Вот мы влипли!

– А почему ты читаешь «Преступление и Наказание»? – Прохрипел Нацу, – а как же «Старик и море»?

– Мы же его уже дочитали, Нацу, – ответила за Эльзу Мира, чувствуя раздражение соседки.

– Да? Я ничего не понял. В чем смысл хоть? – Поинтересовался он.

– Он проснулся на другой день уже поздно, после тревожного сна, но сон не подкрепил его**. – Замогильным голосом, нарочно громко, читала Эльза, уткнувшись в подсвечивающийся экран телефона.

– Нацу, прошу, постарайся уснуть. – Просила Люси, поглаживая густые непослушные розовые пряди волос Нацу.

– Эльза, дорогая, может, хватит? – Тихо поинтересовалась Мира.

– Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. – Произнесла Эльза, перелистывая N-ное количество электронных страниц, переходя к самому, на ее взгляд, главному. Миру она, казалось, вообще не услышала.

– А может, какие-нибудь истории будем рассказывать? – Предложила Люси, бережно поглаживая Нацу по голове, – возможно, Нацу и уснет.

– Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. – Продолжала вещать Эльза с маниакальным взглядом. – Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу, хотя и успела еще поднять обе руки к голове.

– Люси, мне страшно! – Воскликнул Нацу, смотря на темную ауру, витающую вокруг Эльзы. Скарлет, кажется, в своих мечтах уже давно была Родионом Раскольниковым, которых убил старушку Алену Ивановну. Вот только вместо Алены Ивановны был сперва Нацу, а потом уже Люси. А вместо топора у Эльзы был ее излюбленный, самый сильный меч «алая вишня».

– А мне, думаешь, не страшно?! – Закричала Хартфалия.

– Ребят, успокойтесь, пожалуйста. – Примирительно начала Мира.

Но никто, разумеется, ее не послушал. Эльза продолжала с улыбкой маньяка читать «Преступление и Наказание», Люси попеременно, то умоляла Нацу закрыть глаза и уснуть, то просила Эльзу заткнуться. Нацу еще некоторое время продолжал жаловаться Люси на «жуткую Эльзу». А нервы Миры постепенно сдавали.

– Да Эльза, заткнись ты уже! – Завопила Люси, выходя из себя.

– Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом и все по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь***. – Практически кричала Эльза.

– Сама сатана, – простонал Нацу. – Люси, спаси.

– А НУ МОЛЧАТЬ! – Гаркнула Мира на всю карету.

Едва оглушительный, грозный крик Миры разнесся по всей карете, да и не только, достигая всех в довольно таки приличном радиусе, все тут же притихли, с тихим ужасом взирая на такую тихую обычно девушку.

Эльза выключила телефон и убрала его. Нацу затих, даже перестал постанывать, жалуясь на тошноту. Люси пребывала в немом шоке.

Пользуясь недоумением друзей, Мира тихонько облокотилась о стенку, сидя у окна, и прикрыла глаза. Люси, отойдя от шока, переглянулась с такой же ошарашенной Эльзой, и последовала примеру Миры. Нацу закрыл глаза и вскоре уснул. Сама Эльза судорожно вздохнула и облокотившись на свою стенку, закрывая глаза.

Так наступила ночь для второй кареты. И, между делом, наступила она в полвторого ночи, в то время, как первая карета спала часов с одиннадцати.

И это была одна из причин, по которой утро для пассажиров второй кареты наступило позже, чем для их друзей, сидящих в первой. Второй же причиной было то, что Нацу слишком быстро уснул и начал храпеть. Люси, старательно не обращающая на это внимание, уже клевала носом. Мира, привыкшая в детстве засыпать под храп своего брата, или Лексаса, тоже уснула довольно быстро. Не спалось лишь Эльзе. Храп надоедливого инквизитора ее раздражал. Таким образом, Эльзу уснула лишь под утро. В четыре часа утра.

Ну а третей причиной было то, что Нацу любил поспать до обеда, поэтому он не проснулся вовремя, чтобы разбудить остальных. Люси, уснувшая так поздно, а для нее полвторого ночи было очень поздним временем, отсыпалась. Мира, привыкшая вставать обычно спозаранку, была вымотана морально с этой троицей, поэтому так же благополучно спала. А Эльза, и вовсе заснувшая лишь в четыре утра и привыкшая спать чутко, проснулась только к одиннадцати. И чувствовала себя просто ужасно, так как очень плохо спала этой ночью. Голова нещадно болела, суставы ломило, настроение было ужасным.

Дальше проснулся Нацу, разбудив тем самым Люси. А затем и Мира, услышав их тихие переговоры.

– Эльза, сколько времени? – Спросила Люси, поправляя немного растрепавшуюся в дороге прическу.

– Полпервого. – Ответила Эльза охрипшим голосом.

– Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовалась Мира, завидев такое состоянии девушки.

– Паршиво. – Изрекла Эльза.

– Она никогда не любила спать в автобусе или в машине, аналогах ваших карет. – На недоумевающие взгляды Нацу и Миры, пояснила Люси, – потом голова болит и шею ломит.

– Люси, у тебя таблетка есть? – Хмуро спросила Эльза.

– Сейчас поищу, но от головы, вроде, у меня всегда таблетки имеются. – Ответила Люси, копаясь в своей современной сумке, которую она взяла с собой. – А вот и они, – улыбнулась девушка, доставая упаковку таблеток. – Держи, – Люси достала из коробочки пластмассовую упаковку с шестью таблетками и, распаковав одну, протянула ее подруге.

– Есть, чем запить? – Спросила Эльза, припоминая, что ту флягу с водой, вместительностью два литра, которую она брала с собой в дорогу на них четверых, выпили еще вчера.

– Да, вот, возьми, – Люси извлекла из сумки небольшую фляжку с водой, вместительностью один литр.

– Спасибо. – Эльза аккуратно откупорила емкость с жидкостью и, положив таблетку на язык, сделала большой глоток.

Горло обожгло. Во рту осталось неприятное послевкусие очень крепкого вина.

– Люси, а ты уже пила из нее? – Спросила Эльза.

– Нет, – удивленно ответила Люси.

– Ты сама набирала в эту флягу воду?

– Мне ее Кана дала. Уже наполненную. – Непонимающе ответила Люси.