Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Переход к режиму жесткой авторитарной власти облегчался отсутствием серьезной оппозиции. Постоянные напоминания о сохраняющейся «коммунистической угрозе» в условиях действия закона о внутренней безопасности, позволявшего задерживать граждан на неопределенный срок без судебных санкций, оставались эффективным средством борьбы с любой оппозицией.

Сама ПНД с момента ее прихода к власти в 1959 г. фактически превратилась в синоним государства, произошло сращивание партийного и государственного аппаратов. Была установлена строгая цензура прессы, радио и телевидение полностью находились в ведении государства. ПНД ограничила возможности для усиления позиций любой другой партии, монополизировав стратегически важную основу политической деятельности — профдвижение. На фоне экономического роста, отсутствия проблем занятости, улучшения условий жизни народа сингапурскому руководству удалось перевести отношения конфронтации начала 1960-х годов в русло сотрудничества в рамках трехстороннего союза — правительство-предприниматели-профсоюзы.

Действенным механизмом политического контроля над широкими массами населения стало создание таких общественных организаций, как гражданские консультативные комитеты, общественные центры, комитеты жильцов. Они стали важными каналами мобилизации населения, направленной на поддержание правительственного курса, и своего рода противовесом находящейся под патронатом представителей крупного китайского бизнеса широкой сети китайских ассоциаций.

С середины 1970-х годов государственно-капиталистический сектор становится активным участником в развитии сферы материального производства. Росло число государственных и смешанных компаний (с привлечением как местного, так и иностранного капитала) в судостроительной и судоремонтной промышленности, в нефтехимической, электронной и электротехнической отраслях, государство стало основным инвестором строительства жилья. Но, как неоднократно подчеркивали сингапурские реформаторы, государственное вмешательство в экономическую сферу не означало стремления заменить им местное частное предпринимательство. Учитывая, что доля местного капитала в обрабатывающей промышленности была невелика (8-10 %) ввиду его традиционной ориентации на торгово-посредническую деятельность, государство фактически взяло на себя функции местной буржуазии как в осуществлении планов индустриализации, так и в качестве партнера иностранного капитала. Успешное функционирование госпредприятий дало в руки правительства экономические рычаги, позволявшие установить определенные границы влияния на него крупного бизнеса и расширить самостоятельность правящей элиты. Буржуазия, являясь экономически доминирующим классом сингапурского общества, публичной властью не владела, хотя, безусловно, отдельные представители банковских кругов, крупного бизнеса допускались в высшие эшелоны власти. В целом рычаги управления были сосредоточены в руках мелкобуржуазной, в основном европейски образованной интеллигенции: профессиональных политиков, технократов, верхушки гражданской бюрократии, сочетавших в своей деятельности создание оптимальных условий для укрепления позиций местной буржуазии с удовлетворением насущных потребностей широких масс населения.

Объединяющей фигурой внутри правящей группировки был Ли Куан Ю. Тот факт, что членов ЦИК ПНД, руководителей профсоюзного центра и высших государственных должностных лиц республики фактически назначал премьер-министр, вызвал чрезвычайное усиление личной власти Ли Куан Ю. В конечном счете его взгляды стали определять весь политический курс государства. Но при всей амбициозности и явной склонности к авторитарным методам руководства рационализм и дальновидность Ли Куан Ю как политика, умение достигать разумного компромисса в принятии решений укрепляли монолитность правящей элиты.

Важно подчеркнуть, что авторитарная политическая система институциировалась при сохранении форм и механизмов западной парламентской демократии: формирования представительных органов власти на основе регулярных всеобщих выборов, допущения, хотя и в жестко контролируемых рамках, партийного плюрализма. Смешанная форма режима, сумевшего добиться массового признания не только силой и устрашением противников, но и реальными достижениями в экономике, в решении острых социальных проблем, превратилась в действенный инструмент реформирования общества.

Расширению социальной опоры режима способствовала и декларированная руководством страны приверженность идеалам «многонационального, демократического и социалистического общества». В своей политической практике оно сумело учесть характерную для 1960-х годов специфику настроений местного общества: широкое распространение социалистических идей среди китайской части населения, воодушевленного победой освободительной революции в Китае, дискредитацию капитализма в глазах народных масс; утрату актуальности антиколониальных лозунгов в условиях независимости, созвучность некоторых принципов социализма особенностям местной политической культуры — сохраняющимся в обществе традициям коллективизма и солидарности.

Сохранение демократического фасада не меняло авторитарный по сути характер политического режима. Но именно авторитарная власть сумела обеспечить политическую стабильность и создать оптимальные условия для гигантского рывка из тяжелейшей ситуации 1960-х годов в период бурного экономического расцвета 1970-х годов, заставившего мир заговорить о «сингапурском экономическом чуде».

Сингапурские прагматики с наибольшей пользой для страны использовали выгодное стратегическое географическое положение Сингапура и благоприятную мировую экономическую конъюнктуру тех лет. Ориентация на ведущие страны Запада, рациональное сочетание ресурсов развитого мира — знаний, технологий, каптала с особенностями этнокультурного фактора (выработанные под воздействием конфуцианской этики дисциплинированность, предприимчивость, трудолюбие, престиж образования) не только придали самобытный облик модели развития города-государства, но и внесли значительный вклад в реализацию общей стратегии развития.

Несмотря на малые размеры территории, продолжалось новое промышленное строительство. Помимо Джуронга, где к концу 1977 г. уже функционировало 795 индустриальных предприятий, на которых трудилось 65 тыс. человек, за счет освоения проблемных земель в те годы на острове было создано еще 17 малых промышленных зон, в частности, в Каланг Басине, Кранджи, Сембаване, Телок-Бланга и др.

В результате значительно расширилась индустриальная база Сингапура, а промышленность стала наиболее динамично развивающейся отраслью хозяйства. К концу 1970-х годов ее доля в ВВП страны составила 29,7 % по сравнению с 11,9 % в 1960 г.

Сингапур, за которым прочно закрепилась репутация «нового индустриального государства», стал одним из крупнейших среди развивающихся стран экспортером промышленной продукции, крупнейшим в регионе производителем электронной техники, третьим в мире центром (после Хьюстона и Роттердама) по переработке и торговле нефтепродуктами.

Расширение масштабов деятельности ТНК, избравших Сингапур в качестве своей экспортной базы, усилило его значение как международного финансово-банковского центра. С 1968 г. в Сингапуре стал действовать рынок «азиатских долларов» — один из крупнейших в Азии, да и во всем мире, свободных денежных рынков ссудного капитала. С 1969 г. здесь начал функционировать также крупнейший в ЮВА и на Дальнем Востоке рынок золота, имеющий тесные связи с Лондоном через английские банки.

Качественные изменения в 1970-е годы претерпели все сингапурские службы транспорта и связи. В итоге Сингапур стал обладателем одной из самых совершенных в ЮВА и на Дальнем Востоке телекоммуникационных служб. Неуклонно возрастал грузооборот сингапурского порта — второго в мире после роттердамского. В 1981 г. был открыт новый международный аэропорт в Чанги, признанный по всем стандартам одним из лучших аэропортов мира. Бурными темпами развивалась туристическая индустрия, доходы от которой в 1977 г. составили 6,2 % ВНП.

В 1979 г. в связи с неустойчивой конъюнктурой на мировом рынке и вытекающей отсюда опасностью для сингапурской экономики, а также растущей конкуренцией со стороны других развивающихся азиатских государств и территорий (Южной Кореи, Тайваня, Гонконга) правительство заявило о начале «второй промышленной революции». Она подразумевала коренную реконструкцию сингапурской экономики и переход от развития исчерпавших себя экстенсивных форм организации производства к новейшим наукоемким отраслям.

За эти годы произошли коренные преобразования в социальной сфере. Экономическая модернизация осуществлялась не в ущерб ей, а параллельно с ее качественным улучшением. Чтобы сгладить крайности рыночной экономики, правительство Ли Куан Ю начало перераспределять национальный доход, субсидируя такие социально значимые сферы деятельности, как здравоохранение, образование, строительство жилья, доступного для большинства населения. К концу 1970-х годов 64 % сингапурцев проживали в приобретенных или арендуемых у государства квартирах. Реформа в сфере образования была нацелена на увеличение числа интегрированных (многоэтничных) школ с обязательным изучением двух языков — английского и родного. В связи с растущими потребностями экономики в квалифицированной рабочей силе расширилась сеть профессионально-технических учебных заведений. Была демократизирована высшая школа. Поскольку высшее образование было платным, правительство учредило госстипендии для поддержки одаренных и способных молодых люден, особенно из малообеспеченных семей. Ежегодно за государственный счет лучшие выпускники вузов отправлялись на учебу в ведущие университеты мира.