Война всех против всех

К этому моменту я убедился наконец, что эти люди вовсе мне не враги, а являются членами какой-то неведомой мне организации. Ну что же, можно рискнуть и попробовать выйти, наконец, из убежища, тем более, что здесь, под мостом и в самом деле было холодно.

Осторожно поднявшись, я потихоньку вылез из-под моста, передвигаясь при этом тихо и почти бесшумно. Если учитывать, что при этом у меня болели раны, вообще удивительно, как мне получилось сделать это. Вышел я при этом с северной стороны, в то время как Донатина и все его товарищи смотрели в сторону юга, откуда я и должен был прийти.

— Если бы мы вышли из-под юрисдикции этих тупых магистров оффиций, которые только мешают нам работать и получили отдельное финансирование, то каких дел мы бы могли натворить! — мечтательно сказал тот самый, молодой собеседник, что настойчиво расспрашивал Донатину обо мне.

— Ага, еще чего, — скептически ответил старый и снова закашлялся. — Как бы не расхваливал нам его Черный Шептун, я что-то не верю, что он такой выдающийся лидер. Через полгода он покажет свой истинный характер и падет или под натиском варваров или от рук наемного убийцы. А может, его просто свергнет толпа городской бедноты.

К тому времени я уже выбрался из-под моста и встал у них за спинами. Надо же, как они даже не заметили меня, просто уму непостижимо.

— Нет, единственное, что может его погубить, это женщины, — ответил Донатина, все еще не замечая меня. — Он большой сладострастник, ни одну юбку не пропускает.

— Вам не кажется неприличным обсуждать императора, тем более, когда он рядом с вами? — спросил я строго, уперев руки в бока.

От неожиданности Донатина и его спутники резко обернулись и чуть не слетели с моста в канал.

— Ох, император, ты уже здесь! — сказал мой советник. — Мы и не думали, что ты придешь с другой стороны.

— Кажется, ты вообще о многом перестал думать в последнее время, — все также строго ответил я. — Кто эти люди, которых ты привел? Надеюсь, они не пришли покушаться на меня, мою жизнь или свободу?

— Нет, что ты император! — закричал Донатина. — Разве я бы посмел? Но как ты смог пройти незамеченным мимо нас?

— Да нет же, он ждал нас под мостом, — догадался самый старший из них, приземистый пузатый старик, с толстым красным носом и седыми волосами, торчащими в разные стороны. Это он кашлял надо мной. — Вот, смотрите, у него осталась глина на руках и коленях!

Донатина улыбнулся, а остальные его спутники рассмеялись.

— Значит, ты все слышал, император? — спросил он, а когда я кивнул, обернулся к своим товарищам и спросил:

— Ну, что я вам говорил? Видите, каков он, даже нас обвел вокруг пальца!

Они начали восхищенно шуметь, а я постарался перекричать их:

— Немедленно объясните мне, кто вы такие!

Донатина поднял руку и его товарищи тут же утихли. Затем мой советник прижал правый кулак к груди, поклонился мне и опустился на одно колено. Все, кто стоял на мосту, последовали его примеру. Вскоре передо мной стояли двенадцать склоненных человек. Я видел их спины, закутанные в темные плащи. Наверное, со стороны было диковинно наблюдать за этой сценой.

— Что это значит? — спросил я.

— Мой император, «аgentes in rebus» приветствуют тебя, — глухо сказал Донатина, а затем поднял голову. — Мы готовы служить тебе верой и правдой, лишь бы ты смог восстановить нашу великую империю.

— Кто вы такие? — снова повторил я.

Донатина поднялся и подошел ко мне вплотную. Его товарищи тоже подняли головы.

— Мы «аgentes in rebus», — повторил Донатина, а я перевел для себя этот термин, как «агенты, следящие за имуществом империи». — Мы подчиняемся магистру оффиций и по документам проходим, как чиновники, заведующие отправлением почты и контролем за состоянием дорог в провинциях и крупных городах империи. Но на самом деле мы цепные псы империи, мы око правителя. Мы «те, кто принимают активное участие в вопросах». В самых тайных, важных и секретных вопросах державы. Отправляя почту, мы вскрываем ее и исследуем все тайны. Следя за дорогами, мы контролируем, кто приезжает в страну и выезжает из нее. Мы надзираем за всеми, кто может встать на пути императора и мешаем им сделать это, вплоть до физического устранения.

— Я что-то слышал о вас, — сказал я, припоминая. — Цинна говорил о службе особых курьеров. Но он никогда не упоминал, что вы являетесь тайными агентами.

— Ну конечно, зачем ему рассказывать тебе об этом, — улыбнулся Донатина. — Дело в том, что из-за плохого управления и постоянной смены императоров о нашей службе постепенно позабыли. Да мы и сами не торопились особо провозглашать свои умения. Нас и в самом деле сейчас воспринимают как обычных курьеров и чиновников в крупных городах и провинциях империи. Нам это удобно, хотя с каждым годом число агентов, тех, кто действительно способен принести пользу государству, неуклонно уменьшается. Финансирование почти прекратилось, наши ценные навыки остались без применения. Мы надеемся, что ты сможешь возродить былую славу нашей тайной службы, а мы поможем тебе возродить империю.

— Ага, то-то же вы появились именно сейчас, когда я притащил имперскую казну к городу, — насмешливо сказал я. — Сразу прибежали, а до этого предпочитали не высовываться? И потом, что-то я не вижу, что вы обладаете особыми умениями. Мне кажется, вы обычная кучка чиновников, которые просто хотят урвать больше денег из казны.

Донатина обернулся к товарищам и кивнул им. Каждый из них сунул руку под плащ и я было подумал, что сейчас они достанут ножи и бросятся на меня. Дело было ночью, в темном безлюдном месте, очень удобном, чтобы прикончить глупого императора. Но нет, они достали свитки и протянули мне. Донатина собрал их и начал разворачивать, быстро читая заголовки посланий, а рядом встал один из его спутников и освещал происходящее факелом.

— Донесение из Массилии: город Клермон перешел под управление герцога Виктория, готы планируют разорвать мирный договор, заключенный еще императором Непотом и напасть летом на область к востоку от реки Роны. Здесь дальше обширная аналитическая записка. Так, а вот донесение из Константинополя. Продолжается противостояние императора Василиска и Зенона. Возможно предательство со стороны военачальников Василиска, если он не изменит практику продажи государственных постов. Кроме того, против него могут выступить многие придворные, включая Верину, его сестру, которая хочет отомстить за казнь своего любовника. Так, здесь дальше многочисленные подробности, которые можно опустить.

— Любопытно, — сказал я. — А есть что-нибудь из Италии? Например, про моего отца, например, где он находится сейчас?

— Конечно, есть, — кивнул Донатина. — Я как раз хотел сказать об этом. Вот письмо твоего отца Ореста своему военачальнику Одоакру, с сообщением о том, что ему нечем платить своим воинам. А вот и его собственное послание, адресованное своему сыну, императору Ромулу Августу. На самом деле курьер от твоего отца, император, должен прибыть через два дня, но мы решили ознакомить тебя пораньше.

— Отлично, это совсем другое дело, — сказал я ошеломленно. — Я обязательно ознакомлюсь. Что там еще?

— Ну, остальное мелочи. Переписка префектов Медиолана, Брундизия, Рима и Неаполиса об участии команд в Квинкватриях. Список команд уже имеется у факционариев наших партий, но они решили пока не показывать его тебе, император. Хотят ознакомить в последний миг, чтобы ты не успел подготовиться. Вот донесения в Карфаген и в Константинополь о твоих технических новшествах и планах прорыть канал до моря. Вот рецепт руберры сенатору в Риме, которая интересует многих правителей. Ну, и остальные мелкие донесения от магистров и преторов крупных городов, тебе не мешало бы с ними ознакомиться.