Война Цветов

Как бы там ни было, во время последней Великанской войны, когда народ Нового Эревона сражался с пришельцами «из Страны Великанов» (единственное объяснение, которого я сумел добиться), с королем и королевой приключилось что-то неладное. Общее мнение гласит, что великаны убили их в буквальном смысле слова, но я слышал и другие версии: например, что они умерли сами, совершив некое колоссальное усилие, спасшее Город и обеспечившее победу над великанами. Есть песня о том, как одетые в броню великаны приближаются к сердцу Эльфландии, круша и сжигая все на своем пути, – если ей верить, они были пострашнее самых мощных боевых машин нашего мира. Так или иначе, эльфийские монархи пали в последней битве среди руин своей крепости (называемой почему-то словом, которое переводится как «собор», а не «дворец» или что-то в этом роде), а бразды правления перешли к группировке, известной как Семеро Семей. Семь этих наиболее сильных кланов героически (или оппортунистически, по мере цинизма историка) не позволили государству распасться в условиях вакуума, последовавшего за кончиной короля и королевы.

Вся знаменитая Семерка – Нарцисс, Штокроза, Примула, Чемерица, Дурман, Фиалка и Лилия – к тому времени уже входила в число самых могущественных родов, и все они имели обычные для аристократов склонности: Чемерица и Нарцисс занимались науками, каждый на свой лад, Фиалка и Лилия – изящными искусствами, Дурман – коммерческими делами, Штокроза и Примула – политикой. При этом их объединяла общая черта – желание править страной. Когда первоначальная паника улеглась и порядок восстановился, они, повинуясь воле народа, воссоздали Цветочный Парламент, но реальная власть осталась – и по сей день остается – в руках этих кланов и их ближайших союзников.

Когда Тео дочитал до этого места, погас свет.

Сначала ему показалось, что случилось самое страшное: кто-то обнаружил, что он получил информацию, которую не должен был получить, и сейчас явится за ним, – но потом вспомнил такое же происшествие в доме Пижмы и различные комментарии относительно здешних энергетических проблем. Вскоре голос хоббани сообщил, что все необходимые меры для устранения аварии приняты. Тео не мог отвязаться от мысли, что сидит в кромешной тьме в чужом и чуждом доме, где водятся огры и существа пострашнее, но все-таки немного воспрял духом – и вскрикнул совсем негромко, когда в дверь постучали.

– Кто там?

– К вам Кумбер Осока, – доложила хоббани, даже во время затемнения не забывавшая о своих обязанностях.

– Это я, Кумбер, – подтвердил феришер из-за двери.

Он принес с собой свет – сферу величиной с большой мраморный шарик, не освещавшую почти ничего, кроме его собственного удрученного лица.

– Извините за беспокойство, мастер Вильмос. Хоббани сказала, что у вас свет – еще до того, как он погас.

– Пожалуйста, зови меня Тео. И проходи. Как самочувствие?

– Вы подразумеваете, после пьянки? Ничего. Утром будет хуже – хорошо, что уже Мабон, и леди Амилия не ждет, что я выйду на работу. Зато мое поведение в клубе крайне угнетает меня. – Он вошел в комнату, отказался в приступе раскаяния от предложенного стула и сел, скрестив ноги, на ковер.

– Бывает. Всем время от времени надо расслабиться. Если тебя, конечно, за это не казнят или что-то вроде этого, – подумав, добавил Тео.

– В Колодезь за такие речи не отправляют – если ты не гоблин, конечно.

– Это хорошо. То есть для гоблинов плохо, но я рад, что тебе ничего не будет.

Феришер кивнул. Даже неяркий свет его волшебного фонарика позволял рассмотреть, как он несчастен. Тео думал о Кумбере как о недавнем выпускнике колледжа, но он вполне мог быть в пять или в десять раз старше. Попивая воду из стакана, Тео ждал, когда феришер заговорит. Ждать пришлось долго, и Тео наконец спросил сам:

– И часто у вас случаются такие аварии?

– Чем дальше, тем хуже. Энергостанции испытывают затруднения – у лорда Нарцисса в Ивах три штуки, и везде что-нибудь да не ладится. Это одна из причин предстоящего заседания.

– Вот как? – Тео не совсем понимал, что привело к нему Кумбера. Может быть, феришер просто хотел пообщаться с кем-то, кто не считает его преступником. – Какого заседания?

– Так вы не слышали? – поразился Кумбер. – Никто вам не говорил? .

– С чего кто-то стал бы говорить мне о чем-то?

– Потому что вы – один из пунктов повестки дня.

– Чего?

– Леди Амилия вчера так сказала. Лорд Нарцисс знает, что другие дома пытались залучить вас к себе, и ваше пребывание у него рассматривает как определенный козырь.

– Козырь? – Тео похолодел. – Ты хочешь сказать, они намерены заключить сделку? Отдать меня тем, кто за мной охотится?

– Нет-нет, – поспешно заверил Кумбер. – Это просто невообразимо – хотя бы потому, что леди Амилия сильно в вас заинтересована. Но лорд Нарцисс, зная, что Чемерица, Дурман и прочая компания тоже интересуются вами, решил, очевидно, заставить их немного поволноваться. Они ведь не знают, какими секретами вы успели с ним поделиться. Я, кстати, простить себе не могу, что позволил Цирусу вытащить нас отсюда, да еще в дом Чемерицы – безумная затея! Ваша подруга Кочерыжка заблуждается: хозяевам этого дома ваша судьба совсем не безразлична – по крайней мере пока вы представляете для них ценность. И если бы с вами за пределами этой усадьбы что-то случилось, в этом скорее всего обвинили бы меня. – У Кумбера был такой вид, будто он съел что-то нехорошее.

«Погоди-ка, – подумал Тео. – Дурман тоже за мной охотится, так? А Поппи об этом знает?»

– Что-то я не въезжаю, – сказал он вслух. – Этих плохих парней волнует, что я расскажу Нарциссу какие-то секреты? Что еще за секреты? Я ничего такого не знаю. Зачем я им всем сдался? Они ведь не любят смертных!

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами, маст... Тео. Я чувствую себя ужасно из-за того, что вам ничего не рассказывают. Мне известно не так уж много, но одну очень важную вещь я знаю – и вы тоже должны узнать. – Кумбер набрал воздуха. – Можно попросить стакан воды? У меня во рту как чудо-юдо расположилось.

– Само собой. – Ванная с краном была в двух шагах, но Тео успокоился, только когда феришер вернулся и снова уселся на пол. В кино тех, кто знает нечто важное, всегда пристреливают или закалывают до того, как они успевают это важное сказать.

– Так вот, – начал Кумбер, – прежде всего, никакой вы не смертный. Вы такой же, как мы.

– Что? – Тео не поверил своим ушам, но ему вдруг стало трудно дышать. – Ты шутишь. Ты ведь шутишь, да?

Кумбер упрямо потряс головой.

– Не знаю, почему они вам не сказали, но это правда. Я видел результаты анализов. Все они приближаются к нижней границе нормы, но вы точно не смертный. Другому толкованию это не поддается. И я слышал, как леди Амилия говорила о вас со своим братом.

– С братом? – не понял Тео.

– С лордом Нарциссом. Она позвонила ему, как только получила первые результаты.

– Но... но... – Тео лихорадочно искал оружие, могущее отразить эту неожиданную атаку. – Выходит, я не человек? Что за чушь! У меня родители есть, как Бог свят!