Война за корону

Её смех звучал оскорбительно, и не только для господина Кернаха, но и для самого Ильи. Однако он же сработал как пощёчина, выводящая из ступора. Под её действием порушилась глубинная, неведомо откуда взявшаяся уверенность, сковавшая его тело и сознание, будто под действием чар; уверенность, что он и только он обязан отомстить за друга.

Госпожа Шаидар не дала лорду Ингену возможность продолжить спор — она сделала атакующее движение, стремительное и сильное, как взлёт её виверна, мужчине поневоле пришлось отступить ещё на шаг, чтоб дать себе простор для манёвра. К этому и стремилась леди в эти первые минуты боя — она окончательно заслонила собой Илью и встала на пути противника преградой, которую, хочешь — не хочешь, но должен миновать.

Она владела мечом легко и непринуждённо — ни одного лишнего движения, разве что в боевой походке просматривалось что-то от танца, воздушного, бесящего танца. Господин Кернах был чуть более экономен в своих движениях и более напорист: он действовал так, словно хотел стать скалой, о которую разобьётся любой напор. Она же скорее напоминала текучую воду, не собирающую всю силу в кулак, чтобы заставить задрожать утёс, а лишь ненавязчиво обтекающую его и подмывающую.

В деталях их схватки юноша не смог бы разобраться, даже если бы не пребывал в состоянии оцепенения — большая часть происходившего просто скользнула мимо его сознания. Воспоминания об увиденном обрели вид разрозненной пригоршни образов, которые едва удавалось выстроить в хронологическом порядке. Вот госпожа Шаидар замерла, чуть присогнувшись, а потом резко всплеснуло снегом и воздухом какое-то заклинание, замутившее воздух между ними белоснежной пылью; вот через долю мгновения они уже скрестили клинки и снова разошлись, не сумев подловить друг друга на какой-нибудь ошибке.

Женщина кружила вокруг лорда Ингена непринуждённо, словно не касалась ногой земли. Лицо у неё хранило строгое, сосредоточённое выражение, но не без нотки удовольствия во взгляде. И даже когда, в какой-то момент отведя её атаку, мужчина остановил кончик клинка у её горла, в глазах не появилось ни капли страха. Петербуржцу показалось, что она даже слегка улыбнулась уголками губ, потом скосила глаза в его сторону и вдруг воскликнула с испугом:

— Илья!

Юноша и сам вздрогнул от её окрика, хотя даже не думал двигаться с места. Но в ту же сторону как-то невольно глянул и господин Кернах. Когда его взгляд вернулся обратно, леди Шаидар перед ним уже не было — она нырнула в сторону, уходя от острия меча, и тут же атаковала, не теряя ни мгновения. Впрочем, впустую — рефлексы, выработанные у мужчины долгими годами тренировок, и здесь оказались сильней.

Этот окрик и этот искусный приём, лишивший господина Ингена приобретённого было преимущества, окончательно привели Илью в нормальное, действенное состояние. Он вдруг вспомнил о Санджифе и со всей скоростью, на какую был способен в полусогнутом состоянии, рванул на карачках в его сторону, словно боялся, что если хотя бы попытается выпрямиться — точно получит мечом по шее. Петербуржец добрался до друга и обхватил его руками, пытаясь понять, жив он или уже испустил дух.

Санджиф дышал и, похоже, всё понимал. Его взгляд, остановившийся на лице друга, отыскавший его глаза, был затуманен, но всё-таки осмыслен.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Илья, пытаясь развернуть скрюченное тело.

— Не надо, — то ли простонал, то ли прохрипел Санджиф. — Не трогай.

И, не зная, что ещё можно предпринять, Илья остался на коленях, поддерживая друга за плечи, и всмотрелся в продолжающуюся схватку господина Кернаха и леди Шаидар.

Чувствовалось, что теперь-то лорд не поддастся ни на одну из уловок — действовал он ещё жёстче, ещё решительней, чем вначале, и чувствовалось, что за вторую возможность подловить противницу отдал бы многое. Однако судьба никак не желала давать Кернаху второй шанс. Женщина отбивалась спокойно, но с выдумкой, пуская в ход и оружие, и магию, короткие вспышки которой то и дело слепили Илью. В какой-то момент юноша услышал окрик, обернулся — и увидел, что в их сторону бегут несколько человек. Двое из них на ходу вытаскивали мечи.

Увидел это и лорд Инген. Серия ударов, которые он тут же пустил в ход, была молниеносной и сокрушающей, и госпоже Элейне поневоле пришлось отступить на несколько шагов, спасая себя. Не добиваясь развития успеха, Кернах развернулся и бросился к своему виверну. В мгновение ока взлетел в седло, пока волшебное существо уже разворачивало крылья, и нырнул в рассеивающуюся под давлением оттенков восхода мглу. Женщина, бросившаяся следом за ним, только и успела, что отправить вдогонку плотную искру огненного заклинания, скользнувшего на несколько ладоней мимо цели.

На секунду замерла, словно бы переживая своё поражение, а потом заспешила к скорчившемуся на снегу Санджифу. Присела рядом, властно потеснив Илью.

— Э-эй! — позвала она, словно имела дело с обычным пьяным. — Эй! Саф, слышишь меня?

— Слышу, — просипел тот, стараясь, похоже, не колыхнуть живот.

— Ну и ладушки, — госпожа Элейна положила юноше-аргету ладонь на лоб. Тот сразу закрыл глаза и откинулся на спину, бледнея.

— Что с ним?! — охнул Илья.

— Всё нормально. Стазис. Что-то вроде анабиоза. Его ведь надо успеть доставить ко врачу. — Она поднялась, что-то выискивая взглядом, а потом вскинула руку с перстнем-инструментом. В небо ринулся поток искр цветов дома Даро.

— Что это?

— Ну надо же сообщить его отцу, что требуется он или его люди. Ага! — И зашагала навстречу лорду Даро, бегом вывернувшему из-за снегового холма.

— Что случилось? — обронил тот на бегу.

Вместо ответа леди Шаидар показала отцу на сына и сделала рукой как-то жест, должно быть, поясняющий ситуацию. Сопровождающие лорда люди кинулись поднимать Санджифа и сделали это с такой осторожностью, словно имели дело с готовой рассыпаться в прах музейной ценностью, а не с телом живого человека. На мгновение ещё более бледный, чем обычно, господин Даро припал губами к рукам госпожи Элейны.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Не о чем говорить, — отмахнулась она.

И по-дружески приобняла Илью за плечи.

— Идём, о твоём друге позаботятся, как должно. Всё будет хорошо… А ты молодец! Отлично повёл себя в этой ситуации.

Петербуржец покраснел от неожиданности.

— Да ладно… Вообще ничего не смог сделать… Как баран!

— В бою главное — здраво оценивать свои возможности. Не можешь чего-то — отойди и дай делать дело тем, кто может. Главное — не начать метаться и истерить. В этой ситуации, — она кивнула в ту сторону, куда унесли Санджифа и куда теперь, мгновенно расправив спину, быстрым шагом направился господин Даро, — трудно было сохранить хладнокровие. Ты молодец, сумел. Это главное.

Илье захотелось объяснить ей, что тут нет никакой его заслуги, потому что он просто оцепенел, не зная, что делать, но похвала, даже незаслуженная, была приятна, и, поколебавшись, юноша просто закрыл рот. Уважение госпожи Шаидар сейчас было ему дороже, чем истина.

— И не сердись, что я так, может быть, презрительно сказала, — продолжила леди, уводя его куда-то за очередную снеговую груду. — Я адресовалась лорду Ингену и в первую очередь хотела порушить ему игру. Не дать ему вести игру по его правилам. А он актёр, отличный актёр: как тебе его поза рыцаря без страха и упрёка? Впечатляет, не так ли?

— Да уж, — промычал юноша. — Явился сюда, к врагам, один… Рискованно.

— Никакого риска! На высоте ждала охрана на шивелах. Потому я и не подумала его преследовать. Будь он один!.. Ох!.. Я тебя разочаровала в нём?

— Не столько… В смысле, нет. Скорее, вы на меня произвели впечатление своим знанием этого человека.

— Не сказала б я, что его знаю. Мы ведь почти не общались. Скорее тут просто знание человеческой натуры играет роль. Кернах — отличный политик, талантливый лидер, он знает, как вести себя с людьми и как держаться самому, чтобы произвести должное впечатление. И он привык навязывать окружающим свои правила. А соглашаясь играть по чьим-то правилам, ты почти соглашаешься на поражение.