Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)…
Шрифт:
— Так соберите, Николай Фёдорович. Как задание командира Вашего полка. Он точно заинтересуется. Если не повезти эти гранаты и мины напрямую к Ивану Фёдоровичу, то они потеряются, а то будут и расхищены. К примеру, врагами! Вы сами знаете, как работают армейские снабженцы, и какое отношение в войсках к незнакомому оружию. Если даже они не пропадут, то всё равно казаки ничего не получат, а гранаты и мины заваляются где-нибудь. Порядки же в армии такие. И когда они потребуются, их под рукой уже не окажется. Конечно, как-нибудь завезут, но много времени потеряется, да и разного беспорядка немало случиться может. Лучше новое оружие напрямую доставить к Ивану Фёдоровичу, и вместе со знающими людьми. Но их мало, и часть нужна и здесь. И ехать в войска лучше Вам, и испытать новое оружие
— Насчёт меня, конечно, Николай Павлович возражать не будет. Это, да, и в его интересах. Но вот взять тебя с собой на войну просто невозможно. Хоть ты достаточно подготовлен по воинским наукам, но и возраст не позволит, и лицо гражданское. И Арина Васильевна что скажет? Так и сам не возьму.
— Так не рвусь я никуда, Николай Фёдорович! — И точно ведь не лукавил. Возьмут, поеду, не возьмут, нет. Но у меня и другая потайная мысль имелась. И надо было её как-то прикрыть. — А если даже и отправлюсь туда, она поймёт. Потом, я же в бои лезть не собираюсь. Если, к примеру, с Вами поеду, Вы же сами меня никуда не пустите. Тем более, прекрасно знаете, что кого-только можно встретить в войсках, и даже посторонних. Особенно в штабах и тылах.
— А ты откуда об этом знаешь? Хотя, наверно, уже всё разузнал? Да, Борис, бывает и такое. За всем не уследишь. Конечно, тебя никто никуда не возьмёт, но вот мысть ты дельную подал. Придётся мне проситься к командиру полка.
— Вы, Николай Фёдорович, уж обо мне, пожалуйста, не говорите ничего Николаю Павловичу! Тогда и Вас не отпустит. Если только позже сообщить? А с мамой Ариной я договорюсь.
— Нет, Борис, даже не думай! Эта война не для тебя. Позже, как вырастешь. Ты и сам всё прекрасно понимаешь. И, хоть это и глупо звучит, но отличиться мне тоже не помешает. Да и не дело, когда брат воюет, а я должен отсиживаться в тылу!
Глава 16
Глава 16.
Не всё хорошо?
А на другой день в консерватории состоялся как бы выпускной концерт учеников. На этот раз мы с Александрой не выступали. Вообще! Тётя Арина попросила. Сказала, что хватит целым князю и баронессе как бы наносить ущерб своей репутации. Нам, особенно мне, конечно, было всё равно, но ведь разная знать косится! Словно мы заняты чем-то нехорошим! Ладно, нечего подводить Александру! Ей ведь больше косых взглядов достанется. Обойдёмся домашним музицированием. И концерт посмотрим как белые люди.
Кстати, мы взяли с собой и Вернера с Луизой. Тоже пусть оценят. И, конечно, я принёс все материалы к сказке о гардемаринах Фёдору Осиповичу и Модесту Петровичу. Кроме того, ещё отдал им песенку «Качели» к нашей оперетте, приложив и множество рисунков, и сделав предложение об использовании на представлениях качелей. Странно, но, и память говорила, что это возможно. И мои наставники остались очень довольными.
На этот раз требование патриотичности к номерам немного спало, поэтому концерт получился разносторонним. И как бы моей музыке было отведено прежнее количество номеров. Конечно, я мог предоставить и больше музыки, но не стал. Как и ранее, как бы старые вещи в концерте не прозвучали. Исключение было сделано лишь для «Дунайских волн» и «Балканских гор». Но это уже как бы требование времени. Всё-таки наши войска скоро будут пересекать Дунай и воевать и среди Балканских гор.
На этот раз я, конечно, и начальники консерватории тоже, приготовили для благородной публики небольшой сюрприз. Никто ведь не додумался до этого. Лишь во время последней репетиции, конечно, для сохранения тайны, я отдал Ивану Александровичу слова к вальсу. Конечно, у меня в памяти имелись и другие варианты текста, но это уже потом, как-нибудь после войны. А пока и этот сойдёт. Думаю, даже другие авторы больше напишут.
Концерт как раз начался с исполнения как бы моей песни. На сцену, слегка удивив публику, вышла Юлия Кшесинская, наряженная в одну из кукол
«Марья», выпускаемых в Доме Моды «Татьяна». В цветастом сарафане, да ещё с кокошником со звёздами на голове, она выглядела красиво и, главное, как-то и трогательно. Немного скованные движения изображали, что она как бы неживая. А потом девочка стала за жёстко закреплённой большой деревянной рамой, правда, без стекла. Конечно, её сопровождали небольшой оркестр, так и по десятку учеников в одежде обывателей и уже юных балерин в балетной форме, изображавших толпу людей, сновавших туда-сюда перед витриной. А потом важно вышли отец девочки и её младшая сестра и задумчиво встали у витрины. И чуть позже разыгралось целое трогательное представление.Юлия неплохо справилась с песней. «Кукла» в её исполнении и точно вышла трогательной. Хотя, ей во время пения, в отличие от учеников и юных балерин, исполнивших замысловатый танец, надо было изображать ещё и грустную, и беззащитную куклу. Так и Феликс Кшесинской, и маленькая Матильда достойно сыграли покупателей. Кстати, танец с несколькими небольшими хороводами поставил сам отец девочек. Тоже получилось достаточно красиво.
Этот первый же номер публика наградила сильными овациями. Юлия и во второй раз неплохо спела «Куклу». Правда, вызванные на «бис» ученики и ученицы прежний танец уже показывать не стали, а отдались красивому вальсу. И музыка позволяла. Тоже получилось не менее трогательно. И вышедший вперёд Феликс Кшесинской, кстати, вместе с младшей дочкой, получил заслуженные овации.
Тут и я решил слегка так отметиться. Хотя, это уже было так задумано организаторами концерта. Просто в программе не было отмечено. Я вышел и подарил Малечке две большие куклы, почти в неё. Хотя, Ивана да Марью, просто в бальной одежде. И, кстати, эти куклы в «Татьяне» уже не шили. Тут постарались мы с Александрой, точнее, работники мастерской тёти, быстро и качественно освоившие новую продукцию. А ещё девочке досталась коробка шоколадных конфет «Паризель». Уж сладкое мы все точно любим.
Матильда взяла подарки с большим достоинством. Хотя, глаза светились радостно. Всё-таки приятно получать подарки, тем более, маленьким детям. Но тут она нежданно, хоть и негромко, но вполне требовательно, задала вопрос:
— Князь Борис, а ты будешь дружить со мной?
Я даже растерялся. Конечно, странно ведь. Дружить с самой Малечкой? И как дружить? У нас и разное положение и, главное, возраст. Но взгляд девочки был серьёзным. Потом, нельзя обижать невинное дитя. Хотя, я и сам ещё довольно слабый ребёнок. С другой стороны, и в жизни всякое случается.
— Конечно, Матильда. Для меня это большая честь. Спасибо! Всё, мы с тобой друзья. Вдруг что, можешь обращаться ко мне.
И я взял левую ладошку девочки, державшуюся за папу правой, и слегка сжал. Конечно, публика наградила нас новыми овациями.
Далее последовали номера других авторов. После них, сильно удивив зал, Елизавета Андреевна трогательно спела «Жё тэм» или «Je T'Aime», конечно, на французском языке:
— D'accord, il existait d'autres facons de se quitter
Quelques 'eclats de verres auraient peut ^etre pu nous aider.
Dans ce silence amer, j'ai d'ecid'ee de pardonner
Les erreurs qu'on peut faire? trop s'aimer.
(Согласна, существовали другие способы расстаться.
Несколько осколков разбитого стекла, возможно, могли бы нам помочь.
В этой горестной тишине я решила простить
Все те ошибки, которые можно совершить, когда слишком сильно любишь).
Ну, да, как же без любовной темы. И слова подошли в точь-точь. Лишь «cinema» заменил на «балет». Кстати, песню сопровождали две красивые танцевальные пары. Тоже получилось красиво и сильно трогательно. Певицу вызвали и на «бис». Хотя, для такого шедевра без этого никак. Тоже ведь одна из моих любимых песен.
Потом, опять же, после пары номеров других авторов, ученики консерватории исполнили «Ты неси меня река», как бы посвящённую Волхову. Песня была записана ещё летом прошлого года, показана в имении, вошла и в книги, изданные в Швейцарии и Германской империи, может, где-то и исполнялась, но мне об этом не было ведомо. И её встретили тепло.