Война и Страсть

Ребекка улыбается через силу, стараясь не расплакаться. Ребекка улыбается, ведь она не имеет права плакать. Ребекка Майклсон выдержит все, но может Степан был прав, и она будет счастлива? В мае сорок пятого Ребекка поверила, в то, что и она будет счастлива.

— С победой, сестренка, - Степан поцеловал ее в щеку, протянул самое ценное, что у него было - пачку папирос.

Он был солдат Красной армии.

“Сыну на память. Берлин сорок пятого.”

Века ушедшего в воспоминания.

Солдаты направились к своему танковому подразделению, и взор Кетрин падает на стоящую, на пьедестале регулировщицу. Регулировщицу победы. Кетрин Пирс точно знает, как ей нужно поступить. Она хватает Ребекку за руку, и тащит ее к девушки.

— Ефрейтор, Петрова, - представляется Кетрин.

— Ефрейтор, Миронова, - убедительно врет Ребекка.

— С победой, девочки, - улыбается регулировщица.

— С вашей победой, - одобрительно кивает Кетрин.

— С нашей победой! – регулировщица сходит с пьедестала и передает флажки Кетрин. — Новенькие? Тонкости дела знаете? Нас всего шестеро регулировщиц.

— Да, обучены - Кетрин берет в руки флажки и становится на пьедестал.

Ребекка понимает, что Пирс делает это, чтобы привлечь внимание ее братьев, или тех, кто мог им помочь. Ребекка сменяет соседнюю регулировщицу, все еще надеясь, что план Кетрин сработает. Девушки-регулировщицы, лихо управляли движением военного транспорта весной 45-го года у Брандербургских ворот Берлина. Мир тогда увидел не просто, девушек регулировщиц, а свидетельство победы над фашизмом.

Красный флажок - всем стоп, желтый - проезд свободен. Тонкости службы. Девушкам приходилось и под обстрелами и под налетами фашисткой авиации на посту стоять. На посту у стен рейхстага тогда поочередно сменялись шесть регулировщиц.

Май 1945 года. Разрушенный Берлин. Бранденбургские ворота. И девушка-регулировщица - символ Победы…

Раиса очнулась, и она дышит изо всех сил. Она должна дышать. Она должна жить. Она должна сражаться до конца, но все уже кончено.

— Жива, - Элиза улыбается, когда узнает в раненной медсестре свою подругу.

— Элиза, - кашляет Раиса, когда девушка помогает ей подняться.

— Как ты здесь оказалась?
– спрашивает Раиса.

— Как и все. С пехотой, пешком, шла - отвечает та. — Идем, там, у стен Рейхстага Тимур. Тебе повезло, что я тебя нашла.

— Повезло, - вздыхает Раиса.

Кругом разруха и танки, советские солдаты. Элиза ведет Раису, к группе советских солдат.

— Элиза!
– Тимур бежит в сторону приближающихся девушек. — Я волновался.

— Я нашла Раису, - объясняет девушка, когда Тимур придерживает уставшую Элизу за плечи.

— Что случилось после Курска?
– спрашивает Тимур. — Где Ян? Помню, когда меня впервые ранили, и мне было страшно, он держал мою руку и говорил : Будешь ты жить еще долго и счастливо. Будем на свадьбе твоей мы отплясывать. Я его хотел пригласить на нашу с Элизой свадьбу. Он ведь был с тобой, Рая? Рад, что ты выжила.

— Свадьбу?
– зрачки Раисы расширяются, и она обнимет Элизу.

— Да, после Курской битвы, я поняла, что Тимур мне не просто друг, у нас, есть чувства друг к другу, - улыбается медсестра.

— Я сделал ей предложение, - Тимур прижимает к себе невесту.

— Рада за вас ребята, и желаю счастья, - Раиса натягивает улыбку. — Но, Ян не будет отплясывать на вашей свадьбе. Ян попал в ловушку, под Минском. Я уже два года пытаюсь что-то сделать. Пыталась пробраться туда. Поговорить с выжившими евреями, после освобождения. Ничего. Абсолютно ничего. Победоносная армия германии потерпела поражение, но рядом с нами нет многих.

— Мне жаль, Рая, - руки Тимура дрожат, когда он отстраняется от Элизы, чтобы обнять Раису. — Надо будет помянуть комбата. Столько наших перебили, немецкая гадина! Никогда не прятался за нашими спинами.

— С победой, вас, - негромко шепчет Раиса, обращая внимание на девушку-регулировщицу.

— С победой нас!
– улыбается Тимур.

— Мне пока, - прощается Раиса.

Тимур останавливает ее, и подзывает одного из сослуживцев, чтобы тот запечатлел их на фото.

Раиса обнимает Элизу, прекрасно понимая, через какой Ад они прошли. Они прошли сквозь Ад и выжили. Теперь война окончилась, и им нужно жить и улыбаться. Раиса улыбается на фото.

Она была медсестрой Красной армии.

“На память. Берлин сорок пятого.”

Века ушедшего в воспоминания.

Но, как только фото снято Раиса обещает, что обязательно напишет письмо по адресу, который ей написала Элиза и отходит к стене. Ее слез не должен никто видеть. Никто. Она опирается о стену, но силы покидают ее. Она медленно съезжает на землю и закрывает свое лицо руками, ведь ее слезы никто не должен видеть.

— Вот я и в Берлине. Мы победили. Все мы. Маргарита, Ян, вы рядом со мной. Вы тоже в Берлине. Мы победили. Вы не умерли, и вы тоже победители в этой войне…

На ее глазах слезы, и одна из девушек-регулировщиц подходит к ней, чтобы спросить, что случилось, и, смотря в глаза девушке Раиса понимает, что ей нужно привлечь внимание Майклснов, ведь Ребекка обещала помочь ей. Раиса внушает девушке отдать ей флажки, и становится на пьедестал. Она становится на пьедестал, чтобы регулировать не просто движение и привлечь внимание. Она регулирует победу. Регулировщица в потертой гимнастерке.

Май 1945 года. Разрушенный Берлин. Бранденбургские ворота. И девушка-регулировщица - символ Победы…

Утро 2 мая 1945-го выдалось ласковым. Ефрейтор Шальнева регулировала движение нашей военной техники в полутора километрах от рейхстага. Вдруг одна «эмка» съехала на обочину, из машины вышел поэт Евгений Долматовский и фронтовой корреспондент Евгений Халдей. Опытный глаз фотокора ТАСС сразу же «выхватил типаж». Халдей не вышел из машины спокойно, как это сделал. Долматовский, он выскочил из нее, словно его ошпарили кипятком, чуть не сбив своего товарища с ног.

Закружив вокруг девушки, будто шмель, он с улыбкой до ушей протараторил: