорить ее обращать внимание на Раджаба, хотя она и не имела в виду ничего такого, просто было любопытно. Объяснение напрашивалось одно – Лейле самой нравился Раджаб.

3.

Прошло три недели с тех пор, как Раиса начала работать в «Восточном квартале». Несмотря на некоторые оплошности, у нее получалось неплохо. Работать ей нравилось – она почувствовала вкус нового ощущения – самостоятельности – и не раз в душе благодарила тетю Барият за то, что та вытащила ее из серой сельской бытовухи, где она была не более чем служанкой у матери и братьев. Теперь же Раиса была сама за себя и казалась себе от этого совсем взрослой.

Раджаб появлялся в «Квартале» со своей компанией еще пару раз, и опять Лейла взялась сама их обслужить, несмотря на очередь Раисы. Но та, будучи новичком, да еще и младшей по возрасту, не спорила, хотя побыть поближе к Раджабу хотелось иногда до рези в глазах. Раиса не замечала от подруги не томных вздохов, ни флирта по отношению к нему, но видела, как Лейла напрягалась, когда Раджаб переступал порог кафе. Движения ее становились неловкими и скованными, а голос приобретал нарочито металлические оттенки. Раиса решила, что Лейла влюблена в него, но считает себя недостойной быть с ним. Разговоры на тему любви, которые постоянно велись между девушками, она всегда пресекала в корне, если они касались непосредственно ее.

–Я еще молода, – отмахивалась Лейла. – По-моему, сегодня выходить замуж в двадцать три – рановато, у нас же не Средние века.

–А что делать? Официанткой работать до тридцатника? – подкалывала ее Мадина-касса, уже поделившаяся с девушками матримониальными планами насчет Али.

–А хоть бы и официанткой! – с вызовом отвечала Лейла. – Пожить для себя надо. Ведь с мужем ты в приданое получаешь не только чемодан, а еще воз и тележку родственников, бездельников-друзей, не говоря уже о детях. Зачем с юности заживо хоронить себя в бытовухе?

–А я так не считаю, – заметила Раиса. – Почему семья – это сразу похороны? Что может быть лучше, чем жить вместе с любимым, а не переглядываться из-за угла?

–Это у вас в селухе переглядываются, – усмехнулась Лейла. – Здесь прогресс и цивилизация. Меру надо знать, конечно, но поверь, если пройдешься по Ленина с парнем под ручку – ты никого не удивишь.

–Не учи девочку плохому! – шутливо воскликнула Мадина и обратилась к Раисе. – На самом деле она просто понтуется. Цену набивает. А самой наверняка осточертели эти тарелки и кальяны, ведь третий год уже работает.

Лейла, разумеется, все слышала, но отвечать не стала, лишь повела плечами, мол, думайте про меня, что хотите. Она никогда не стояла на своем до победного, уходя из споров с гордо поднятой головой, оставаясь при своем мнении.

А Раджаб все больше овладевал мыслями Раисы. Вроде бы и видела его всего несколько раз, даже не разговаривала, но его лицо преследовало ее повсюду, его волшебная улыбка снилась по ночам.

«Наверно, я себя накручиваю», – говорила она сама себе, лежа вечером на мансарде, уставившись в потолок. Жара дня сменялась легкой прохладой ночи, и ветерок, гулявший по комнате, близкие звезды на темном небе – все настраивало на мысли о любви.

«Да, внешне он красавчик, чего скрывать, – признавала Раиса и тут же снова пыталась вытравить Раджаба из головы. – Но по внешности же не влюбляются! Накрутила себе идеал, а на самом деле, может, он тот еще кадр! Да и на кой я ему сдалась? Малолетка. Сельская. Внешность тоже… Памела Андерсон вряд ли позавидует. Я ему НЕ НУЖНА! Запомнить это и ждать Гамида!»

Но особого результата от этих тренировок по самовнушению Раиса не замечала. Она все также с надеждой оборачивалась на входную дверь при звонке колокольчика и еле скрывала разочарование, не увидев на пороге его.

Однажды Лейла приболела и попросила заменить себя Патимат, официантку из другой смены. Это был пусть призрачный, но шанс!

Весь день Раиса не сводила глаз с двери. Если только он придет… Она смогла бы сама обслужить его, тем самым на пару минут продлив возможность им полюбоваться. А может, удастся обменяться парой фраз? Дальше воображение Раисы не заходило.

–Ты кого-то ждешь? – поинтересовалась Мадина-касса, заметив беспокойство подруги. – Или у нас дверь сломалась? Ты постоянно на нее смотришь.

–Я? А, да, – выдумывала Раиса на ходу, – должна была одна школьная подруга зайти. Она проездом в Махачкале. Сказала, если получится, то заглянет. Но что-то пока ее не видно.

–Правильно. Привлекай клиентов, – шутя похвалила Мадина.

К десяти часам вечера надежда Раисы окончательно угасла. Что тут поделать? Она – неудачница, на ее жизни можно закон подлости проверять. Завтра вернется Лейла и снова, словно сторожевая собака будет охранять достархан с Раджабом. От порывисто распахнутой двери колокольчик громко звякнул. Раиса из принципа решила не оглядываться, так как устала целый день таращиться на нее.

–Потише, Раджаб, там стекло! – окрикнула Патимат.

Раиса вздрогнула всем телом, по коже пробежали мурашки, а за спиной уже послышался знакомый, ласкающий слух, голос:

–Все за мой счет, Патюш. Мы без записи, наше гнездышко свободно?

–Свободно. Только через час мы закрываемся, – буркнула Патимат.

–Не волнуйся, часы работы вашего заведения я уже выучил наизусть. Нам три кофе и чего-нибудь сладкого накидай на твой вкус.

–Может, крысиный яд, – пробормотала Патимат так, что ее услышали только Раиса и Мадина.

Мадина прыснула со смеху, а Раиса изумленно посмотрела на них обеих.

–Зачем ты так?

–Не люблю этих понтовщиков. Строят из себя черти-че, а сами без своих папашек и дядек как нули без палочки, – ответила Патимат.

–Если тебе так противно, давай я им все отнесу, – с радостью предложила Раиса.

–Буду тебе признательна.

Раиса метнулась на кухню. Ей казалось, что Мадина слишком долго заваривает кофе, слишком долго собирает поднос, хотя разум подсказывал, что, сделав заказ, клиенты вряд ли уйдут. Да и Мадина работала проворно.

–Поставь еще выпечку, – напомнила Раиса.

–Любую?

–Да. Нет, этот «Каприз» не ставь, он с утра уже стоит, наверно, заветрился. Нет, кекс тоже не надо.

–Почему это?

–Нужно что-то послаще.

Мадина закатила глаза:

–Ладно тебе напрягаться, это же не свекры.

В конце концов, сошлись на «Сникерсе», от которого как раз осталось три куска, и вазочке с клубничным вареньем. С гулко ухающим в висках сердцем Раиса занесла поднос в достархан.

«Только бы не споткнуться. Не разлить ничего. Забрать поднос», – проносилось в голове. Она несмело посмотрела на посетителей. Раджаб был прекрасен как никогда. В голубой тенниске, подчеркивающей цвет его глаз, и белых брюках, словно шейх, он восседал на подушках в центре. По правую руку от него сидел неизменный Темирхан, по левую – другой парень из их компании. Раиса покосилась на три пары обуви, стоявшие у входа. Наверняка вон те белоснежные кроссы принадлежат Раджабу!