Вот и лето прошло 2
Шрифт:
— Я-то думал, что поставлен командовать испанцами, а не чужеземным сбродом.
Эти слова произвели должное действие…'
(Артуро Перес-Реверте. Испанская ярость/El Sol de Breda).
Но это художественное произведение в жизни бывало по — всякому. В нашем случае пять лет Испанская корона не платила своим солдатам и это вызвало мятеж. Гарнизон собрал своих делегатов и выбрал новых офицеров. Выборные донесли до генерала свои требования и получили заверения, что вопрос с выплатами будет решен и ещё год гарнизон нес службу ожидая исполнения этих обещаний. Не получив и через год обещанного гарнизон прекратил несение караулов и стал охранять только себя и свой лагерь. Город стал беззащитен и нападение со стороны французов или гёзов становилось вопросом времени. Вот и нас гнали быстрым маршем на замену бунтующего гарнизона.
Майор же со своими офицерами принял ситуацию за свой шанс обогатиться, а счет обоза, но не учел моего фактора. Теперь нас вел лейтенант и все знали, мушкеты и порох украдены. Денег в обозе не было изначально. Нам предстояло заменить гарнизон в крепости и отбиваться от штурмующих город французов или партизан, не имея ни мушкетов, ни пороха в достаточном количестве. Просто прелесть, а не диспозиция. Как не был наш марш быстрый но на привал мы всё-таки останавливались. За водой мне ходить не надо было, но умываться после марша я ходил всегда. Правила военной гигиены в меня вбили в армии намертво. И хотя армия была российской в далеком 21 веке, но привычка мыться после дневного перехода осталась
Как обычно я пошел мыться к реке и уже помывшись поднимался на берег по крутому обрыву и обрыв рухнул и открылась неприглядная картина. Река слегка изменила русло и в подмытом береге после обрушения открылось — скелет лошади с истлевшим седлом с переметными сумами. Любопытство губит кота как говорят англичане. Скажу больше любопытство губит всех. Я нашел истлевшее седло, в котором оказался тайник, сохранившийся за несколько лет нахождения под землей и воде. Если бы я был старым Пабло — то вознес молитву святой Богородице и немедленно оставил службу и рванул обратно в Кастилию. Я же уже не был старым Пабло и пока решил не оповещать окружающих о своей счастливой находке. В кожаной сумке, спрятанной в седле, были акции Голландской Ост-Индийской компании на приличные деньги и самое главное на предъявителя. Теперь я мог погасить свои долги там в Кастилии, но в любом случае не мог объяснить откуда я взял так много ценных бумаг на предъявителя. Сверток бумаг я прибрал в свою сумку, которая всегда была при мне и вернулся на бивак. Кипяток я пил уже будучи мыслями очень далеко и от Нидерландов, и от Испании. Лихорадочные поиски выхода не помогли, выхода не было. Надо было идти до конца с маршевым пополнением и отработать контракт и уже после окончания срока контракта возвращаться обратно в Кастилию. Цена бумаг могла быть как очень высока так могла быть и нулевой. Время оплаты дивидендов было в прошлом году и теперь надо было выяснять — стоят ли мои находки хоть-что-то. Насколько я богат или беден я мог узнать в любом голландском городе на рынке. Но туда нам ещё месяц идти.
От прежней эйфории после спокойного обдумывания не осталось и следа. Но и находке я никому всё равно не сказал.
Через пару спокойных дней я увидел, что наш новый лейтенант всё-таки решился. Мой десяток опять стал в строю крайним. И мы маршировали на самом уязвимом фланге при атаке нашей колонны. Конные просто стаптывали наш фланг при атаке, и мы были беззащитны. Глубокие раздумья лейтенанта не укрылись от меня, и я тоже принял свои меры предосторожности. В обозе везли не только ящики от мушкетов теперь и официально признанные пустыми, но ящики вещь казенная и стоит денег, потому их везли в обозе и дальше до места назначения. Одна из телег везла ещё и несколько ящиков гранат. Это не те гранаты, к которым я привык в Российской армии 21 века. Это просто чугунные сферы с черным порохом внутри и коротким фитилем. Фитиль следовало поджечь и кидать гранаты, и уже потом ожидать результатов взрыва. Собственно эти гранаты стали потом основным оружием гренадеров, но сейчас эти гранаты применяют при обороне крепостей. Скидывая на головы штурмующим. Возчик не хотел мне передавать необходимый мне запас гранат, но три литровых бутылки местного вина примирили возчика с этой моей просьбой. И я стал счастливым обладателем десятка гранат с хорошими фитилями, возчик обрел три бутылки вина. Мы оба остались довольны сделкой, так как оба посчитали себя выигравшей стороной.
Пара пистолетов, ставших моими трофеями при осмотре трупов после штурма замка, я тоже привел в боевое состояние. Завешала мое вооружение шпага с парой в виде даги. Несмотря на мою просьбу длинные пики так и везли в обозе — дорогая вещь сломать можем.
На привале я нашел нашего обозного кузнеца и заказал «чеснок» кто знает и так знает, что это такое. Кто не знает объяснять долго, но можно посмотреть в интернете. У читателя в отличии от главного героя интернет есть и есть возможность прочитать там. Что такое «чеснок».
Я успел собрать всё необходимое за один переход до нападения. Ранее утро после ночевки и завтрака и сборов для марша. Колонна медленно и нехотя выбирается на маршрут. И в утренней тишине слышен топот коней несущих своих всадников в атаку.
По диспозиции мой десяток между атакующей лавой и остальной колонной и обозом. Атакующие нас стопчут и не моргнут глазом. Остальная колонна останется нетронутой. Трахнутый лейтенант всё-таки он нас подставил. Взглянул на этого скунса- морда довольная. Уверен выхода к спасению у нас нет. Вот и зря он так уверен. Открыть сумку с «чесноком» дело трех секунд и дальше сеющее движение руки и на расстоянии метров пяти все подступы к нам покрыты колючками и проехать или пройти довольно сложно. Так теперь достаем гранаты, не зря таскал такую тяжесть и держал зажженным фитиль. Опасно кидать вот так открыто, без укрытия — но как-то же потом гренадеры могли, и я смогу. На нас летит три десятка всадников И вот я смог метнуть первую гранату, затем сразу вторую и третью. Взрывы разметали всадников вместе с лошадями. Как скакала первая пятерка, так и разлетелись, и затем следующая пятерка налетела на «чеснок» всадники полетели с лошадей, ставших на дыбы, никто не удержался. Остальные успели затормозить и остановились. Это правильно. Это хорошо. У меня появилось время, и я успел поджечь фитиля ещё у трех гранат и ещё пяток кавалеристов пошли на фарш. Размышления кавалеристам не пошли на пользу. Кавалерия она не для философских раздумий и остальные четыре гранаты ушли по назначению. Когда рассеялся дым от сгоревшего черного пороха в живых и на ногах осталось всего семь кавалеристов. Трое верхом и четверо на своих двоих ногах.
Нападавшие остановились в раздумьях о своей дальнейшей жизни и перед ними встали вопросы, извечные вопросы — кто виноват? И что делать? Ответов пока не было. Я тоже не проявлял активности и не атаковал за явным численным превосходством противника. В этот момент наших раздумий прозвучал выстрел из мушкета и в опасной близости от моего тела просвистела мушкетная пуля. Я оглянулся лейтенант стоял с мушкетом в руках и был очень опечален своим промахом. Я посмотрел в его сторону и сказал — песец котенку. Сказал по русский и негромко, но мой враг прекрасно всё понял и забрал ещё один мушкет и стал целиться в мою сторону. Это он погорячился — прицельная дальность стрельбы из мушкета метров тридцать, затем только воля Божия на попасть в цель. Опять прозвучал выстрел и опять пуля пошла в стороне искать молоко. Ободренные такими действиями лейтенанта активизировались вражеские кавалеристы. Пешие, внимательно осматривая землю под ногами смогли преодолеть заграждение из «чеснока» и приблизились ко мне на удобное расстояние для стрельбы из пистолетов. И я не стал ждать неизвестно чего от природы и произвел свои выстрелы из этого чуда-оружия 17 века. Пистолеты не подвели меня, и я даже оба раза попал в своих противников. Но оставшиеся двое не собирались давать мне время перезарядить оружие и ускорились в надежде добраться для меня до того, как я смогу перезарядить пистолеты. Я не стал перезаряжать пистолеты, так как всё равно не успевал и мог только устать. Умирать уставшим не хотелось, и я обнажил свою шпагу и стал ждать врагов. Кстати, калибр пистолетов был 12 — мм, сила с которой пуля попадала в тело противника была настолько мощной, что раненный терял сознание и спасения не было. Уровень медицины не позволял надеяться на выздоровление при попадании в тело человека, конечности подлежали ампутации. Жестокое было и время, и оружие.
Вернемся к оставшимся двоим пешим атакующим. Они ускорили свой бег и закономерно наступили на «чеснок» — под ноги
надо смотреть. Финал был печальный для врагов. Наступив на «чеснок», они упали и растянулись на земле. Встать я им уже не дал и проткнул одного за другим. Всадники внимательно следили за этой схваткой. Я же не стал терять время на крики радости, достал заряды и стал заряжать пистолеты- пробил шомполом ствол от возможных тлеющих остатков черного пороха и засыпал в ствол порцию порохового заряда и забил пыж, затем закатил пуля и тоже запыжевал. Затем таким же образом зарядил второй пистолет и не отвлекаясь на третий выстрел мушкета — выстрелил в оставшихся врагов. Свалил только одного, но оставшиеся не стали искушать судьбу и покинули поле боя. Четвертый выстрел из мушкета. Пуля пролетела очень близко. Лейтенант уже стрелял откровенно в меня и уже нельзя было отговориться, что он типа целил в нападавших, они уже ускакали. Для всех уже ясно, лейтенант очень сильно хочет завалить именно меня. Я опять стал заряжать пистолеты. Пятый выстрел и у меня с головы пуля сбила шляпу и срезала клок волос с головы. Я развернулся в сторону своего бывшего тайного врага и держа в каждой руке по пистолету пошел в сторону врага. Заряженных мушкетов у лейтенанта больше не было. Мушкетеры открыто мне не помогали, но и заряжать мушкеты после выстрелов не стали. Этакий нейтралитет. Я медленно шел в сторону врага, сокращая дистанцию выстрела, для себя я уже всё решил. Солдаты тоже всё для себя решили, схватка с лейтенантом, только мое дело. Они дистанцировались от этих разборок. Лейтенант побежал на меня со шпагой наперевес. Интересное решение, но неверное. Два выстрела практически в упор не оставили ему никаких шансов. И одного то выстрела было за глаза, но я не стал экономить и выстрелил два раза. Что бы уже с гарантией. Подошел к лежащему на земле лейтенанту и собрал трофеи. Лейтенант оказался богат не по чину. Огромная толстая золотая цепь, там было почти сотня звеньев. Каждое такое звено было ценой примерно, как полтора цехина. Одним таким звеном я мог оплатить ужин и аренду гостевого номера в гостинице, а не постоялый двор. Шпагу с дагой я тоже прибрал, кони лейтенанта тоже перешли ко мне и возражений от сержанта оставшегося старшим в нашей колонне не последовало. Телега лейтенанта с его бытовыми мелочами тоже перешла ко мне в качестве трофеев. Мой слуга теперь катил в обозе на телеге и работы ему добавилось. Чистить и поить, и кормить, двух лошадей из запряжки, заводного и моего верхового — всех их надо было чистить поить и кормить, и следить за подковами. Да и посуда у меня теперь появилась и теперь можно было устраивать приемы, небольшие, но серебряный сервиз на двенадцать персон у меня появился. Омрачали все эти радости мысли о том, как на мои подвиги посмотрит командование, когда мы выберемся к основным силам. Но до этого момента было ещё далеко, нам надо было закончить марш и пересечь землю на которой не утихали бои и сражения.Глава 15
Среднее расстояние, которое проходит колонна на марше это тридцать миль. На примерно таком расстоянии и расположены места для походного лагеря и в ближайшем поселении или городе устроены склады с продовольствием и снаряжением. Так и идет наша жизнь в дороге на марше. Сначала отмахать тридцать миль и затем отдых и ужин и потом снова утренняя побудка построение колонны и снова марш. Для меня теперь это просто утомительная дорога и всё, всеми хозяйственными делами занимается мой человек. Сложилась такая двойственная ситуация- как рядовой пикинер, хоть и десятник я иду в общем строю. Ехать верхом мне совсем не полагается, но и майор и лейтенант оказались преступниками, и командующий нами сейчас сержант решил не обострять ситуацию, и я командую своим десятком верхом. Сам сержант на марше идет пешком у него нет коня и потому на командира больше похож я, чем сержант. Думаю, по прибытии вопрос надо решить и занять место более подобающее для моего статуса или покинуть испанские владения в Нидерландах.
Две атаки на колонну уже было и теперь дело за третьим нападением. Заинтересованные лица в курсе, что у нас в обозе пятьдесят тысяч гульденов предназначенные для частичного погашения задолженности перед гарнизоном крепости куда мы и маршируем.
После второго налета на колонну я приобрел себе нарезной карабин. Стоило это мне очень дорого. Нарезное оружие делать не умеют и имеются только отдельные образцы, изготовленные оружейниками, но эти образцы стоят как ювелирные изделия и сроки изготовления зашкаливают. На свой карабин я нарвался случайно. После того как я завалил лейтенант и мы наконец добрались до места стоянки, у меня состоялся разговор с сержантом он хотел сдать командование нашей колонной мне, но я отказался от такой чести и доверил сержанту и дальше нести административно- хозяйственные функции на марше и самому сдавать имущество, перевозимое обозом. Зачем мне чужие проблемы. Теперь я занимался своими делами, и никто не препятствовал мне посещать оружейные лавки по пути следования. Вот и на первом же переходе я попал в оружейную лавку в не лучшее время для оружейника. На изготовление нарезного карабина и пуль к нему у оружейника ушло и много времени, и много сил и нарезы сделать в ствол тоже стоило немало денег. Вот только заказчик подвел и не стал выкупать заказ. А цеховые платежи никто не отменял и только когда пришли цеховые и городские сборщики налогов — оружейник и понял, что его подставили и теперь у него бесплатно отберут и материалы, и инструменты, в счет погашения задолженностей. Здесь я подошел и влез в чужие дела и выкупил и оружейника и его семью и теперь у меня имелся свой оружейник и имелся нарезной карабин и в процессе изготовления был второй. И самое главное к этому карабину имелись пули особой конструкции. В следующем веке или даже позже такая конструкция называлась пули Минье. На самом деле не так сложно изготовить нарезной ствол. Проблема в скорости заряжания — пуля для нарезного оружия при заряжании силой пробивается сквозь нарезы шомполом. Для обычного гладкоствольного мушкета шомпол деревянный, для нарезного его нужно делать стальным. И если в гладкоствольное оружие пуля просто закатывается в ствол, в нарезном же все эти операции требуют и времени, и немалых усилий. Мой новый оружейник изготовил пулю, которая при выстреле просто сама врезается в нарезы и её размеры /пули/ позволяют заряжать со скоростью сравнимой со скоростью заряжания гладкоствольного мушкета. И теперь после решения вопроса с заряжанием появляется главное преимущество нарезного оружия — это точность выстрела. Дальность прицельного выстрела гладкоствольного мушкета — максимум пятьдесят метров, на практике гораздо меньше. Из нарезного карабина можно прицельно стрелять на двести метров уверенно и при большой практике, и на пятьсот и шестьсот метров можно уверенно поражать ростовые цели. Но изготовление пули для такого оружия весьма и весьма затратно. Но у меня теперь имеется специалист по такому оружию. Имеется и второе дно в моем решении вмешаться в проблемы этого талантливого оружейника. Я не забыл, как масоны ищут тех, кто попал в другое время. Они определяют таких людей по их успехам и по прорывным технологиям. Эти люди показывают уровень выше обычного для этого времени, вот я и прикрылся этим оружейником. Теперь я могу со стороны отслеживать интерес к оружейнику и попытаться вычислить масонов и при благоприятном исходе принять жесткие меры к ним. Как говориться вплоть до высшей меры социальной защиты. Два карабина у седла и два пистолета и четыре гранаты в седельных сумках. Я готов к новому нападению. И этим налетчикам легко не будет.
Да и мой оружейник усовершенствовал корпуса гранат теперь они имеют не гладкий сферический корпус, теперь при взрыве корпус гранаты разорвется по проточкам на корпусе на множество осколков. Если до этого гранаты больше глушила противника, то теперь будет и поражать множеством осколков чугунного корпуса. Из своего десятка я подобрал самых сообразительных и обучаемых и вооружил их тоже гранатами. Теперь при нападении во врага будут метать гранаты ещё пятеро солдат. Эти люди мне пригодятся и во многих других ситуациях.