Война миров

Опознавшись с пилотом, я занял второе место и после недолгой тряски утлое судёнышко на бреющем поползло в наш тыл. Мне после глайдера скорость полёта этого биплана казалась детской, не серьёзной. Как бы то ни было, но уже через тридцать минут мы заходили на посадку у знакомого городка, где и располагался штаб Второго Украинского фронта. Кстати, о том, что Малиновский всего как несколько дней принял эту должность, я не знал, в войсках сообщили ребята. До этого тут Конев командовал. Однако простым бойцам понравилось как лихо начал новый комфронта, так что впечатление тот этим прорывов составил очень неплохое. Сыграл на популярность и победил. Конечно, вряд ли генерала это интересовало, но нашим фактически случайным знакомством он воспользовался вовсю и не проиграл. Только что сообщили об освобождении сразу двух польских городов и об окончательном окружении пехотного корпуса немцев. Замкнулось колечко. Войска что замыкали его шли чуть ли не парадным строем. Некому им было встать на пути, так что по дорогам, на машинах, танках и другой бронетехнике подразделения одной из армий закончило окружение и вставало в оборону. Теперь ожидалась муторная работа по обескровливанию и ликвидации корпуса. Опыт бойцы и командиры такой уже имели, так что были уверены в своей победе.

— Вернулся уже? — мельком обернулся генерал, когда сопровождающий провёл меня в штаб.

— Да, — кивнул я и, посмотрев на одного из офицеров штаба, тот тоже удивлённо смотрел на меня, подошёл и мы обнялись, хлопая друг друга по спинам.

— Знакомы? — заинтересовался генерал.

— Вместе в одном танковом корпусе служили, товарищ генерал армии, — пояснил майор Никольский. — Я тогда старлеем был, так же в оперативном штабе служил, а Брайт молодой командир из особого отдела. Следователь.

— Ага, а ещё мы в одной хате у одной хозяйки комнаты снимали, — подтвердил я.

— Он перед самым прорывом пропал, попал в засаду к немецким диверсантам, я думал он погиб. Все так думали, немцев всех уничтожили, до одного, пленные были. Так и узнали, что Рома смог отбиться от них и в одиночку уйти в лес. Раненый. Искали, думали, где раненый лежит, так и не нашли. А он жив оказывается.

— Повезло, к хуторянам попал, отлежался, — пояснил я.

— Времени пообщаться нет, — сказал Малиновский и кивнул мне, мол, отойдём. — Я с Самим разговаривал. Интересовался он тобой. Каждые полчаса Родион Яковлевич докладывает товарищу Сталину о прорыве укреплений противника. Пока всё складывается удачно. В некоторых местах углубились на сорок, а то и пятьдесят километров, практически не встречая сопротивления.

— А окружение корпуса как же? — удивился я.

— Это они с докладом поторопились, не замкнули пока колечко, но думаю, через час захлопнем капкан. Насчёт резервов ты был прав, они у немцев оказались именно там где и было указано. О некоторых мы знали, воздушная разведка сработала, часть проморгали, но благодаря представленной тобой информации подразделения маневрируют так чтобы бить резервные части во фланг или с тыла. Некоторые вообще перехватывают на марше и уничтожают или рассеивают из засад. Впереди идут самые опытные и боеготовые части с ветеранами, так что они знают, как наступать и делают это вполне успешно. Насчёт трофеев тоже очень прилично. Захвачено порядка двух сотен артиллерийских стволов в полном порядке и с боеприпасами. Около четырёхсот миномётов разного калибра, двух с половиной тысяч единиц автотранспорта, около двух сотен единиц бронетехники, сотня танков. И это ещё только начальные цифры, подсчёт продолжается. С ходу маневровой группой подполковника Белова, вырвавшегося далеко вперёд, захвачен фронтовой аэродром противника. Часть техники уничтожена. Часть захвачена. Освобождены достаточно обширные территории Польши.

— Я бы предпочёл их не освобождать, а оставить во власти Германии. Подлый народец, а немцы знают как вести себя с такими рабами.

— Не нравятся они тебе? — усмехнулся генерал.

— Да, не нравятся.

— Ладно. Суть наших дел я тебе немного пояснил, должен же ты как инициатор всего этого порадоваться нашим победам. Теперь по последнему разговору с товарищем Сталиным. Он желает пообщаться с тобой.

— Что, сейчас? — озадачился я.

— Желательно.

— Не выйдет. Вашими самолётами я сам летать не желаю. Сегодняшний опыт не понравился, а своим средством я предпочитаю пользоваться по ночам. Его в это время просто никто не видит.

— Хорошо, я пообщаюсь с товарищем Сталиным, он решит, как поступить.

— Угу. Кстати, товарищ генерал, у меня тут возникло несколько идей, как немцам испортить жизнь в тылу. Если у вас есть десантные части, с возможностью забросить их в тыл к немцам, потом пообщаемся.

— Это обязательно.

Штаб работал что те пчёлки, без передышки. Информация от частей поступала почти постоянно, и реагировать зачастую требовалось немедленно, так что отойти отдохнуть в такую запарку, было достаточно проблематично, если конечно не было замены для тебя, чтобы отойти и просто прийти в себя, перекурив. К счастью мне работать в штабе не требовалось, хотя я мог, нужные базы имелись, поэтому беспрепятственно покинув здание штабы, последовал за ординарцем генерала в сторону офицерской столовой. Меня собирались покормить завтраком, который я пропустил. Кстати, интересный факт, меня снова то ли сопровождали, то ли охраняли волкодавы из группы захваты особого отдела. Так вот, я решил убрать двух самых назойливых, незаметно выстрелил в них из станера и… ничего. Как крутились под ногами, так и крутились. Проверил зарядку, больше девяноста процентов. Непонятно.

— Вот обалдуи хитрые, — чуть прилюдно не хлопнул я себе по лбу.

Сам же им драже это дал, те наверняка приняли его, прежде чем контролировать все мои действия. Это означало, что после приёма в течение часа усыпить я их не смогу. Потом эффект препаратов сойдёт, однако до того момента станер мне не поможет. Хитрые. Не знаю, кто тут такой головастый, но снимаю шляпу и аплодирую. Мне вот почему-то такая идея в голову не пришла. Видимо просто не о том думал, а тут парни обмозговали мои действия, и нашли выход. Молодцы. В общем лоханулся я с этими таблетками по крупному, мне ясно показали, что теперь я со своим станером мало что стою.

Позавтракав в столовой, время было восьмой час, время завтрака ещё не закончилось, так что накормили до отвала. В столовой я зацепился языком с каким-то майором, не сразу разглядел у того лётные крылышки в петлицах, он видимо был представителем ВВС в штабе фронта. Ругались мы насчёт постов-наблюдателей, которые сообщали в штаб ВВС о случаях пересечения линии фронта самолётами противника. Сам уже не помню, почему мы скатились к этой теме, хотя начинали вроде с атак аэродромов противника, совместно с десантниками, последние на добивание всей инфраструктуры, лётного и технического состава, однако скатились до наблюдателей. Майор утверждал, что постов по одному на каждые двадцать километров вполне хватает, чтобы контролировать небо и держать ближайшие штабы истребительных частей в курсе ситуации в небе, хотя было по одному посту на каждые тридцать пять-сорок километров, что естественно никак не хватало. Я же утверждал, что посты наблюдателей нужно формировать из разведчиков и одного летчика или знакомого с силуэтами самолётов противника, а сами посты рассредоточить в двадцати-двадцати пяти километрах в тылу противника. Тогда наши успеют отреагировать и перехватывать немцев ещё, когда они только будут пересекать наши позиции на земле, то есть не долетят до мостов, переправ, железнодорожных станции и остального, важного для тылового обеспечения наступающего фронта. Это даст экономию в ресурсе летного парка, не потребуется направлять на дежурную охрану массу самолётов, что тоже плюс. Майор же утверждал, что выдвигать посты в такую даль не просто опасно, преступно, будут потери, безвозвратные. Вот мы с ним и ругались, забыв о компотах и сладких творожниках. Не-е, ещё немного и я бы ему вмазал. Да он и сам чуть с кулаками на меня не полез, так мы завели друг друга.

Тут моя охрана подскочила и оттащила меня. Это вот я не понял, почему меня. Майор стоит красный как рак, орёт, слюнями брызжет, а сдерживают меня? Ну-ну… В общем развернись плечо, замахнись рука, красиво охрана моя летала. Бил я осторожно, стараясь не покалечиться, а падали они сами, перекатами, гася скорость и снова вступая в драку. В общем, хорошо мы с майором повеселились, от комендачей уже табуретками спиной к спине отбивались. Отбились бы, тут проходы тесные, массой не навалишься, однако какая-то умная сволочь приказала принести сеть, вон она за спинами бойцов усатая маячит с погонами капитана, так что накинули её на нас и завалили массой. Я бы отбился, но не стал демонстрировать все свои возможности, и так повеселила во всю, отвёл душеньку. Да и местным ребятам драка понравилась. Никто же серьёзно не пострадал.

Наконец когда мы успокоились, что там четыре ведра колодезной воды вылитой на нашу кучу молу спутанную сеткой, майор отфыркался и спросил:

— Ну как, здорово вышло?

— Ага, классно помахались. Видел, как тот солдатик от моего удара в окно улетел?

— А те два бойца из взвода НКВД, которых я табуреткой приложил? — хвастливо спросил майор. — Один двойное сальто спиной назад сделал.

— Не пострадаешь?

— Не знаю. Вообще-то я когда выпью, бывает до драки доходит, меня вхолодную на пару суток спускают, потом дальше работаю. Но там без особистов дело обходилось.

— Кстати, ты чего из-за наблюдателей так завёлся?

— Да братишка у меня командует таким постом. Двадцать лет, лейтенант, шесть сбитых на счету. Но в сорок третьем ногу потерял во время боя на Курской дуге. Считай молодой, а уже инвалид. Да и он по небу тоскует.

— Бывает, — вздохнул я и стал вставать.

По нам уже определили, что мы успокоились, поэтому стали снимать сеть, так что стояли мы мокрые как мыши, но вопле довольные. Майору ещё крепко досталось, на лице точно синяки скоро проявятся, а я без них обошёлся. Не подставлял свою физию под чужие удары, блокировал руками. Так что обошлось.