Война двух королев

Жизнь вернулась.

Озадаченная, я придвинулась ближе к палатке, не сводя глаз с красновато-черных листьев кровавых деревьев. Минуты проходили без новых странных происшествий. Если бы не реакция лошади, я могла бы подумать, что это мое воображение.

Вскоре после этого Ривер поднялся из своей повозки, чтобы подежурить до конца ночи. Я пыталась сказать ему, что он может поспать, но он просто указал в сторону моей палатки, а затем отвернулся.

Я подошла, но не вошла. Вместо того чтобы делать то, что я должна была делать - спать, я снова начала метаться. Мой разум все еще не отключался, и я была действительно голодна.

И я знала, что это значит.

Мне нужно было питаться.

Боги.

Закрыв глаза, я откинула голову назад. Мое тело говорило мне, хотя я никогда раньше не испытывала такого голода. И я знала, что если я буду ждать, ситуация только ухудшится. Я ослабею. А если я пройду через это? Я вспомнила, что это сделало с Кастилом. И хотя он не упал с того края, я никому не помогу, если впаду в жажду крови. Я знала, что не могу медлить.

Я застонала.

Но я также чувствовала семь разных видов неловкости. Конечно, Киеран предложил себя, и не потому, что я считала, что питаться от него будет неправильно или неудобно. Просто опыт кормления - тот, который я действительно помнила - был связан с... другими вещами.

То, что я чувствовала только к Кастилу - с Кастилом.

Что, если кровь Киерана вызовет те же реакции, что и кровь Кастила, которая была ничем иным, как афродизиаком? Нет, сказала я себе. Таков был эффект атлантийской крови. Кастил никогда не упоминал, что волчья кровь обладает тем же эффектом.

Мой подбородок опустился, когда мне пришла в голову одна мысль. Была ли у Кастила такая же внутренняя реакция, когда он питался от других атлантов? Например, Нейлла? Эмиля?

Мне было очень любопытно узнать об этом - в исследовательских целях.

Повертев в руках кольцо, я поднесла его к губам. Кормление должно быть интенсивным, несмотря ни на что. Но что, если мне не понравится вкус крови Киерана? Я бы не хотела обидеть его...

"Что ты делаешь?"

Я проглотила писк удивления, когда повернулась на звук голоса Киерана, а затем опустила кольцо. Приглушенный свет газовой лампы отбрасывал мягкие тени на его лицо, когда он, согнувшись в талии, стоял босиком в подъезде. Одна его рука была вытянута вперед и придерживала занавеску балдахина. "Что ты делаешь?" спросила я.

"Смотрю, как ты прогуливаешься последние тридцать минут..."

" Не прошло и тридцати минут". Я отпустила кольцо, позволив ему упасть на лацкан моего пальто.

" Твоя неспособность осознать, сколько времени прошло, немного беспокоит". Он отошел в сторону. "Тебе нужно отдохнуть. Мне нужно отдыхать".

"Никто тебе не мешает", - сказала я, прекрасно понимая, что это я мешаю ему. Если я спала, то и он спал. Если я бодрствовала, то и он тоже. Это означало, что я должна быть по крайней мере в три раза более раздражающей, чем обычно. Поэтому я громко и тяжело топала вперед и, просунувшись под его руку, вошла в палатку.

"Это должна быть веселая ночь", - пробормотал Киеран.

Он даже не представляет, подумала я, стряхивая с себя пальто и позволяя ему упасть куда попало, а затем, не раздумывая, бросилась на подстилку.

Киеран смотрел, как закрывается занавеска палатки. Он медленно подошел ко мне, вынужденный идти на полусогнутых. "Что случилось?"

"Ничего".

"Давай попробуем еще раз". Киеран сидел, скрестив ноги, рядом с подстилкой, совершенно не беспокоясь о холодной, набитой земле. "Я собираюсь спросить тебя, в чем дело..."

"Что ты уже сделал".

"И ты ответишь честно". Мгновение спустя я почувствовала, как он дергает меня за косу. "Верно?"

"Верно". Я повернула голову в его сторону, чувствуя, как по щекам ползет тепло, а желудок переворачивается, когда я сосредоточилась на воротнике его туники. "Я голодна".

"Я могу принести тебе..." Челюсть Киерана отвисла. "О."

"Да", - прошептала я, поднимая взгляд на него. "Думаю, мне нужно питаться".

Киеран пристально посмотрел на меня. "Так вот почему ты бросилась на землю?"

Мои глаза сузились. "Я не бросалась на землю. Я плюхнулась на эту подстилку. Но, да. Вот почему".

Его губы дернулись.

Я еще больше сузила глаза. "Не смейся".

"Хорошо."

"И не улыбайся".

Одна сторона его губ приподнялась. "Поппи, ты ведешь себя..."

"Нелепо." Я села так внезапно, что Киеран отпрянул назад. "Я знаю".

"Я собирался сказать "мило", - ответил он.

Я закатила глаза. "Нет ничего милого в том, чтобы пить кровь моего друга. Того, кто также является моим советником и лучшим другом моего мужа. Это неловко".

Он подавил смех, и я потянулась, чтобы ударить его по руке, как зрелый взрослый человек. Он поймал мою руку. "В этом нет ничего неловкого, кроме того, что ты тут барахтаешься".

"Вау", - пробормотала я, ощущая его приторное веселье в задней стенке горла.

Его ветреные глаза сверкнули, когда он наклонился и опустил подбородок. "То, что тебе нужно, естественно. Возможно, сейчас это не кажется таким, потому что для тебя это в новинку, в то время как я всю жизнь был рядом с атлантийцами. В этом нет ничего неловкого или плохого". Его взгляд искал мой. "На самом деле я горжусь тобой".

"За что?"

"За то, что ты сказала мне, что думаешь, что тебе нужно питаться", - сказал он. "Честно говоря, я не думал, что ты это сделаешь. Думал, что ты будешь ждать, пока не наступит момент, когда ты ослабнешь или еще хуже".

"Ну, спасибо", - сказала я. " Наверное".

"Это комплимент". Он переместил свои пальцы с моего запястья на мою руку. "Знаешь, я бы хотел, чтобы ты так "сильно" просила меня о том, чтобы я тебя захоронил".

"Я не хотела просить тебя об этом. Но..."

"Я знаю", - сказал он со вздохом. "Ты питалась от Каса, верно? Кроме того, когда ты вознеслась?"

Я кивнула, опустив взгляд на наши соединенные руки. Его рука была такого же размера, как у Кастила, кожа лишь на несколько оттенков темнее. "На корабле в Дубовом Амблере", - сказала я ему. "Я не чувствовала себя так, как сейчас - голодной, с пересохшим горлом или больной головой - я даже не уверена, что это имеет какое-то отношение к делу".

"У Каса иногда болела голова. Обычно перед тем, как он проголодается".