Вот это номер!

Кряжимский с интересом посмотрел на меня и немого поерзал на стуле. Я достала из своей сумочки записную книжку Инны и положила ее перед Сергеем Ивановичем. Он сразу же догадался, кому принадлежит этот блокнот в кожаном переплете, и раскрыл его.

— Даже не гарантирую вам, Ольга Юрьевна, что мне удастся все проверить за один день, — с сомнением сказал Кряжимский, медленно листая записную книжку.

Я стояла за спиной Кряжимского и тоже заглядывала в блокнот. Сергей Иванович был абсолютно прав в том, что ему потребуется много времени, чтобы раздобыть хотя бы минимум информации обо всех знакомых Инны. Но о том, что записная книжка убитой попала ко мне в руки, я нисколько не жалела. Тем более что мне на глаза попался адрес Каменщикова.

— Ольга Юрьевна, без вашей помощи я не обойдусь, — принципиально сказал Кряжимский.

— Сергей Иванович, миленький, я сейчас же отправляюсь к Каменщикову, — взмолилась я. — Вот только дождусь Маринку.

Сергей Иванович не торопясь поднялся со своего места и прошел в свой кабинет. Ромки в редакции не было — он разносил материалы по поручению Кряжимского. Нельзя же совсем плюнуть на нашу непосредственную работу — подготовку очередного номера «Свидетеля» — и всем разыскивать убийцу Инны! Виктор был в фотолаборатории и проявлял снимки, чтобы порадовать читателя сенсационными фотографиями.

Так и не дождавшись Маринки, я отправилась к Каменщикову. Подойдя к машине и открыв дверцу, я услышала громкий женский крик и обернулась.

— Ольга, подожди. — Это была Маринка. — Ты куда?

Подруга вцепилась в дверь моей «Лады» с явным намерением поехать со мной.

— Что выяснила в банке? — спросила я, не ответив на вопрос Маринки.

— Деньги каждый месяц переводил на счет Сусимовой некий солидный мужчина, но в последнее время поступления прекратились, — рассказала Маринка.

— Как это тебе удалось узнать?

— Одна из кассирш запомнила этого господина — он перечислял одну и ту же сумму денег. Кстати, он, по-видимому, живет в Тарасове, так как лично приходил в отделение банка, — пояснила Маринка.

— Все сходится, — радостно сказала я. — Двоюродный брат Инны живет в Тарасове!

— Ну и что? — удивленно сказала Маринка. — Мало ли в Тарасове людей, у которых есть деньги?

— Пока я не вижу другой альтернативы, — сказала я, садясь в машину.

Маринка, ни слова не говоря, уселась на переднее сиденье автомобиля.

— Ты что, со мной? — удивилась я.

— Да!

— Хорошо, — согласилась я.

Мы доехали до старенького пятиэтажного дома, в котором жил Каменщиков, и поднялись по грязной лестнице на третий этаж. Нажав на звонок, я вскоре услышала грубый крик:

— Кто там?

— Нам бы хотелось поговорить с Каменщиковым Максимом Олеговичем, — сказала я вежливо, немного отстраняясь от двери, чтобы хозяин квартиры мог увидеть нас с Маринкой в глазок.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, слегка сутулящийся небритый молодой человек, который своими широкими плечами закрыл практически весь проем. Он был в простом трико и майке; на ногах не было даже тапочек. Морда у этого типчика на самом деле была бандитской. И если бы я не знала, что он уже побывал в тюрьме, то подумала бы, что ему там и место. Я даже пожалела, что мы с Маринкой не догадались взять с собой Виктора.

— Вы — Максим Олегович? — поинтересовалась я, не решаясь пройти в квартиру.

— Ну я! А чего надо? — Каменщиков тупо глядел на нас.

— Мы от Инны, — сказала я, чтобы хоть с чего-то начать разговор.

— От какой? Кто это? — спросил он недоумевающе, не сводя с нас взгляда.

— От вашей сестры, — уточнила я, наблюдая за его реакцией.

— А-а-а, — протянул Максим Олегович. — От Инны! Проходите! А в чем дело?

Ясно было, что Каменщиков не знает о том, что вчера утром его сестру сбила насмерть машина. Мы с Маринкой не стали разуваться и сразу же прошли в практически пустой зал, где из мебели стоял только старенький диван, на который я даже не решилась присесть. Каменщиков закрыл за нами дверь и прошел на кухню, откуда донеслись тихие голоса, один из которых принадлежал самому хозяину квартиры, а второй — незнакомой женщине. Разобрать, о чем они разговаривают, было невозможно, поэтому я даже не старалась прислушиваться. Вдруг кухонная дверь распахнулась, и мимо нас быстро прошмыгнула молоденькая девушка в коротком сарафанчике, даже не взглянув в нашу сторону. Девушка сама открыла дверь и вышла из квартиры. Пока я наблюдала за ней, ко мне вплотную приблизился Максим Олегович и грозно посмотрел на меня.

— Ну, что?.. Что вам надо? — грубым прокуренным голосом спросил он.

— Вы знаете о том, что ваша сестра недавно погибла? — начала я тоже с вопроса.

— Кто? Инна? — удивился Каменщиков и злобно посмотрел на меня, как будто бы именно я сидела за рулем той злосчастной «Волги».

Я, не вдаваясь в подробности, рассказала ему о том, что произошло вчера утром. Реакция Максима Олеговича на мой рассказ поразила меня еще больше, чем его внешний вид.

— Вот это мочилово началось в нашем Тарасове! — воскликнул он. — Среди бела дня давят телок. И главное — ведь ничего им за это не будет!

Каменщиков вальяжно распластался на диване рядом с Маринкой, я же продолжала стоять перед ними. Хозяин квартиры достал из штанов мятую пачку сигарет и прикурил от зажженной спички.

— А Инну жалко, — с сожалением воскликнул он. — В нашем роду самая нормальная баба была! Не то что эта Светка!

— Вы, говорят, отсидели в тюрьме, поэтому от вас отвернулись практически все родственники, — неуверенно сказала я.

— Да! Отсидел! — громко прокричал Каменщиков. — Ну и что? Теперь надо крест на мне поставить как на человеке?

— А за что вы сидели? — поинтересовалась Маринка.

— За изнасилование малолетней, — спокойно сказал Каменщиков. — Девчонка была моей племянницей. Поехали мы в деревню, где она жила с родителями. Там ее в лесочек повел. Ягодки, грибочки! Тут на меня и нашло. И надо же такому случиться, что все это видел один из местных. Ну, меня менты и заластали. Девчонка все рассказала сразу же, экспертизу провели, и меня посадили на семь лет. Строгий режим!

— Сколько ей было? — спросила пораженная Маринка. Я же вообще трусливо оглядывалась на дверь, чувствуя себя неловко от того, что нахожусь в компании с таким мерзким типом.

— Девчонке? — переспросил Каменщиков. — Четырнадцать. Почти пятнадцать!

В комнате воцарилось молчание, которое было неприятно не только нам с Маринкой, но и самому Каменщикову. Я решила побыстрей уйти отсюда.

— Максим Олегович, мы знаем, что Инне ежемесячно переводили на лицевой счет приличные суммы денег, — начала я. — Не знаете ли вы, кто это мог быть?

— Вот черт! — в сердцах воскликнул он. — Как бабы хорошо устраиваются в жизни!.. Мне бы кто прислал денег! Не заслужил! А она чем заслужила?

Тут Каменщиков понес вообще такую чушь, что мне даже стало противно его слушать. Понятно, что он ничего не знает об этих переводах, да и откуда у него деньги, если сам живет буквально в нищете. Мы с Маринкой тут же попрощались с ним и быстро вышли из квартиры.

— Мерзкий тип! — сказала Маринка, когда мы уже направлялись в редакцию. — Как только таких земля носит?

Я молча обдумывала сложившееся положение. Ничего существенного за это утро мне не удалось узнать, если не считать того, что ни Светлана, ни Каменщиков не перечисляли денег на счет Сусимовой. Тогда кто же? Больше родственников у Инны в Тарасове не было. Следовательно, это делал какой-то хороший знакомый или человек, которого Инна шантажировала. Опять шантаж! Я возвратилась к тому варианту, который вначале был одобрен Кряжимским.