Война ордена

Сарпедон слишком хорошо их подготовил. Любой другой враг уже бежал бы в панике. Но только не мя­тежные Испивающие Души.

Командор видел перед собой стену — темное пятно, проступающее сквозь серую завесу оседающей пыли.

Ворота были полностью снесены с петель, массивные ржавые створки лежали искореженными на растрескав­шемся роккрите. Укрепления над ними также были уничтожены и, осыпавшись вниз, образовали груду об­ломков в проходе. На нее уже взбирались закованные в броню фигуры, готовящиеся принять бой.

На одном из предателей, сжимающем в руках двуруч­ный силовой меч, Сарпедон разглядел высокий ворот­ник-эгиду. Это был библиарий, один из братьев-псайкеров, человек, прошедший с Сарпедоном путь от ранних битв на Квиксиан Обскура к Войне Ордена.

Сарпедон выбежал на открытое пространство.

— Греск! — крикнул он.

Библиарий посмотрел на него и поднял руку, при­зывая не стрелять остальных предателей, уже готовых открыть огонь из-за развалин укреплений.

— Командор! — отозвался Греск. — Хотя ты и не можешь больше назвать меня братом, но мы все-таки Испивающие Души. И у нас есть обязательства друг перед другом. Мне вовсе не хочется, чтобы ты погиб здесь. Ты все еще можешь отступиться, и это сражение не понадобится.

— Греск, ты прекрасно понимаешь, что я не могу на это пойти, — ответил Сарпедон. Вокруг него уже зани­мали позиции верные ему Испивающие Души, окружая груду обломков, выискивая противника за роккритовыми плитами и в воронках от взрывов. — Так или иначе, но все закончится здесь. Однако ты прав, у тебя есть обязательства. Обязательства объяснить почему.

— Это началось уже давно, — сказал Греск. В жутко­ватом затишье среди боя его голос звучал словно громо­вые раскаты. — Еще до того, как мы узнали, кто мы есть, до того, как был уничтожен Абраксас. Посмотри, куда ты завел нас. Мы торчим в этом Императором забытом мире, защищая Империум, который ты сам же и учил презирать. В Грейвенхолде нас едва не погубили наши собственные братья. Мы с трудом смогли совладать с проклятием Абраксаса, а на Стратикс Люмина до нас почти добралась Инквизиция. Твои приказы ведут нас к самоуничтожению. Нам не уцелеть, если ты останешь­ся у власти. И мы отбираем ее у тебя так, как ты сам вырвал ее из рук Горголеона.

— Мы? Под «мы» ты подразумеваешь Евмена, — про­изнес Сарпедон.

— Евмен сумел сплотить скаутов прямо у тебя под носом. После того, что случилось в Грейвенхолде, он заслужил доверием всех новобранцев. Он талантливый человек и руководит нами так, словно был рожден для этого. Он побил тебя на глазах всего ордена. И те, кто присягнул ему, просто встали на сторону победителя.

Вокруг двух библиариев снова нарастало напряже­ние. Один знак, одно слово — и оба войска устроят друг другу кровавую баню, сойдясь в рукопашной, — то, что лучше всего умели делать космические десантники. Сарпедон видел, как пальцы воинов медленно тянутся к спусковым крючкам и переключателям прыжковых ран­цев. Люди ждали только сигнала. Греск был мастером Ускорения — ментального дара, позволяющего подхлес­тывать метаболизм союзников, давая тем возможность двигаться с удивительным проворством и ловкостью. В предстоящем сражении этот талант мог стать решаю­щим.

— Я думал, что ты погиб, — сказал Сарпедон, — по­тому что и представить себе не мог, что ты примкнешь к этому сброду. У тебя все еще есть шанс отречься от этого безумия, пока мы еще не сцепились.

— Сарпедон, ты не понимаешь, — ответил Греск, и в его словах прозвучала искренняя горечь. — Мне бы не хотелось видеть, как ты умрешь, но Евмен жаждет твоей крови. Моей задачей было как можно дольше продер­жать тебя здесь. Заставить тебя штурмовать эти стены, удерживать оборону столько, сколько получится, толь­ко бы задержать тебя на достаточный срок. То, что слу­чится потом, будет уже вовсе не сражением. Уходи. Ты понимаешь меня?

Сарпедон неожиданно осознал, куда завел своих лю­дей. Выйдя под стены крепости, они лишились прикры­тия плотного полога джунглей — Испивающие Души стояли посреди вырубки прямо под зеленовато-серым небом.

— «Сломанный хребет», — произнес Иктинос.

— Отступаем! Всем подразделениям! — приказал Сарпедон. — Уходим!

Испивающие Души не были привычны к прика­зам об отступлении. Не нашлось бы в Галактике такого космического десантника, который бы с легкостью со­гласился бежать с поля боя. Но Сарпедон все еще оста­вался магистром их ордена, и воины начали отходить, возвращаясь по изуродованному битвой пространству, расплескивая болотную грязь и перепрыгивая повален­ные деревья. Командор оглянулся, чтобы увидеть, как Греск поворачивается к ним спиной и уходит обратно в крепость.

С неба ударило первое лазерное копье, глубоко войдя в землю там, где еще совсем недавно стоял Сарпедон. На него обрушилась волна раскаленного воздуха, и магистр едва сумел устоять на ногах, когда почва под ними захо­дила ходуном. Второй луч, яркий, словно само солнце, нашел свою цель, и командор увидел, как в сторону от­летает тело десантника, перерезанное пополам мощным лазером.

Бомбардировка, обрушенная на вырубку, просто изум­ляла своей мощью. Продолжай Испивающие Души штур­мовать ворота, их бы всех развеяло в пыль. И даже не­смотря на предупреждение Греска, слишком многие вои­ны погибли, разорванные на части лазерными столпами, вырастающими перед крепостью.

— Капеллан! — Сарпедон силился перекричать гро­хот. — Сражение окончено! Отводи людей в джунгли!

— Так точно, командор, — ответил Иктинос.

Капеллан давно стал священным символом ордена,

причем в некотором роде даже более важным, нежели магистр. Если Испивающие Души и были готовы сей­час за кем-то следовать, так это за ним.

Продолжая убегать по просеке, озаряемой пульсиру­ющими лазерами, бьющими с зависшего на орбите «Сло­манного хребта», Сарпедон неожиданно понял, что и сам уже давно подумывает поставить во главе ордена кого-нибудь более подходящего… того же Иктиноса например. В этом Греск был абсолютно прав: нынешний магистр чуть не привел Испивающих Души к гибели. Он и сам видел, что едва не уничтожил орден только потому, что был слеп, когда думал, будто знает истинный путь. И ес­ли он и в самом деле ошибался, а предатели были правы, то Сарпедон не заслуживал больше права командовать Испивающими Души.

— За Жиллимана, сына Императора! За отца-основателя!

Слова Мерчано эхом подхватили сотни Воющих Гри­фонов, собравшихся на просторной палубе Часовни Бое­вого Клича — величественного храма войны, использо­вавшегося экипажем «Лазурного когтя» в качестве пло­щадки для инструктажа перед операциями. Пол здесь был украшен многочисленными военными трофеями — фрагментами брони ксеносов, осколками раздавленных черепов предателей, препарированными трупами тварей, — словно запаянными между предметными стекла­ми, отполированными за тысячелетия сапогами Воющих Грифонов до идеальной гладкости.

— Во имя клятвы и слова! Во имя чести, вселяю­щей страх в сердца! Воющие Грифоны, как должно по­ступить с обещаниями давно павших братьев?

— Сдержать их! — грянул дружный хор отрядов, рот, старших офицеров; и громче всех звучал голос самого Мерчано, гордый и возвышенный, словно у проповедника.

— Даже если это будет стоить нам жизни? — кричал он, одновременно подстегивая своих людей и оскорбляя их этим вызовом.

Неразборчивый рев, раздавшийся со всех сторон, был лучшим и единственно возможным ответом.

— А если вашим душам будет грозить гибель и тела ваши будут изломаны? Сдержите ли вы свои клятвы, о Воющие Грифоны, наследники Жиллимана?

Собравшиеся вновь разразились ревом, еще бо­лее громким и настойчивым. Стремление Воющих Гри­фонов к соблюдению древних обетов граничила с ма­ниакальной одержимостью. Пламя, горевшее в сердцах космодесантников, отражалось и в их глазах. Лишь бес­пощадная дисциплина удерживала воинов от мятежей, от того, чтобы выместить всю кипящую в их жилах энергию в бессмысленном и беспощадном кровопро­литии.