– Теперь, брат Леонид, мы пообедаем, и у нас будет время
для братской беседы. – Гассан, еще полон волнения, словно в нем продолжала звучать певучая струна, вел Торобова к машине. И у того, после минут самозабвения и молитвенной печали, вдруг снова потемнело в глазах. Он испытал страх, приближение
опасности. База была окружена бетонным забором. На посту стояли автоматчики. Каменные бруски преграждали путь к воротам, и шальная машина с взрывчаткой не могла бы сквозь них прорваться. Но взрыв целил в него из неба, из солнца, сгущал небесную синеву в черное жерло, превращал в трубу гранатомета.