Война родов. Общий сбор

Как бы дележка не началась прямо сейчас, — подумал парень, слыша, как споры за спиной переходят в крики.

Чёрт, а я ведь не все вещи забрал, — Степан с досадой вспомнил, что оставил ключи, бумажник и мобильник в доме Юлии, в куртке. Они так и остались в комнате, где они развлекались с девушкой. Она хоть и была слабой дурой, но Степан с удивлением для себя обнаружил, что ему жаль девчонку. Такая глупая смерть.

Завернув в сторону особняка Ротенов, он, как надеялся, незаметно для остальных зашёл в дом, чтобы забрать вещи. Но дом не был пустым. Его встретила та самая девушка, которую он видел на лестнице. Или девочка? Она была худой, бледной, с короткой стрижкой и смотрела хмуро.

— Степан, — проговорила она, стоя на той же лестнице.

— Эм… Ты выжила? — вырвалось у парня.

— А ты поразительно наблюдателен.

На сарказм девушки Степан не обратил внимания. Она ведь Ротен… Дочь бывшего главы. Дерьмо. Для неё полное дерьмо.

— Не завидую тебе, — покачал головой Шамал, — Ты ведь последняя осталась? Не дам за твою жизнь и рубля. Мне надо наверх, чтобы вещи забрать. Пропустишь?

— У меня есть к тебе предложение, — озвучила девчонка, ничуть не растерявшись от его слов.

— Ну давай, жги, — махнул рукой парень устало.

— Как насчёт жениться на мне?

— Чего? — вырвалось у него.

— Как ты правильно заметил, я последняя. Всё это, — оглядела она разрушенный дом, — Теперь моё. Ты ведь не от большой любви трахал Юлию?

— Эм…

— Что ты как телок смотришь? Решайся, Стёпа. Поверь, ты мне нравишься ничуть не больше, чем я тебе. Но у нас есть кое-что общее. Ты поможешь мне выжить. А я тебе помогу выбраться из под власти своей семьи. Как тебе моё предложение?

— Да ты ведь совсем… эм… молодая.

— Мне шестнадцать, дурак. По закону я имею право выйти замуж. К тому же, Юлии было семнадцать и тебя это не останавливало, так ведь?

Степан смотрел в глаза этой странной девочке. Идеально прямая осанка, бледная кожа, тёмные, почти чёрные и пронзительные глаза. Умная, циничная и расчётливая сука, которая праздновала, когда её родичи гибли. А ещё охренеть какая стрессоустойчивая.

А почему бы и нет? — подумал парень.

София выбралась из Пасти и сразу натолкнулась на своих. Первым её встретил отец, что часто любил работать дома, поэтому мог быстрее остальных среагировать на возникшую угрозу.

— Ты цела? — первым делом спросил он.

— Да. Там Ротены. Если выйдут, будет жёстко.

— Как ты там вообще оказалась?

— Они так шумели, что было сложно не заметить.

— Сейчас насколько большая угроза?

— Думаю, они сюда не сунутся и скоро свалят, но лучше готовиться к худшему, — устало сказала женщина, чувствуя, как тело отдаётся болью.

— Только вот Пасть останется открытой у нас под домом, если они уйдут, — заметил Роман Орлов, при этом внимательно осматривая дочь.

— Она останется открытой, если и не свалят, — отмахнулась София.

— Так, пойдём в сторону, расскажешь, что именно произошло.

— Отец, выставь кордон и объясни им, что Ротены сильнее их в десяток раз. Пусть не лезут на рожон. А ещё лучше отведи наших в сторону.

— Я тебя понял, — покивал глава, оглядываясь.

Если всё и правда так плохо, то пусть лучше сначала умирают другие.

— Ты не шутила насчёт в десять раз? — отвел Софию в сторону глава рода после того, как отдал распоряжения.

— Какие тут шутки, — посмотрела она хмуро, — Я дралась с одним Огасом на смерть и не смогла победить. Это был пик моей силы. Ещё аргументы нужны или этого хватит?

— Я тебе верю, дочка. Значит, настали тёмные времена и нужно готовиться.

— Наконец-то до тебя это дошло. То, о чём я твержу несколько лет.

— Я это всегда понимал, — сказал твёрдо мужчина, — Но не будем об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Хочу принять душ и напиться.

Разговор прервала дрогнувшая земля. София в этот момент не смотрела в ту сторону, поэтому, когда вспыхнул столб света, успела прикрыть глаза. А когда стало возможным смотреть, заметила, как дыхание Пасти рассеивается, растворяется в воздухе, а прямо в центре, на оплавленном асфальте появляется знакомая фигура.

— Он это сделал! Вот же паршивец! — воскликнула София.

— Что там? — стоящий рядом отец пытался проморгаться и ещё не понял, что произошло.

— Да так, пап. Можешь забыть о Пасти рядом с домом. Её только что закрыли.

— Клоз? — замер мужчина.

— Да. Лежит сейчас на асфальте, изображает из себя героя после славного деяния.

— Это плохо… Мальчишка набрал силу слишком быстро.

— С теми проблемами, что на него валятся, это не удивительно, — фыркнула София.

С удивлением она отметила, что не испытывает ненависти к парню сейчас. А вот восхищение и… уважение — да. Но в этом она никому и никогда не признается.

— Думай, отец. Думай как следует, что теперь делать. Я видела, как он сегодня дрался. Эдвард — больше не мальчишка из соседнего двора. Он — наша погибель.

София посмотрела в небо. Почему-то в этот момент ей хотелось улыбаться и радоваться обычному синему небу. Хорошо, что к этому моменту распогодилось и выглянуло солнце.

— Кто тронет парня, тому голову молотом проломлю, — громко заявил Евгений Михайлов, покрутив тот самый молот, что держал в руках.

Предупреждение было не лишним. Тёмных магов вокруг хватало, пусть и не до всех дошло, что именно произошло. Но те, кто понял — нашёптывали остальным объяснения и градус напряжения рос посекундно, грозясь вылиться в бойню.

— А ты не много на себя берёшь? — вышел вперёд Модо Шамал.

— В самый раз. Или кто-то хочет оборвать перемирие на этой земле? Так закон священен. Такой недальновидный человек подлежит уничтожению. И я готов привести наказание в исполнение прямо здесь и сейчас, — усмехнулся Евгений.

— А я помогу, — встал рядом Амон Шелия.

При этом он кивнул стоящему рядом целителю, что бросился к парню и начал над ним активно колдовать.

— А когда вы с ним успели спеться? — подошёл ближе Георгий Аматун.

Как считал Евгений, да и многие другие, Георгий был крайне вредным стариканом, который к своим восьмидесяти трём годам бесил многих. До вражды не доходило, но и приятным человеком его назвать сложно.

— При чём тут это? — развёл руками Евгений, что в его исполнении, держа молот, выглядело внушительно и опасно, если кто вдруг окажется слишком близко, — Я всего лишь слежу за законом.

— Закон сегодня был нарушен, — взял слово подошедший Константин Баюшев.

— Константин, — кивнул Евгений, — Вы прибыли вовремя. Действительно, главное и единственное наше правило, что позволяет спокойно спать в домах, было нарушено.