Восточный триллер

Итальянец ошарашено глядел на художника Вову. Сказал:

– И вы стали художником?

– После некоторых событий, да. И знаете, я теперь живу. А раньше – функционировал.

– Да вы, собственно, давайте ближе к столу, – проговорил изумлённый деталями из прошлого Муссолини. Скорцени торопливо пододвинул бутылки, опустился в кресло рядом с Вовой-Уолтером и они принялись за пиво.

– А вы не задерживаетесь в Киеве? – спросил англичанина Бенито. – Нехорошие слухи бродят по городу.

– Плевали мы на слухи. Мы знаем, что взрыв будет. И мы хотим его запечатлеть на полотне. Как идейка? – Отпил пол бутылки и посмотрел на итальянца.

– Да никак, – ответил тот. – Если надо – рисуйте. Смотрите только, чтобы он вас не нарисовал. И вы не очень верно представляете себе последствия ядерного взрыва. Впечатлений может оказаться слишком много.

– Для художника много не бывает, – ответил Аркаша. – В смысле впечатлений.

– Может быть, вы и правы, – махнул рукой Бенито. – Рисуйте хоть в самом эпицентре. Но прежде я хотел бы увидеть «Приключение итальянцев в „Экспрессе“». Аркадий, где обещанный шедевр?

– Прорабатываю детали. Скоро будет готов и найдёт своего хозяина. А что, приключения закончились?

– Продолжаются, уважаемый, продолжаются… Вы же видите, как кругом весело. Наш друг из домика белого цвета не даст усохнуть от скуки. Соединённые Штаты ввели особое положение в стране и, похоже, в мире. Только что. – Итальянец указал на телефон, как на источник информации. Добавил: – Вот мы тут со Скорцени от этого приключения прямо чуть под стол не упали. Хорошо, что вы подошли. Да, – повернулся к майору, – а как Великобритания? У вас там оочень тонкие политики и хорошо дружат с Большим Братом. Она, родимая, ничего не ввела?

– Бхутхылочки шапхгать можна!

У стола стоял бомж с мешком.

– Весело живут в белом домике.

– Любезный, неужели стеклотара приехала?

– Я из Уэльса, – сказал Вова – Уолтер.

– Впхгок бехгем.

– А что, есть разница?

– Берите, пожалуйста, – разрешил Скорцени.

– Уэльс всегда хотел стать самостоятельным, неужели вам неизвестно?

– Первый раз слышу.

– Конечно, какой-то там Уэльс! Вот Украина и Россия – это темы. А Уэльс… Что за Уэльс? – сказал Вова-Уолтер и погрузился в пиво.

– Я буду рисовать, – сказал Аркадий и вытащил лист ватмана. – Меня чутьё не подводит. Будет сногсшибательный портрэт номер два.

– Ну, если Уэльс не Великобритания, тогда майор давайте выпьем, – сказал Муссолини и оглядел стол. Крикнул: – Эй, гарсон, бармен, официант, где вы?

Перед итальянцами вырос шустрый хозяин столика.

– Что изволите-с?

– Пиво, уважаемый, имеется?

– Да-с…

– Десять ящиков.

Хозяин столика секунду глядел на Муссолини. Выдавил:

– Десять? Ммм… (20*20=400!) Кхм… (400*20=8000 евро!) Минуточку!!! – И умчался в глубину своих торговых апартаментов.

– Ого, – сказал Аркаша. – Опять массовый запой?

– Нам ещё не хватит, – сказал Муссолини. – Я знаю когда, где, с кем, и сколько. Сейчас надо много.

Рисковый продавец пива, не переводя дыхания, принялся ставить упаковки возле столика. Выложил все ящики и одну бутылку поставил на стол. «Это от фирмы!» – и стал вытирать пот. Муссолини отдал ему шестнадцать розово-фиолетовых бумажек. Аркадий проводил деньги взглядом.

– Мда, – сказал. И взял пиво.

Зазвонил спутниковый телефон. На проводе был Дубина.

– Вы где? – спросил.

– В центре Крещатика проводим круглый стол, – ответил Муссолини. – Присоединяйтесь, полковник. Если, конечно, у вас не назначено рандеву с личностью, собирающейся всё ликвидировать.

– Он мне звонил, – сказал упавшим голосом Дубина.

– И что?

– Ничего.

– Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты – сто шагов на запад от входа в метро Крещатик.

– Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

– А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит карандаши.

– И Аркаша с вами?

– Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

– Мда, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

– Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

– Да, шеф!

В воздухе раздался свистящий гул, перерастающий в грохот, и со стороны Европейской площади на Крещатик влетел заходящий на посадку реактивный АН-2. Коснулся колёсами брусчатки и завыл реверсом двигателя.

– Что это у вас там воет? – встревожено спросил Дубина.

– Похоже, вернулась ваша секретная летающая крепость с восточного похода, – ответил в трубку Муссолини. – Это вы её отозвали?

– Ждите, я буду, – Дубина отключился.

Самолёт остановился прямо перед столом с пивом, метрах в десяти, поворчал турбинами и затих. Открылась кабина.

– Ха! Пацаны! Да здесь весь Крещатик наш! Аркадий, а почему ты не в обозе под Бердичевым?

Бруклин спрыгнул на землю. За ним из самолёта стали выходить Седой, Француз, Парковщик, Димедрол. Шатаясь, вышла Леся и закрыла за собой дверь.

– Где друг мой, Моня? Ужель в глуши неведомой остановили его? Не верю я. Отказываюсь верить! – валял дурака бородатый в тюбетейке.

– Аркаша, – сказал Седой. – Ты всегда, почему-то, оказываешься в непредсказуемом месте. Ааа! – Обернулся в сторону. – Братская Италия с нами!

И по кругу пошли приветствия и объятия.

Дубина отключил телефон и перешел на вторую линию, по которой кто-то звонил. «Пыххх…» – неожиданно зашумело в голове, когда он поднёс трубку к уху. Тело стало тяжелым и неуклюжим, в глазах поплыло.

– Дуубиина наа проооводе, – необычно низким голосом и растягивая слова, как на плохой аудио записи выговорил полковник, сам себя не узнавая и держась рукой за дверную ручку, чтобы не упасть.