Война Евы

– Почему?
– уточняю, выбираясь из машины.

Однако, ответ так и не приходит. Нет. Выбор исполнительного директора становится понятен мне лишь внутри заведения.

– Кабинки?
– без эмоций проговариваю, глядя на эти… до безобразия интимные уголки.

– Здесь отличная кухня, - ровно отвечает Глеб и идёт вперёд.

Молча смотрю ему вслед.

Серьёзно?..

Когда захожу в нашу «обеденную зону», едва удерживаюсь от язвительного комментария.

– Надеюсь, деловые ужины вы здесь не проводите…

А, нет, всё-таки не удерживаюсь…

– Вас смущает диван?
– снимая с себя пальто, уточняет Глеб.

– Меня смущает один крохотный диванчик, не подразумевающий большого расстояния между двумя гостями. А в случае, когда один из гостей размера XL - этот предмет мебели не уместит и второго, - замечаю скептично.

– Тогда мне повезло, что вы такая хрупкая. И мы уместимся вдвоём, - дипломатично отвечает Глеб и принимает моё пальто, - присаживайтесь, Ева. В первую очередь я хочу, чтобы вы поели.

– В первую очередь?
– повторяю негромко, обходя стол.

– У меня много планов на вас, - спокойно отзывается мужчина и присаживается с другой стороны.

Затем к нам заходит официант и накрывает на стол. Так, ладно, с кухней Глеб не прогадал. Всё вкусно, хоть я и не могу разобрать содержимое большинства блюд.

– Я хочу видеть вас чаще, - звучит голос исполнительного директора, когда я расправляюсь с десертом спустя десять минут от начала обеда.

Я едва успеваю проглотить еду и не поперхнуться.

Однако, он не из тех, кто ходит вокруг да около.

– Вы так завалили меня работой, что ваше желание кажется мне слегка… нелогичным, - отзываюсь, придвигая к себе стакан с Латте.

– Все завалены работой, в этом нет ничего особенного, - замечает Глеб.

– Может, вы и привыкли к такому ритму, но у нас подобный аврал происходит один раз в год и никогда не длится больше месяца, - отвечаю ровно.

– Всё когда-нибудь происходит впервые.

– Согласна. Потому и хочу, возможно, впервые в вашей жизни, дать вам отрицательный ответ, - произношу ровным голосом.

– На моё желание видеть вас чаще?
– уточняет Глеб, не глядя на меня.

– Всё верно, - киваю и продолжаю поглощать свой десерт.

– Моему желанию это не помешает, - замечает исполнительный директор.

Прикрываю глаза на секунду.

– Пусть так. Но я должна была сказать вам это, - произношу собранно.

– Могу я уточнить причину вашего нежелания общаться со мной?
– всё также игнорируя меня, спрашивает Глеб.

– Я уже обозначила её: у меня нет на вас времени, - отвечаю я.

– А если я освобожу вас от части обязанностей?..

– Вы не сделаете этого, потому что в первую очередь вы думаете о деле, - отрезаю уверенно.

– Вы хорошо меня изучили, - сухо отзывается мужчина.

– Для этого даже стараться не пришлось, - даю такой же сухой ответ.

– У вас появится больше времени, когда автор закончит книгу, я прав?
– продолжает атаковать вопросами Глеб.

– Да, пожалуй, тогда я смогу вздохнуть свободно… - протягиваю, откидываясь на спинку дивана.

– Тогда решено. Через месяц, когда рукопись будет сдана, я буду рассчитывать на второе свидание. Но это уже будет не обед. И, возможно, даже не ужин.

– А что? Завтрак в постель?
– усмехаюсь, поднося к губам стакан кофе, но замираю, так и не услышав ответа; перевожу взгляд на мужчину, - Вы серьёзно?..

– Мы взрослые люди. Что вас так шокирует?
– спокойно спрашивает Глеб.

– Но кто вам сказал, что вы меня интересуете, как мужчина?
– изумленно смотрю на него.

– Вы сами. В моём кабинете. И не словами, а своими действиями - так что оставьте свои попытки изменить смысл произошедшего, - тут же предупреждает Глеб, - я чувствовал ваше желание, - добавляет он, глядя в мои глаза, - И его трудно было игнорировать.

– А я чувствовала ваше желание. И только ваше, - отрезаю медленно и чётко.

– Перестаньте врать себе, - очень спокойным голосом произносит мужчина, развернувшись ко мне, - почему вы так боитесь правды?

– Правды? Какой правды? Что я вам нравлюсь, как женщина?
– усмехаюсь немного нервно, стараясь скрыть неловкость за стаканом кофе, прикрывающим половину лица.

– Вы нравитесь мне не только, как женщина. Но об этом можно поговорить позже, - Глеб забирает мой стакан и ставит его на стол, - Правда, которую вы так боитесь принять, заключается в том, что вы вовсе не такая сдержанная, какой хотите казаться.

– Как это понимать?
– сжимаю ладони, отвечая мужчине прямым взглядом.

– Вы страстная. Вы чертова лавина страсти и желания. Ваша натура спрятана глубоко внутри - под комплексами и страхами из далекого прошлого. Но со мной вам нечего бояться: я не подниму на вас руку и никак не наврежу вам. Никогда. Потому что я уважаю вас. Я хочу, чтобы вы поняли: я редко кому говорю такие слова. И меня никогда и никто так не интересовал, как вы. Я хочу, чтобы вы думали обо мне; я хочу иметь не только ваше тело, но и ваш мозг. Вы скажете, что это какое-то извращение - я бы и сам так подумал ещё пару лет назад, но сейчас, глядя на вас и видя все эти стены, которые вы выстроили, пытаясь скрыть своё истинное я от глаз мужчин… я отдаю себе отчёт в том, что я хочу владеть вами. Полностью.

– Это что… этакое нестандартное признание в симпатиях?
– напряженно спрашиваю, вцепившись рукой в сидение дивана.

– Это то, что я чувствую, глядя на вас. Вы можете продолжать бежать от самой себя, как от чумы. Но я немного изучил женщину по имени Ева. И понял, что ей не по душе, когда кто-то знает больше неё… Так вот, я сейчас знаю вас больше, чем вы сами себя знаете. Подумайте над этим. И придите ко мне с ответом через месяц, когда ваш загадочный и такой же закомплексованный автор, наконец, закончит роман. Если к тому времени вы решите, что всё, сказанное мною - бред, я отступлю.

– Вот, так просто?
– недоверчиво переспрашиваю.

– Конечно нет, - спокойно отвечает Глеб, - если вы женщина, а не робот, то в этом месяце вас будут посещать мысли о сексе со мной. Поэтому, отступая, я попрошу у вас ровно об одной встрече - на моей территории и на моих правилах. Обещаю, что не буду домогаться до вас. Насильно привязывать к кровати - тоже не буду.

– А что так?
– нервно хмыкаю, - Кажется, связывать людей контрактами - это ваше призвание.

– Мы просто встретимся. В моей квартире. Посмотрим друг другу в глаза - и разойдёмся с миром, если не почувствуем ничего, что могло бы задержать нас дольше, чем на минуту.