Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
Все же главным вопросом в годы, последовавшие за смертью Мао Цзэдуна, стало определение экономической политики. Ситуация требовала не тактических, а стратегических изменений. Экономическое развитие в рамках тоталитарного режима вело в никуда, в тупик, обрекало на отсталость.
Движение Китая в сторону экономических преобразовании началось с сельского хозяйства. Причем это произошло стихийно, т. е. не по воле и не по решению КПК. Именно крестьяне при правлении Мао Цзэдуна пострадали больше всех остальных слоев китайского общества; именно их материальные интересы были в наибольшей степени ущемлены системой, созданной в соответствии с его идеями и политикой. Поэтому появление стихийного протеста крестьян после его смерти было неизбежным. Они ощутили ослабление режима, созданной им системы страха.
В декабре 1978 г. крестьяне большой производственной бригады в провинции Аньхой, спасаясь от голодной смерти, приняли решение о
Крестьяне номинально не претендовали на приватизацию земли, на изменение формы земельной собственности — они хотели лишь изменить порядок землепользования, оставаясь, по сути дела, арендаторами казенной земли. Так фактически рождался подворный подряд, вскоре изменивший облик китайской деревни, да и всей страны в целом.
Традиционное мышление китайских крестьян стихийно изобрело то, что, с одной стороны, позволяло властям «сохранить лицо», ибо не требовало от них формально вводить частную собственность на землю; с другой стороны, было полным отрицанием прежней системы. По сути дела, коллективное хозяйство и коллективная собственность в китайской деревне исчезали и заменялись порядком, при котором каждый крестьянин, его семья фактически отбирали свой участок у государства, у «народной коммуны» или большой производственной бригады и брали его в свое распоряжение. Крестьяне соглашались договориться с государством относительно налогов и продажи части произведенной ими продукции, но тем самым отрицалась социалистическая идея обобществления труда и хозяйства в деревне.
Это был первый и самый важный пересмотр идей и политики Мао Цзэдуна. Важно еще раз подчеркнуть, что, идя к власти, он пытался представить себя выразителем интересов крестьянства, но, придя к ней, лишил крестьян земли и собственности, и, в конце концов, превратился в их главного врага. Причем они первыми отвергли его теорию и практику.
Стихийные действия спасавшихся от голода крестьян первоначально не встретили поддержки в Пекине, прежде всего, у отвечавших за экономическую политику Чэнь Юня и Ли Сяньняня. Таким образом, переход участков земли в пользование крестьянских семей не был начат и даже не был поддержан руководителями ЦК КПК, он совершился практически вопреки официальному курсу компартии.
В конце 1979 г. в решении пленума ЦК КПК по вопросам сельского хозяйства отмечалось, что можно осуществлять подсчет выплат при совместном производстве нескольких крестьянских дворов по контракту, что надо повышать цены на сельскохозяйственную продукцию, однако «не разрешается закреплять производственные задания за крестьянскими дворами и делить поля для работы в одиночку». Таким образом, инициатива крестьян из провинции Аньхой не была поддержана.
Однако их эксперимент принес эффект: в первый же год была устранена угроза голода. В провинции Аньхой в июне 1979 г. первый секретарь провинциального комитета КПК Вань Ли побывал в упомянутой деревне и поддержал своих крестьян. В провинции Сычуань первый секретарь провинциального комитета КПК Чжао Цзыян ратовал за осуществление такого же курса в Сычуани и других провинциях. Так Вань Ли и Чжао Цзыян стали теми провинциальными руководителями, которые первыми поддержали изменение системы.
Крестьянский прорыв показал эффективность частных форм производства, важность частной инициативы, огромное значение рыночных отношений для стимулирования производства. Ситуация напоминала ту, что существовала в начале 1960-х годов при руководстве Лю Шаоци и в то же время была принципиально иной. Речь шла уже не только о методах восстановления хозяйства, но и о глубоких идеологических и социальных переменах. Стихийно возникшая в среде крестьян эффективная форма спасения от голода и налаживания сельскохозяйственного производства открывала возможность для тех в руководстве страны, кто нащупывал пути изменения ситуации, искал и выдвигал новые механизмы развития всех отраслей хозяйства в рамках естественного, рыночного, основанного наличной инициативе подхода.
Неотъемлемой частью новой экономической политики была и идея «открытости» Китая для остального мира. В принципе почти всем было очевидно, что оставлять страну в ее прежней ситуации самоизоляции невозможно. Одни руководители выступали за «открытие дверей» и из Китая, и в Китай. Другие предпочитали «открывать двери» из Китая, оставляя двери в Китай закрытыми для иностранцев и их идеологии.
В 1982 г. на XII съезде КПК были зафиксированы принципиальные изменения во внешней политике страны. Идея неизбежности мировой термоядерной войны и необходимости подготовки к такой войне была отвергнута. Провозглашалось,
что внешняя политика призвана служить модернизации Китая.В 1984 г. тогдашний глава правительства КНР Чжао Цзыян заявил, что «продолжительная напряженность и конфронтация в китайско-советских отношениях не отвечают интересам народов двух стран и интересам мира и безопасности во всем мире. Мы за нормализацию отношений с Советским Союзом на основе пяти принципов мирного сосуществования».
Через пять лет, в 1989 г., состоялся визит руководителя СССР и КПСС М.С. Горбачева в КНР, во время которого было объявлено о нормализации межгосударственных отношений. Кстати, в ходе беседы с М.С. Горбачевым в Пекине 16 мая 1989 г. Дэн Сяопин выдвинул задачу «закрыть прошлое и открыть будущее». Примечательным надо при этом считать следующее его высказывание: «Царская Россия с помощью неравноправных договоров захватила территорию Китая, превышающую 1,5 млн. кв. км. Мы всегда требовали, чтобы Советский Союз признал, что договоры, подписанные царской Россией с цинской династией, являются неравноправными, и что по этим договорам царская Россия отторгла территорию у Китая». Иными словами, Дэн Сяопин подтвердил позицию, занятую Мао Цзэдуном еще в 1964 г.
Надо полагать, что позиция Ху Яобана, Чжао Цзыяна и ряда других руководителей, пользовавшаяся, в частности, поддержкой Чэнь Юня, заставила Дэн Сяопина согласиться с объявлением о нормализации китайско-советских отношений. Вместе с тем он оставил в качестве постоянно нависающей над ними угрозы требование признать, что договоры о границе являются «неравноправными», а, следовательно, сохраняется тезис о российском «территориальном долге» Китаю.
В 1980-х годах в КНР произошли большие изменения в деревне. Успех преобразований не только стимулировал проведение глубоких реформ в экономике в целом, но и создал продовольственный, сырьевой, финансовый, социальный базис для политики реформ. Новая организация сельскохозяйственного производства получила название «системы производственной ответственности». К 1982 г. этап экспериментов, в ходе которых были опробованы разные методы, завершился преимущественным утверждением системы «доведения производственных заданий до отдельного двора». Разумеется, это было невозможно без раздела земли «народных коммун» между дворами. Суть «производственной ответственности» состояла в том, что крестьянский двор, получив землю (в ряде случаев те же участки, что принадлежали ему прежде, до коллективизации), заключал контракт с руководством производственной бригады, представлявшим интересы государства. Контракт не ограничивал крестьян определенными формами хозяйственного использования земли, но предусматривал лишь уплату государству сельскохозяйственного налога и продажу государству части урожая. Все излишки, остававшиеся в крестьянском дворе, могли использоваться в зависимости от желаний крестьян и рыночной конъюнктуры. При этом были значительно повышены закупочные цены, и они были тем выше, чем больше сверхплановой продукции сдавалось государству.
Первоначально срок контракта был непродолжительным, но впоследствии, поняв, что это ограничивало инициативу крестьян, власти приняли соответствующие решения, и земля перешла, по сути дела, в наследственное владение или пользование крестьянских дворов. Наряду с этим были разрешены наем батраков, свободные закупки сельскохозяйственной техники (ко второй половине 1980-х годов уже две трети тракторного парка находились в руках индивидуальных хозяйств). Проведенная реформа была не чем иным, как шагом в направлении создания ориентированного на рынок крестьянского хозяйства, ведущегося на арендованной у государства земле.
Главным достижением этой радикальной для КНР земельной реформы было создание возможностей для проявления хозяйственной инициативы и предприимчивости. Результаты не заме тлили сказаться. Начался рост урожайности, что привело к стабильному увеличению сельскохозяйственного производства в целом. За четыре года, с 1980 по 1984 г., производство сельскохозяйственных культур выросло почти на 90 млн. т. увеличившись до 407 млн. т.
Разрешение продавать значительную часть произведенного крестьянами продукта на свободных рынках в качестве следующего вполне логичного шага было следствием смягчения государственного контроля над индивидуальным, а по сути дела частным предпринимательством. Наряду с государственным сектором в промышленной сфере и торговле стали складываться и новые частные структуры в области сначала мелкого, а затем и среднего предпринимательства в деревне и городе. К концу 1980-х годов вне непосредственного государственного централизованного контроля работали уже около половины занятых в промышленности. Иными словами, они трудились на предприятиях, принадлежащих частному сектору экономики. Благодаря новым позитивным процессам во второй половине 1980-х годов было создано примерно 70 млн. новых рабочих мест. Более чем вдвое выросли и доходы горожан. Ежегодный прирост промышленного производства в среднем превышал 10 %.