Война без линии фронта

Борьбу с контрреволюцией и шпионажем в армии вели и местные чрезвычайные комиссии. Вопрос об этом был поставлен еще в июне 1918 года на I Всероссийской конференции ЧК. Цель буржуазии, отмечалось на конференции, разложить нашу армию, использовать ее в своих интересах, и нам, как органу политической борьбы, необходимо взять на себя работу по защите армии от контрреволюции.

Работа чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией в армии в тыловых и особенно в прифронтовых районах значительно активизировалась в связи с началом боевых действий на востоке Советской республики. 13 июня 1918 года исполняющий обязанности главнокомандующего Восточным фронтом А. Ф. Мясников издал приказ, фактически содержащий программу действий местных чрезвычайных комиссий прифронтовой полосы в условиях начавшейся гражданской войны. В приказе указывалось, что

«во фронтовой полосе… замечается изрядное количество весьма подозрительных лиц, т. е. контрреволюционеров, провокаторов, изменников, смутьянов, предателей, саботажников, шпионов и спекулянтов. К этому лагерю общественных отбросов принадлежат также и правые эсеры… Нужно очистить фронт и все фронтовые населенные пункты от этих зловредных элементов. Ввиду этого предлагается всем местным чрезвычайным комиссиям по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией принять самые срочные и энергичные меры к розыску вышеуказанных преступников и преданию их военно-полевым судам».

Этим же приказом учреждались военно-полевые суды.

Выполняя свои обязанности, местные чрезвычайные комиссии Поволжья делали все от них зависящее по борьбе с контрреволюцией в тылах Красной Армии. Но и они этой задачи в полной мере решить не могли. ЧК прифронтовых районов в значительной степени были гражданскими органами и жизни армии, ее специфики и особенностей не знали. К тому же местные ЧК формировались и строили свою работу по территориальному принципу, а не применительно к системе дислоцирующихся на их территории войсковых частей, которые часто меняли районы своего расположения.

Все эти причины вызывали острую необходимость создания специального органа по борьбе с контрреволюцией в армии. Таким органом стали чрезвычайные комиссии, образуемые непосредственно в войсковых соединениях. Первым крупным шагом в создании ЧК в армии и объединении их усилий с деятельностью местных ЧК прифронтовых районов было решение Советского правительства об образовании чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией на Чехословацком (Восточном) фронте от 16 июля 1918 года, подписанное В. И. Лениным.

В постановлении говорилось, что комиссия создается для успешной борьбы с возрастающей контрреволюцией в связи с чехословацким выступлением [14] . Возглавить комиссию Совет Народных Комиссаров поручил члену коллегии ВЧК М. Я. Лацису. Лацис был видным советским партийным и государственным деятелем. В партии он состоял с 1905 года. Принимал активное участие в первой русской революции. Неоднократно подвергался репрессиям царского правительства. В дни Октябрьского восстания 1917 года в Петрограде являлся членом Петроградского Военно-революционного комитета. В 1919 году был Председателем Всеукраинской ЧК.

14

См.: Ленинский сборник XXXIV, с. 33.

После прибытия на Восточный фронт М. Я. Лацис был введен в состав Реввоенсовета и утвержден председателем Революционного трибунала фронта.

По поводу своего назначения на Чехословацкий фронт Лацис в беседе с корреспондентом газеты «Известия» говорил:

«Если борьба с чехословаками затягивается и идет не в том темпе, на который мы вправе рассчитывать, то это объясняется в значительной мере тем, что до сих пор в прифронтовой полосе чехословацкого района не наблюдалось должного единства в действии советских органов по борьбе с контрреволюцией. Между тем чехословаки сильны не столько сами по себе, сколько поддержкой контрреволюционных слоев и классов прифронтовой полосы, что в значительной мере затрудняет радикальную борьбу с чехословацкой авантюрой» [15] .

15

Известия ВЦИК, 1918, 20 июля.

С образованием М. Я. Лацисом комиссии, получившей вскоре название Прифронтовой, было положено начало объединению деятельности всех органов борьбы с контрреволюцией на фронте и в прифронтовой полосе и созданию ЧК в армейских объединениях. Прифронтовой комиссии были непосредственно подчинены Казанская и Симбирская губернские ЧК, Арзамасская уездная ЧК, а после освобождения от белочехов и белогвардейцев Самарской губернии — Самарская губернская чрезвычайная комиссия. Оперативные задания Прифронтовой ЧК выполняли и некоторые другие губернские чрезвычайные комиссии — Саратовская, Астраханская, Нижегородская, Вятская, Пензенская. Имея такую мощную поддержку со стороны Прифронтовой и местных губернских ЧК, армейские чрезвычайные комиссии Восточного фронта быстро набирали силы и опыт. Чрезвычайная комиссия при штабе 1-й армии Восточного фронта занималась, например, выявлением лиц, спаивающих красноармейцев, а также выявляла спекулянтов и расхитителей военного имущества, особенно на железных дорогах.

Много внимания армейские ЧК уделяли работе в прифронтовых деревнях, где сильно было влияние кулачества и откуда шла серьезная опасность дезорганизации армии. Сотрудники комиссии, как это делалось, например, во 2-й армии, выезжали в местности, освобожденные от врага, и помогали там восстанавливать Советскую власть, очищали уезды от остатков белогвардейских банд. Большая работа была проделана Прифронтовой чрезвычайной комиссией в уездах Казанской губернии в те дни, когда шли бои за Казань.

В августе 1918 года в 4-й армии был раскрыт заговор, одним из руководителей его являлся войсковой разведчик, в прошлом богатый казак, офицер 17-го полка пограничной стражи Буренин. Он пробрался в ряды Красной Армии и благодаря своему опыту и образованию довольно быстро занял высокий пост начальника разведывательного отдела армии. Буренин связался с контрреволюционным казачьим «яицким правительством» и передавал для него секретные сведения. В числе заговорщиков оказался и командир кавалерийского полка Уральской дивизии, в прошлом царский офицер Бредихин.

Свои шпионские обязанности Бредихин и Буренин выполняли ревностно. Как выяснилось впоследствии на допросах, у Бредихина имелась даже благодарность «яицкого правительства». Однако от Буренина и Бредихина хозяева требовали еще более активных и решительных действий. Так родился план вероломной диверсии, которая должна была вывести 4-ю армию из строя. Предполагалось, что в ночь на 20 августа Бредихин поднимет полк по тревоге якобы для упреждения атаки казаков и выступит им навстречу. Выехав за черту окопов, он должен был передать пароль на эту ночь казакам. Затем полк сделает маневр в сторону, что даст возможность врагу занять расположение полка.

Казаки без боя оказывались в тылу дивизии. Пользуясь паролем, они этой же ночью небольшими группами должны были просочиться в расположение других частей дивизии, разгромить штабы и оставленные без защиты с флангов отряды. В образовавшуюся брешь противник введет другие части и добьется успеха по всему фронту. Но хотя диверсия готовилась тщательно и скрытно, предательство удалось раскрыть своевременно, и Буренин был арестован. Узнав об арестах в штабе, Бредихин и некоторые другие изменники из его ближайшего окружения бежали. Остальные участники заговора были арестованы и преданы суду.