Вовка в Триседьмом царстве
Шрифт:
– К Бармалею значит собрались.
– то ли спросила, то ли сказала Бамба-Яга, как будто это ей давным-давно известно.
– Откуда вы знаете?
– протирая глаза после сна спросил Знайка.
– А чего тут знать?!
– удивилась Бамба-Яга и скорее шутливо, чем строго спросила.
– Или уже забыл кто я?!
– Не забыл конечно.
– засмущался Знайка.
– Вот и не забывай.
– строго сказала Бамба-Яга и тут же, уже без какой-либо строгости добавила.
– Хорошее дело вы задумали, друзей выручать надо.
Теперь уже все смотрели на Бамбу-Ягу с нескрываемым удивлением. Ведь она же ничего не спрашивала?! Первым
– А ты, турист, - показала она на Незнайку пальцем.
– не удивляйся. Или моя сестра вас не приучила?
– К чему не приучила?
– не понял Незнайка.
– К строгости!
– громко, словно скомандовала, ответила Бамба-Яга.
– Пока вы спали, да сны смотрели, я вместе с вами их тоже посмотрела, поэтому и знаю теперь, куда вы направляетесь и зачем.
Ответ был до того странным, вернее непривычным, потому что волшебным, что все промолчали. Все, кроме Незнайки:
– А почему не спросили?
– медленно, словно размышляя спросил он.
– Мы бы вам всё рассказали.
– Да вы же наврёте!
– как ни в чём ни бывало ответила Бамба-Яга и засмеялась.
К удивлению, а вообще-то чему тут удивляться, выполняющая роль стола циновка опять была ну просто завалена фруктами.
"Наверное пока мы спали обезьяны ещё принесли.
– подумал Вовка".
Но есть пока что не хотелось, с прошлого раза ещё были сыты, а заняться чем-нибудь надо было. Вовка и Знайка сидели спокойно. Знайка соображал, как бы повежливее разузнать всё о Бармалее, а ещё лучше попросить Бамбу-Ягу помочь им? То, что Бамба-Яга не откажет в помощи Знайка понял, но он так же понял и то, что просить надо вежливо и даже немножко хитро, а то вон характер какой. Ну а Вовке, а Вовке просто нравилось сидеть в траве под пальмой и смотреть по сторонам. Что-то говорить ему не очень хотелось и он решил так: пусть другие говорят, а я послушаю. А вот Незнайка и Буратино, те начали перемигиваться, Незнайка даже Буратино два раза язык показал. Не иначе что-то задумали, вернее так, молча о чём-то договаривались.
– А вы тут мне не перемигивайтесь!
– заметив хитрости неразлучных друзей строго сказал Бамба-Яга.
– Говорю же вам, звери у нас дикие, чужих не любят. Если набезобразничаете, не буду я вас с деревьев снимать, так и будете там сидеть!
На самом же деле, а что просто так сидеть, Незнайка с Буратино таким молчаливым образом договаривались как бы незаметно смыться из-за стола и как следует осмотреть окрестности? Но хитрость их была разоблачена поэтому, ничего не поделаешь, придётся отложить разведку до более удобного случая.
– Мы его хитростью возьмём?
– вдруг сказала Бамба-Яга.
– Кого?
– не понял Незнайка.
– Бармалея, кого же ещё?!
– Бамба-Яга посмотрела на Незнайку как на самого распоследнего двоечника.
– Какой хитростью?
– спросил любопытный Буратино.
– А почему не волшебством?
– переспросил ещё более любопытный Незнайка.
– Волшебством будем пользоваться если хитрость не получится.
– не замечая назойливости вполне серьёзно ответила Бамба-Яга.
– С волшебством конечно же лучше, но трудности там.
– Это почему же?
– Вовка был уверен, что нет ничего на свете проще, чем волшебство и даже чуть было не спросил:
– Потому что волшебство, если им для себя пользуешься, это сколько угодно.
– принялась раскрывать секреты волшебства Бамба-Яга.
– А вот если для кого-то, объяснять замучаешься.
– Кому объяснять?
– спросил Незнайка.
– Ну уж не тебе!
– почему-то обиженно воскликнула Бамба-Яга и сразу же добавила.
– Подари шляпу! Она мне как раз к новому платью будет.
От такого Незнайка сначала пригнулся, не иначе чтобы стать вообще невидимым, потом схватился за поля шляпы и натянул её на голову настолько, насколько смог. При этом он не произнёс ни слова, видать такая наглая просьба лишила его способности сказать хоть что-нибудь.
– Да пошутила я, пошутила.
– успокоила Незнайку Бамба-Яга и добавила.
– Бармалей, он как девчонка, боится всего.
– почему-то подмигнув Вовке сказала она.
– Мы его испугаем. Сильно испугаем.
– Чем?
– Незнайка опять заёрзал от любопытства.
– Не чем, а кем.
– хитро прищурившись ответила Бамба-Яга.
– Увидите.
***
Чудно конечно, но на самом деле оно так и есть, в Африке не бывает вечера. Ну почти не бывает. Представьте, день, самый настоящий, светлый, солнечный, а потом бац, и сразу же ночь. Может оно и здорово, только неинтересно. Эх, наверное как хорошо вот так посидеть тёплым африканским вечером под пальмой слушая рассказы Бамбы-Яги о жизни в Африке. Но не получается посидеть, потому что вечера нету. Можно конечно и ночью посидеть, поговорить, но это уже не то, потому что ночью надо спать. Словно в подтверждение этого Бамба-Яга сходила в свою полукруглую избушку и вернулась оттуда с одеялами. Под ворчание о несносных туристах, которые мало того, что все поголовно безобразничают, так ещё и подушки требуют, а подушек у неё нет вообще, она раздала ребятам одеяла и не прощаясь пошла в сторону избушки. Делать нечего, да и темно уже, хоть глаз выколи, надо спать, а никто и не протестовал. На самом деле день выдался уж очень, не сказать что трудным, скорее на события богатым. Ребята разложили одеяла, свои рюкзаки положили вместо подушек и легли...
Вовке снился воздушный шар. Они все уже сидят в корзине, и тут подъезжает джип, его, Вовкин джип. Подъезжает, ну прямо как настоящий, останавливается, а из салона появляется Бамба-Яга, подходит к корзине и начинает требовать у Вовки шляпу. Вовка пытается ей объяснить, что никакой шляпы у него нет, что шляпа у Незнайки и если она ей так уж нужна, путь у него и требует. Вовка это ей и говорит, а она вдруг отвечает ему голосом Незнайки и почему-то шёпотом:
– Вставай. Пошли. Только тихо, а то Знайку разбудишь!
– Куда пошли?
– Вовка сначала спросил, а потом уже открыл глаза.
На него, хоть и темно, Вовка по шляпе догадался, смотрел Незнайка и прижимал указательный палец к губам: тихо, мол. Из-за шляпы выглядывал, вернее угадывался в темноте, Буратино.
– Пошли, говорю.
– прошептал Незнайка.
– Куда?
– Вовка сел на одеяле и принялся протирать глаза.
– На разведку.
– также шёпотом объяснил Незнайка.
– Я же говорил тебе, струсит!
– тоже шёпотом сказал Буратино.