Вот тебе и сказка, Наташ

Секретарша с интересом посмотрела на дверь.

— И это ректор, — продолжила обличительную речь Наташа, возвращая внимание секретарши к своей ноге. — Надежда и опора. Пример для малолеток. Если подумать, то это я пример тут. Я со своим мужчиной… — Наташа опять задумалась, на этот раз о том, что секретарше точно незачем знать, что мужчина фиктивный. — В общем, держимся мы за руки, пирожные кушаем, и не поцеловались ни разу. А тут… Одно слово — извращенец!

Секретарша тяжко вздохнула. То ли о мужчине, то ли о пирожных, то ли о ректорском падении в ее глазах.

Наташа опять покачала ногой.

— А я тут с важным сообщением, — сказала печально. — Полная решительности. Сижу, жду, чувствую себя ждуном. А это, то еще чудовище, куда Осатину.

Секретарша подобралась и открыла рот. Наверное, хотела расспросить про Осатина. Но ректор, как почуял, и в этот самый момент открыл дверь кабинета. Придержал ее, выпуская маленькую старушку в фиолетовай шляпке. А потом удивленно посмотрел на Наташу.

— Еще больший извращенец, чем я думала, — поделилась очередной мыслью с секретаршей девушка и сползла со стула.

Секретарша посмотрела на ректора с явным интересом. И Наташа даже почувствовала вину, потому что она же теперь как насочиняет… Впрочем, ректор тут бессмертный, переживет.

Наташа посмотрела на него, наткнулась на полный ожидания взгляд и передернула плечами.

— У меня случилось странное, — сказала даже с некоторой торжественностью.

И что сделал Коситей? А он положил ладонь на щеку, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Наверное, считал до десяти. Или до двадцати. Или еще дальше. А когда насчитался в свое удовольствие, мрачно посмотрел на девушку и велел:

— Заходи!

— А у меня даже дуэньи нет, — зачем-то сказала Наташа секретарше. — Но я свою честь буду защищать, если что, в окно выпрыгну.

В общем, да, она боялась и переживала.

В кабинете ректор махнул рукой в сторону кресла и стал пить воду. Медленно, вдумчиво так.

Наташа послушно села и начала выводить пальцем на столешнице завиточки, это ее успокаивало почему-то.

— Что случилось? — спросил Коситей, оставив воду в покое.

Наташа улыбнулась невидимым завиточкам и спокойно рассказала:

— Я увидела магию в камнях. А еще пахло перечной мятой. Я сначала случайно увидела, там, в лаборатории, был такой камень, фиолетовый. А я к нему прикоснулась, как-то так посмотрела и увидела, что он светится желтым. Потом долго не получалось опять этот свет увидеть. Потом увидела, когда запах мяты уловила. И вот.

Ректор кивнул, уселся в свое кресло и достал из тумбочки шкатулку. Молча. Да еще и с таким видом, словно в той шкатулке был пистолет, из которого следовало стрелять в ведьм. Серебряными пулями. Но вместо пистолета ректор достал еще один камень. Темно-зеленый и почти круглый.

— Попробуй посмотреть, — предложил.

Наташа пожала плечами и попробовала. Запах мяты она уловила почти сразу, а камень стал полосатым, как арбуз. Девушка даже одну полоску потрогала и обнаружила, что она тепленькая.

— Ага, — сказал ректор.

— Ага?

— Ты видишь магию. Как бы тебе объяснить? Ты видишь саму суть плетения заключенного в камень, сделавшего его амулетом. Это абсолютно нормально. Просто была еще одна вспышка. Только не зазнавайся, большинство амулетчиков свои плетения маскируют и скрывают. И если ты не увидишь, что какой-то камень амулет, это вовсе не значит, что он действительно не амулет.

— Ага, — согласилась Наташа, смутно понимая, чем ей могут помочь эти сведения. Ну, хоть ничего необычного не происходит.

— Время тренировок придется увеличить, — добавил Коситей, помассировав висок. — Проклятье. Тут с малолетства тренируются чувствовать стихии и все равно то крыши сносят, то реки замораживают, то огнем с перепуга швыряются. И на тебе, девчонка, вспышки и ни капли контроля. И ведьма еще, которая и так на эмоциях может сотворить локальный конец света. Вот кого и чем я настолько разозлил?

Наташа пожала плечами. И даже не стала протестовать против того, что теперь придется дольше пялиться на бумагу. Бедного ректора искренне стало жалко.

— Иди, несчастье, — махнул он рукой на дверь.

И она послушно пошла. Прошла мимо секретарши, вышла в коридор и побрела по нему, размышляя о том, что, наверное, стоит присмотреться к амулетам. Наверняка что-то интересное увидит.

И Наташа так об этом задумалась, что, не дойдя до поворота, банально врезалась в кого-то высокого и твердого, как камень.

— О! — явно обрадовался этот высокий.

— О, — ответила ему Наташа и попыталась препятствие обойти, раз оно само не сообразило с пути убраться.

Наташа бодрой рысцой шла вперед. Сама не понимая куда идет, но останавливаться было нельзя. Тут идешь и не можешь уйти от проблемы, а если не идти…

— Но я же серьезно, — пробирающим до печенок голосом говорила проблема. Хрипловатым таким, почти как у Немши, но более низким. А еще эта проблема была высокая, наверное, как медведь, приятель все того же Немши. И лицо прямо образец мужественной красоты, ни капельки слащавости.

И самое поганое, что именно такие парни Наташе всегда нравились, будь то актеры или случайные прохожие. А это уже злило и пугало. Потому что были шансы на то, что кто-то как-то это узнал. И думай тут, как?

В шансы на то, что этот, чего уж там, прекрасный принц, совершенно случайно возник на пути и сразу упал на уши, Наташа не верила.

И этот парень не был похож на тех, которые изображали грибы вдоль тропы. Это был принц с опытом. Опытом окучивать наивных первокурсниц. А может не только первокурсниц. Может это вообще жиголо, выписанный откуда-то издалека, соблазненный крупной суммой. Ну, или приехавший самостоятельно, потому что про прЫнцессу услышал.

И этот тип был не из академии. Наташа его бы точно запомнила, даже если бы увидела совсем-совсем мельком, на бегу и не обращая внимания на то, что происходит по сторонам.

Поэтому Наташа шла вперед, быстрым шагом, по какому-то коридору. И старательно смотрела на светильники. Просто смотрела. И с запахом мяты. Оказалось, светильники в академии хоть и выглядят как обыкновенные газовые горелки, на самом деле амулеты. Они были густо оплетены неярко светящейся сеточкой. И, возможно, не будь этой сеточки, светили бы они гораздо тусклее. А может, газа в них вообще нет, сплошная иллюзия, испускающая свет.