Война ведьмы (Др. издание)

— Риф! — крикнул он.

На лице бывалого моряка появилась нерешительность. Судя по озабоченному взгляду, который он бросил на корму, Флинт боялся отойти от демона, но знал, что, если они хотят остаться в живых, необходимо заняться штурвалом.

Прежде чем кто-нибудь успел отреагировать, корабль накренился, и по нему пронесся громкий стон. Мачты закачались, точно подвыпившие матросы; брезентовые паруса протестующе захлопали на ветру.

— Мы застряли! — крикнул Флинт.

Корабль с громким скрежетом замер на месте. Удивленный Эр'рил успел отскочить назад, когда смертоносные тени упали на то место, где он только что стоял. Рокингем, который не лучше Эр'рила умел удерживать равновесие на уходящей из-под ног палубе, упал на колени и оказался рядом с ним.

Эр'рил постарался откатиться подальше от него, но в следующее мгновение в ужасе замер на месте.

Морис, прекрасно знакомый с неспокойным морем Архипелага, успел ухватиться одной рукой за мачту, но его поглотила прокатившаяся мимо волна черных теней, когда Рокингем споткнулся. Темнокожий брат с удивлением смотрел на тени, поднимавшиеся по его ногам.

Флинт сделал шаг к нему, но Морис, судя по всему, его увидел.

— Нет! Возьми штурвал! — приказал он Флинту, подняв голову. В его голосе слышалась жуткая боль. Темнокожий брат сжал в руке меч. — Спасай корабль! Я сам разберусь с этим отродьем.

Мрак уже начал поглощать его тело. В шевелящихся тенях то и дело возникали белые вспышки — кости Мориса.

Рокингем, который продолжал стоять на коленях, попытался отползти назад, но Морис навис над ним. И когда тени пожрали мощные ноги Мориса, он упал, точно срубленное топором дровосека дерево. Он держал короткий меч обеими руками, а на его лице застыла гримаса боли. Но быстро распространяющийся мрак не смог победить силу воли. Морис сделал все, чтобы, падая на скорченную фигуру Рокингема, пронзить его мечом.

Рокингем закричал и вскинул руку в безнадежной попытке защититься, но Морис вонзил меч в грудь демона и упал на голема. Тени поглотили обоих.

— Морис! — крикнул Флинт.

Эр'рил вскочил на ноги, когда тени начали вращаться в водовороте, постепенно сужаясь, словно вода, убегающая в невидимую трубу. Из самого центра вихря послышался жуткий вопль, который становился все более резким и пронзительным, по мере того как сжималась лужа мрака. Еще одно мгновение — и она исчезла.

Никто не произнес ни слова.

На палубе лежал длинный белый скелет с зажатым в пальцах коротким мечом. Морис.

Все были так потрясены, что не сводили с него глаз, слишком измученные, чтобы говорить. Облегчение, испытанное ими оттого, что они победили чудовище, мешалось с ужасом от цены, которую пришлось заплатить.

Наконец молчание нарушил Джоак, который шепотом произнес молитву:

— Добрая Матушка, даруй нашему другу покой и прижми его к своей груди.

Эр'рил не знал, что еще можно добавить, в его душе боль сражалась с яростью. Сколько еще отважных воинов должно умереть, прежде чем Аласея обретет свободу?

Флинт наклонился к скелету. С благоговением прикоснувшись к белому черепу друга, он поднял с палубы серебряную серьгу, потом выпрямился и протянул ее Джоаку. Юноша принял дар.

Эр'рил не сводил глаз с серебряной серьги на ладони Джоака, знака принадлежности к древнему ордену.

— Он бы хотел, чтобы она стала твоей, — сказал Флинт хриплым от переполнявших его чувств голосом.

— Для меня честь носить ее.

Флинт утер слезы и выпрямил спину, но его глаза оставались мокрыми.

— Надо проверить корабль, — сказал он Эр'рилу.

«Морской стриж» уже начал погружаться в воду.

Эр'рил кивнул, почувствовав, что старик хочет побыть один. Сегодня он потерял близкого друга, а с болью иногда лучше справляться в одиночестве.

Когда Флинт ушел, Джоак показал на скелет.

— А Рокингем? Где кости чудовища?

Эр'рил вспомнил жуткий вопль, который стих одновременно с исчезновением теней.

— Я не знаю. Боюсь, ему опять удалось избежать смерти.

— Значит, жертва Мориса была напрасной.

— Нет, пусть он и не уничтожил врага, но ему удалось прогнать его. Не думаю, что мы выдержали бы еще одну магическую атаку.

Джоак кивнул и сжал пальцами серебряную звездочку.

— В следующий раз, — сказал юноша с такой злобой, что Эр'рил на него посмотрел, — я вырву его сердце собственными руками.

Эр'рил сжал его плечо, пытаясь успокоить, но тут впервые заметил белый посох и алые полосы, обвивавшие его по всей длине.

— Джоак, дай-ка мне взглянуть на твой посох.

Юноша стряхнул его руку и, подозрительно прищурившись, убрал посох подальше от Эр'рила.

— Зачем?

Эр'рил внимательно посмотрел на него, заметив алые полосы, соединявшие руку юноши и посох.

— Ладно, не важно. Ты уже ответил на мой вопрос. — Эр'рил отвернулся, но добавил через плечо: — Я советую тебе в будущем, если ты не сражаешься, надевать перчатку, когда берешь посох в руки. Запас крови в твоем теле не бесконечен.

Не обращая внимания на насупившегося Джоака, он отвернулся и принялся вглядываться в дальний конец палубы. Наконец он заметил Элену, которая сидела, прислонившись к правому борту. Она подтянула к подбородку колени, обхватив их руками и спрятав лицо. По тому, как дрожали ее плечи, воин понял, что Элена плачет.

Эр'рил направился к ней с тяжелым сердцем, заметив каскад рыжих локонов, скрывавших лицо. Он не меньше девушки был виноват в ее необдуманных действиях. Накануне, на кухне Флинта, ему следовало подробнее рассказать Элене про заклинание. Но с другой стороны, он боялся ее слишком сильно испугать. Она и без того была потрясена. Эр'рил вздохнул и подошел поближе.

Элена, видимо, услышала его шаги, но не подняла головы, и ее слова прозвучали едва слышно.

— Мне очень жаль Мориса, — сказала она. — Я его почти не знала, но он отдал жизнь, чтобы меня защитить. Я должна была… могла бы…

— Нет, — сурово перебил он ее. — Мы сегодня потеряли хорошего человека, но ты не должна себя винить. Думая так, ты позоришь моего друга. Он отдал за тебя жизнь, и ты должна принять его жертву. Окажи Морису честь и пойми, что он спас тебя, но ты не могла ничего сделать, чтобы предотвратить его смерть.