Война демонов

Наталья, потрясенная, молчала.

– Что-то страшное грядет, Наталья, – закончил Егра угрюмым голосом.

– На какой день ты видел этот сон? – спросила Наталья после паузы.

– На второй день молодой луны.

Наталья протянула руку и погладила мужа по голове.

– Ты просто тревожишься из-за войны с Голядью, – сказала она.

Егра хотел ответить, но в палаты, запыхавшись, вбежал холоп.

– Что стряслось? – грозно спросил его князь.

– Пресветлый княже, там к тебе просится человек! – выпалил холоп.

– Человек? – Егра нахмурился. – Какой еще человек?

– Говорит, что ты его знаешь!

– Прозвище его спросил?

– Да! Говорит – Глеб-Первоход!

Наталья побледнела и прижала руки к груди. Егра хмуро на нее взглянул и сказал:

– Ступай к себе.

Наталья взглянула на него тревожными глазами и спросила:

– Ты его примешь?

– Приму, – ответил князь. – Не каждый день в мою дверь стучится мой лютый враг. Нужно узнать, что ему нужно.

– Я не…

– Ступай, – коротко и грозно повторил Егра.

В глазах княгини полыхнул строптивый огонек, но она быстро сдалась и послушно зашагала к дверям.

6

Помимо Егры, в палатах были четыре охоронца и первый советник князя – боярин Велигор.

Велигор стоял за троном князя и выглядел полной противоположностью Егры. Князь был грузен, лыс и брит, а лицо имел упитанное и благообразное. Советник Велигор был тощий, жилистый, с кадыкастой шеей, длинными темно-русыми волосами и морщинистым лицом.

Держался Велигор спокойно и почтительно, а на охоронцев и их начальника смотрел свысока, как и подобает домовому боярину и первому советнику князя.

Когда Глеб, растерянно озираясь, вошел в палаты, князь улыбнулся и холодно проговорил:

– Ну, здравствуй, Глеб-Первоход. Давно не виделись.

– Давно, Егра, – признал Глеб, останавливаясь перед троном. – Так давно, что уж и позабыл, как ты статен и красив.

Князь холодно прищурился.

– Ты все так же своеволен и языкат? – насмешливо спросил он. – Некому, видать, было язык твой укоротить. Зачем пожаловал?

Глеб откинул со лба рукою длинную прядь волос и ответил:

– Слышал я, князь, что в Гиблом месте нечисть бурлит. Войной на твои земли пойти грозится.

Егра прищурился и облизнул губы.

– Откуда вести такие?

– Слухами земля полнится, – уклончиво ответил Глеб.

Князь улыбнулся.

– А ты поменьше слушай. Прости, не предложил тебе вина. Какое пьешь – красное или белое? А может, налить тебе водки? Я слышал, что ты теперь пропойца.

Глеб отрицательно качнул головой:

– Нет, благодарствую. Вижу, князь, не принял ты мои слова всерьез. В таком случае, разреши мне откланяться.

Глеб поклонился князю, повернулся и шагнул к двери.

– Постой! – окликнул его Егра.

Глеб остановился.

– Сядь подле, – распорядился князь и сделал знак рукой, повелевая Глебу сесть на скамью. – Поговорим серьезно.

Глеб повернулся, прошел к скамье и сел. Несколько мгновений князь смотрел на него тяжелым, изучающим взглядом, после чего проговорил:

– Сколько уж лет мы с тобой враждуем, ходок, а кому от того польза?

Глеб усмехнулся:

– Мне уж точно пользы нет.

– Да и мне прибытку от той вражды никакого. Что, ежели станем друзьями?

На лице ходока промелькнуло удивление.

– Вряд ли у нас это получится, – негромко сказал он.

– Не за-ради друг друга, а за-ради княжества нашего. Ты ведь тоже рус.

– Я рус, – кивнул Глеб. – А ты, я слышал, из варягов?

Егра поморщился и пожал плечами:

– Какая разница? Престол – он отчества не спрашивает, он земле своей служить велит. И я служу. Худо ли, хорошо ли, но служу. Вспомни времена Аскольдовы. Что не год, то неурожай. А при мне народ благоденствует.

– Народ на тебя ропщет, – возразил Глеб. – В лицо хвалит, а втайне ропщет.

Егра небрежно махнул усеянной перстнями рукой:

– Пусть его ропщет. Народ – он завсегда готов пороптать. А посади любого из этих роптунов на княжий престол – такого натворит, что хазарские да печенежские набеги за благо почитать станешь.

Князь сделал паузу, чтобы сменить тему, и заговорил снова:

– Слыхал я про твои подвиги, Первоход. Бава и Крысун сказывали, что лучше тебя в княжестве воина нет. Пойди ко мне на службу. Мне хорошие ратники нужны. Время сейчас неспокойное. Степняки да аравийцы полмира захватили. Не встанем стеной – ничего от земель русских не останется, окромя голого места.

Глеб сжал зубы и глухо произнес:

– Княже, я пришел сюда говорить о Гиблом месте.

Егра поморщился.

– А чего о нем говорить? Стоит себе и стоит. Вот погоди, вырублю Гиблую чащобу под корень, а нечисть перебью. Благое и великое дело сделаю.

– Гиблое место – штука непонятная и толком неизученная, – возразил Глеб. – За долгие годы между людьми и нечистью установилось шаткое равновесие. И не время сейчас это равновесие нарушать.

Егра вскинул черные брови:

– Чего же ты от меня хочешь, ходок?

– Урезонь Самоху. Разбойники его бесчинствуют, предела в лютости не знают.

Черные брови князя сошлись на переносице.

– Ты жалеешь нелюдей? – недовольно спросил он.

– Я ненавижу нелюдей. Но я не хочу, чтобы в то время, как ты двинешь войско против Голяди, нечисть ударила тебе в спину.

Егра оттопырил нижнюю губу и задумчиво потеребил ее пальцами.

– Есть ли у тебя еще доводы, Первоход? – поинтересовался он.

– Есть, князь, – ответил Глеб. – Гиблое место – страшное место. А помимо того – непонятное. Никто толком не знает, что там происходит и откуда оно взялось. Помнится, князь, ты сам мне рассказывал про упавшего с небес бога. Но в словах твоих было сомнение.

Егра прищурил темные глаза:

– Не пойму, к чему ты клонишь?

– Даже мы, ходоки, не исходили и пятой части Гиблых лесов, – терпеливо проговорил Глеб. – Кто знает, что там скрывается? Да и Кишень нам толком неведом. Что таится в его подвалах и подклетах? – Глеб выдержал паузу, давая князю осмыслить все, что он сказал, и заговорил снова: – Помнишь, я рассказывал тебе о том, что думаю про павшего бога?

Егра усмехнулся:

– Ты про огромный железный корабль, который упал с неба?