Война совести
Шрифт:
Хвастун в этом романтики никакой не видел – он был стар для нее. Выходки Клима терпел, поскольку сейчас нужно было во что бы то ни стало догнать Леонтия.
Из-за поворота появился лесовоз. Он был пустой. Однако земли колесами в воздух поднимал не меньше груженого. Клим сбавил скорость, принял вправо и остановился. Едва мимо прогрохотал болтающийся на бревне прицеп, как все погрузилось в кромешную темень.
Хвастун схватил отворот куртки и прикрыл им нижнюю часть лица.
– Козел! – протянул он, когда едва заметный ветерок слегка развеял завесу.
Снова тронулись
– Вон он! – закричал Клим.
Хвастун посмотрел вперед и увидел у обочины «Газель» Леонтия. Сам он стоял в кузове и яростно махал руками.
– Сломался! – облегченно вздохнул Клим, сбавляя скорость. – Ну, и где твой Бог?
– Только не спрашивай его сейчас об этом! – попросил Хвастун.
– Господи, неужели ты услышал мои молитвы! – тряся над головой руками, едва не плакал Леонтий.
– Это не Господь услышал, а как раз дьявол, – выбираясь на дорогу, зловеще улыбнулся Клим.
Но убитый горем отец не расслышал его слов и продолжал рассыпаться в благодарностях к Богу, Хвастуну и Климу.
– Что случилось? – с опаской оглядевшись по сторонам, спросил Хвастун.
– Движок заклинил, – едва не плача, ответил Леонтий. – Ехал тихо… То первая, то вторая… Я звонить, а тут, как на грех, телефон не работает.
– Это хорошо, что не работает, – подходя к машине, сказал Клим.
– Почему? – дрогнувшим голосом спросил Леонтий.
Клим взялся за край борта, поставил ногу на колесо и легко перемахнул в кузов.
– А потому, что не надо тебе в больницу, гнида!
– Значит, все правда, – сник Леонтий.
– Что правда? – в один голос спросили Хвастун и Клим.
– Да то, что вы это парня моего подстрелили, – с горечью сказал он.
– Вот и разъяснять ничего не надо, – обрадовался Хвастун. – Значит, теперь ты знаешь, зачем мы здесь? Кстати, а кто тебе сказал про нас?
– Петруша в себя пришел. – Леонтий посмотрел на сына. – Я сначала не понял, чего он бормочет… Думал, бредит. За что вы мальца сгубить хотите?
– Разве это малец? – скривился Клим. – Уже в армию пора.
– Хватит трепаться! – спохватился Хвастун. – Надо перегрузить раненого в нашу машину.
Вдруг Леонтий, который, как вначале показалось Хвастуну, смирился с тем, что его сын станет разменной картой в этой борьбе за сокровища, не размахиваясь, толкнул Клима кулаком в грудь.
Не ожидая этого, тот полетел назад, споткнулся о борт и чуть не рухнул на землю. Чудом удержавшись в кузове, он с ревом бросился на Леонтия. Мощным ударом в голову бандит свалил его на пол кузова и принялся наносить беспорядочные удары ногами по лицу и туловищу.
– Хватит! – крикнул на него Хвастун. – Открывай борт!
Клим нехотя подчинился.
Стащив раненого из кузова, они перенесли его на заднее сиденье «Нивы». Туда же усадили Леонтия, предварительно связав ему руки.
– Поехали! – усаживаясь на свое место, приказал Хвастун.
– Сейчас, – засуетился Клим, пятясь за «Газель», – только отолью…
Скрывшись с глаз подельника, бандит торопливо достал телефон и набрал какой-то номер. Надавив
на вызов, глянул на дисплей и скривился. Леонтий был прав – здесь сигнала не было. Сунув трубку в карман, он бросился обратно к машине.– Чего мечешься? – недовольно пробурчал Хвастун, когда, с трудом развернувшись на узкой дороге, они двинулись в обратном направлении.
– Зря, наверное, мы машину так бросили, – заволновался Клим. – Надо было хотя бы в лес закатить. Наткнется кто-нибудь, шум поднимет.
– Не бойся, сколько едем, одна встречная попалась. Мне уже казаться начинает, что, кроме нас и этих долбаных староверов, в мире больше никого и нет…
Когда до трассы оставались километры, Клим снова стал морщиться и кривиться. Наконец, словно не выдержал каких-то мук, чертыхнулся и прижался к обочине.
– Что с тобой? – нахмурился Хвастун.
– Не знаю, желудок крутит, сил нет.
С этими словами он бросился в заросли густо разросшегося вдоль дороги ерника.
Отбежав от дороги на расстояние, с которого уже не видно было машины, Клим присел на корточки и приложил трубку к уху.
– Это я! – едва на том конце ответили, оживился он…
Был разгар дня, когда на лесовозной трассе, в тайге, возле стоявшего у обочины в тени деревьев «Урала» с будкой, на которой было написано «Вахта Иркутскэнерго», остановился порыжевший от пыли внедорожник. Стекло со стороны водителя опустилось, впуская в охлажденный кондиционерами салон горячий и пыльный воздух снаружи, и в окне появилось лицо черноволосого мужчины с широкой челюстью:
– Люди!
– Чего надо? – Из открытой двери будки появился парень в кепке и майке. На ногах пляжные тапки.
– Нам до Ульев надо доехать, мы правильно едем?
– Правильно, – на секунду задумавшись, кивнул парень.
– Далеко еще? – продолжал расспрашивать мужчина.
– Километров шестьдесят, – пожал плечами парень. – А чего вы там забыли?
– Почему спросил? – насторожился чернявый.
– Так там одни эти. – Парень осенил себя крестом и шутливо поклонился. – Староверы.
– Нам не туда, а рядом, – ответил за чернявого сидевший рядом пассажир с покрасневшими глазами и толкнул в плечо дружка: – Поехали, Тонус.
Машина сорвалась с места. Стекло встало на место.
– Надо было навигатор взять. – Тонус бросил быстрый взгляд на Зыку.
– На хрена он здесь? – вяло ответил Зыка и провел по бобрику русых волос синей от наколок рукой. – Вот капли глазные кончились, это беда…
Он страдал от аллергии на пыль и с начала пути уже израсходовал пузырек «Патанола».
– Мало ли. – Тонус переключил передачу. – Я в тайге вообще никогда не был.
– Ничего, у тебя еще все лесоповалы впереди, – криво усмехнулся Зыка и слегка развернул голову к сидевшему позади пассажиру: – Верно говорю, Самурай?
– Не каркай! – Тонус бросил на Зыку испуганный взгляд и вновь уставился на дорогу.
– Тут одна дорога, – цокнул языком Зыка. – Не ошибешься.
– Зачем тогда сказал, чтобы я спрашивал? – удивился Тонус.
– Тебе что, тяжело тормознуться было? – отчего-то стал злиться Зыка.