Восточный проект

Кто вообще имеет доступ к самолету, пока тот находится на стоянке? Оказывается, многие. Помощники, так сказать, «хозяина», его охрана, грузчики, доставляющие и укладывающие багаж… И таких людей немало.

Ну, говоря о помощниках, нужно в первую очередь иметь в виду тех, кто летели вместе с министром. Думать, что кто-то из них мог заложить взрывчатку, глупо. Из других можно подозревать Потемкина. Но этот номер тоже вряд ли пройдет, Юрий Игоревич, конечно, может быть сукиным сыном, но убийцей — вряд ли. Но проверить все равно надо.

Яковлев и проверил: нет, Потемкин на аэродроме не появлялся, министра лично не провожал, никаких документов в последний момент перед отлетом не привозил. Значит, отставить.

Кто-то из грузчиков? Но их, как было сказано тем же Потемкиным, обычно жестко контролировал повар Сальникова. Погрузка всегда шла при нем.

Охрана? Так у министра был личный телохранитель. Он рядом с министром, а не с самолетом. А сам самолет конечно же охраняется. Кто за это отвечает? Милиция на воздушном транспорте — это во-первых, а во-вторых, собственно аэродромная охрана. Но ее на правительственной стоянке, особенно во время подготовки самолетов к вылету, как правило, не бывает, здесь обходятся силами милиции на воздушном транспорте.

Вот, наконец, и главные вопросы: а каким образом осуществляет транспортная милиция охрану таких объектов? Кто у них старший? Где он находится? И кто был здесь в день отлета министра?

Когда Володя задал эти вопросы механикам, утверждавшим, что они никого постороннего рядом с собой не видели, те стали дружно и озабоченно чесать затылки. Вот где она, промашка!

Пришлось смотреть по ведомости дежурств. Ну конечно, охрана была. Трое милиционеров и начальник отдела безопасности службы транспортной милиции в Домодедове майор С. Ю. Поройков. Он самолично проверял посты, несколько раз подходил к самолету. Был и внутри, это обычная практика — не оказалось ли чего в салоне опасного, той же взрывчатки. Ну совершенно нормальное дело, на которое, ввиду его рутинности, никто уже сто лет не обращает внимания…

Яковлев немедленно созвонился с Грязновым, сообщил о своих выкладках, и Вячеслав Иванович, даже не спрашивая, как Володя докопался до своей догадки, ответил, что немедленно посылает запрос на этого Поройкова в Главное управление кадров МВД.

Ответ по-настоящему озадачил: Сергей Юрьевич Поройков, очередной отпуск которого заканчивается на следующей неделе, находится в настоящее время на отдыхе в Турции, конкретно — в Анталии, вместе с женой, Поройковой Лидией Петровной. Другими словами, в тот день, когда произошла катастрофа, а также до и после нее он никак не мог находиться на службе. Ну разве что только в том случае, если он на один день прилетел из Турции в Москву, сделал свое черное дело и улетел обратно, что нереально. «Однако же, — подумал Володя, — в уголовной практике встречаются события и похлеще». И стал «копать» в этом направлении.

Свое сообщение с предложениями по поводу разработки версии, связанной с майором милиции Поройковым, Яковлев передал в Белоярск Грязнову на следующий день после того, как поочередно допросил, а затем сравнил и проанализировал показания всех троих милиционеров, находившихся на охране правительственного самолета в аэропорту Домодедово 24 июня, вплоть до его вылета.

Все трое, не сговариваясь, показали, что хорошо помнят то дежурство, поскольку на следующий день узнали об аварии и гибели экипажа с пассажирами, а такое ведь не каждый день происходит. Их, кстати, уже допрашивали. Это был представитель аварийной комиссии, которая обычно занимается подобного рода происшествиями. И вопросы были всем одинаковые — не было ли кого постороннего возле машины, когда ее готовили к вылету? Конечно, не было, все работали свои — не первый день, а некоторые и не первый год. Так что о диверсии, или теракте, на что намекал тот «специалист», и речи идти не могло. Тем более что самолет перед вылетом был проверен «от и до» другим специалистом, отвечавшим за безопасность.

То же самое они повторили и Яковлеву, недоумевая, зачем все идет по второму кругу…

Но не они интересовали Володю, а Поройков. Что они могли сказать про него? Только одно: нервничал майор, потому что на следующее утро должен был вылететь отсюда же, из Домодедово, со своей женой в отпуск за границу, и вещи еще не собраны, а это срочное дежурство оказалось абсолютно не ко времени и как бы выбивало его из колеи. Так он, между прочим, и объяснял свое взвинченное состояние.

Если Поройков нервничал только по этой причине, это можно было понять. Но почему он таскал в руке, точнее, на плече тяжелую на вид сумку? А, так, значит, в ней были приборы для обнаружения несанкционированных «закладок», в том числе прослушивающих устройств, взрывчатки и так далее?.. Да, он так говорил. Ну что ж, этому приходилось верить — все-таки служба безопасности! Однако не сходились поройковские «опасения» со сроками его официального отпуска, отмеченного в «кадрах». Или кадровики что-то путали.

Вот, собственно, с этими сведениями, а также конкретным предложением и «вышел» Володя на Вячеслава Ивановича. И немедленно получил «добро» на проведение операции…

Знал бы заранее Яковлев, чем дело обернется, он не стал бы выходить на собственное начальство со своим предложением.

Оформление визы в Турцию много времени не заняло, и уже через двое суток он подъезжал к широко известному сегодня во всем мире курортному городу на берегу Эгейского моря, точнее, целой курортной зоне, называемой Бодрум.

Единственное, что являлось правдой, так это то, что путевка у супружеской четы Поройковых, приобретенная ими в московском агентстве «Туркомфорт», расположенном в Люблино, в районе которого и проживали Сергей Юрьевич с Лидией Петровной, начиналась с десятого числа, то есть за две недели до катастрофы. Из всего этого следовало, что Поройковы уже находились на курорте, когда случилась авиакатастрофа в Сибири. Но милиционеры утверждали, что Поройков лично проверял самолет. Не сходилось! Может быть, на аэродроме был кто-то другой, ловко выдававший себя за майора? Но разве те милиционеры похожи на идиотов? Вопрос, конечно, больше риторический, но подобное мозговое, да и зрительное «затмение» произойти могло вряд ли, причем у всех троих, если они были трезвы и в твердой памяти. Утверждали, во всяком случае, что так.

А может, и не было никакого затмения? Может, на стоянке был действительно Поройков, вызванный «на денек» с курорта для выполнения «важной миссии», за что и был соответственно отмечен? А как оплачивается работа киллеров, всем известно. Так что — туда-сюда, сделал дело и — обратно. Никто и внимания не должен был обратить, если бы они действовали не столь нагло. Наглость ведь — верный признак полной самоуверенности, а значит, они и были абсолютно уверены в своих действиях. И эта их уверенность, в свою очередь, вероятно, была продиктована соответствующими суммами гонораров, при которых доводы разума становятся бессильными…

Найти четырехзвездный отель «Марина Гранд Резорт» оказалось тоже делом несложным. А дальше все пошло именно так, как и предполагал в глубине души Володя, несмотря на то что надеялся на везение.

В отеле, а точнее, на берегу голубого бассейна, выстланного разноцветной кафельной плиткой, он нашел пышную и волоокую даму, которую ему представил портье как супругу господина Поройкова. Лидия Петровна встретила незнакомого человека, представившегося сотрудником МВД из Москвы, с откровенной настороженностью, граничащей с испугом. Было сразу понятно, что она ждала чего-то похожего на Володино появление. Хотя она наверняка и знала, что лично ей это обстоятельство ничем не грозит.

Сергея Юрьевича, разумеется, в отеле не было. И в Бодруме — тоже. По ее уверениям, муж уехал на несколько дней кататься посреди жаркого лета на лыжах — на знаменитый горнолыжный курорт Паландокен, оставив ее в одиночестве по причине временного нездоровья. Может быть, съела что-то не то, но болит голова, она пьет таблетки и решительно не желает лишаться покоя. К тому же она терпеть не может эти новомодные увлечения, которыми нынче «болеет» элитная российская публика. Она сторонница спокойного и созерцательного отдыха. На вопрос: «А как же солнце? Ведь оно ей тоже, наверное, сейчас вредно?» — она не снизошла до объяснений, лишь показав на свою соломенную шляпу с широкими, как у зонтика, полями. Но при этом вид у нее был вполне цветущий. Хотя все это чрезвычайно обманчиво, добавила она. Ну да, можно одновременно и болеть, и прекрасно выглядеть. Нет, эта дама в возрасте все равно не шла ни в какое сравнение с Мариной Смуровой. И, решив так, Володя не стал пускать в ход собственное обаяние, «предмет» не стоил того.