Война. Апрель 1942 г. - март 1943 г.

Календарь снабжен фотографиями, рисующими «счастливую жизнь» немцев. Снят, например, молодой фриц. Под немецкой мордой подписано: «Какое открытое, честное лицо! Какой ясный взор светлых голубых глаз, олицетворяющих собой светлое будущее Германии!» Что же, колхозники знают этот взгляд «светлых голубых глаз» — фриц у них в деревне повесил старика и глядел на повешенного «светлыми голубыми глазами». Насчет честного лица наши тоже не ошибутся: приходил «с честным лицом» и забрал всех кур, даже не спросил: «Это плимуты или леггорны?», а сожрав кур, орал: «Матка, яйки или капут». Имеется в календаре и такая фотография: две лошади, тележка и штатский фриц в шляпе, подписано: «Свободно и гордо ступает немецкий крестьянин по собственной земле». Русские оценят эту картинку: они видят, как подло и нахально «ступает» фриц по чужой земле. С удовлетворением они прочтут пословицу, которую здесь же приводит составитель календаря: «Чужое взять — свое потерять».

Пословицы составляют основной литературный багаж составителя календаря. Конечно, он тщательно выбросил пословицы, говорящие о родине. Он цитирует: «Чужая страна прибавит ума». Он взял из «Собрания русских пословиц» две поговорки о немцах: «У немца на все струмент есть» и «Немец без шутки и с лавки не свалится». — Знаем мы теперь эти струменты: виселицы. Знаем мы, как карлушка «шутит», когда он «с лавки валится»: если схватит фрица за шиворот наш партизан или разведчик, фриц орет: «Гитлер капут» — это он изволит «шутить». Нов «Собрании русских пословиц» имеются и другие пословицы, посвященные немцам, о которых фон карлушка умолчал. Хорошие пословицы, например: «Штуки-шпеки, немецки человеки», «Что русскому здорово, то немцу смерть», «У немца душа короткая», «Немец хоть добрый человек, а лучше его повесить», «Русский немцу задал перцу».

Теперь скажу всерьез, без пословиц и примет — попросту: злоба берет, когда читаешь подлую книгу. Они не только пакостят в наших избах, они хотят запалить нашу землю своими грязными бумажками. Они перенумеровали русских, повесили им на шеи бирки и потом издеваются: «Гитлер — Пушкин, Геббельс — Чехов». Наши крестьяне, разоренные, обращенные немцами в рабство, должны с умилением читать о каком-то Карле Петерсе — колонизаторе. У русских немцы украли все: землю, свободу, добро, А потом читай про породистых кур и гляди на нахальную морду немца с голубыми очами. Закрыть его подлые глаза, закрыть скорее! Они пишут в своем календаре: «Удобрять землю лучше всего умеренно перепревшим навозом». Скота нет. Навоза тоже нет. Есть только немцы. Ими мы удобрим нашу многострадальную землю.

25 сентября 1942 г.

Суд скорый и правый

Под Сталинградом немцы схватили раненого русского. Это был гвардии младший сержант Петров. «Ти будешь отвьетить?» — кричал немец. Петров молчал. Немецкий офицер кортиком отсек Петрову ухо. Сержант молчал. Немцы отрезали Петрову нос. Гвардеец качал головой и молчал.

В псковских лесах жил старый русский крестьянин Иван Михайлович Волков. Ему было шестьдесят шесть лет. Немцы его взяли, стали допрашивать. Волков молчал. Немцы его били шомполами, резали. Старик не сказал ни слова. Тогда немцы его застрелили.

В деревне Железницы была школа. Туда пришли немцы. Они схватили Надю Столярову, ученицу первого класса. Наде было девять лег. Ее немцы не допрашивали. Ее немцы только били, и они убили ее прикладом.

В селе Семеновщина немцы бросили в колодец четырех младенцев. Матери кричали, но немцы говорили: «Нам колодьец не надо, нам вода есть».

В селе Щелканово немцы привязали девяностолетнюю старуху Смирнову к седлу и погнали лошадь.

В деревне Скляево немцы поймали семнадцатилетнюю девушку. Они ее изнасиловали, потом изуродовали, отрезали груди, распороли живот.

Это — летопись каждого дня. Об этом можно писать тома и тома. Это делают не отдельные мерзавцы, это делает немецкая армия. Это входит в план немецких стратегов. Это поощряется офицерами и генералами. Это задумано в Берлине. За это отвечает вся Германия.

«Нечего щадить города или деревни, где раздастся хоть один выстрел. Нужно сравнять их с землей, захватить возможно больше граждан и расстрелять их, нужно так поступать без отдыха. Если мы хотим добиться прочного мира, нужно будет действовать радикально, заменить войну против армии полным уничтожением враждебных народов. После окончательного разгрома на поле боя нужно начать борьбу против женщин и детей. Когда все физические силы народа иссякнут, побежденная раса исчезнет навсегда».

Эти строки написаны сорок три года тому назад, в 1899 году. Их автор — фельдмаршал Вальдерзее. У фон Клейста, у фон Бока, у Гудериана были достойные предшественники. Пусти фрицы не валят все на одного Гитлера: они полвека учились, как отрезать уши и топить в колодце детей. Это — наследственные людоеды. Уничтожение женщин, разгром мирных деревень, казни грудных детей для них военная наука и государственная мудрость.

Боец, ты видишь, как, обливаясь кровью, качал головой гвардии младший сержант Петров? Это твой товарищ, твой друг, твой родной брат. Боец, ты — судья. Ты должен привести приговор в исполнение. Перед тобой немец. Перед тобой один из тех, что мучили, сержанта Петрова. Не медли, убей немца!

Боец, ты видишь, как билась под копытами коня старуха Смирнова? Это твоя мать, боец. Она тихо доживала свой век. Она вырастила в труде и в беде сыновей, внуков. Она любила в теплый осенний день сесть на лавочку, говорила: «Кости старые грею…» Она тебя родила, боец. Священна мать у всех народов. Боец, если нет у покойной Смирновой сына, если ее сыновей сразила вражеская пуля, на тебе лежит высокий долг: отплати за мать товарища!

Боец, ты видишь, как немцы волочат обнаженно тело русской девушки. Она хорошо пела песни. У не были синие глаза и золотые волосы. У нее был любимый. Боец, может быть, это твоя любовь? Ее честь поругана. Ее молодая жизнь сгорела, как спичка на ветру. Ее истязали, ее убили. Боец, насильники перед тобой. Что могла сделать беззащитная девушка? Ты можешь. У тебя винтовка. У тебя граната. Отплати!

Надя Столярова решала задачи. У нее была русая косичка, а на пальцах пятна от чернил. Она была смешливой, доброй девочкой. Ее убили. Твою дочь убили, боец. Когда убивают птенцов у горлицы, даже тихая птица становится лютой. Даже лань защищает своих детей. Боец, спустишь ли ты немцу кровь ученицы первого класса Нади Столяровой?

В 1899 году они решили уничтожать народы. В 1914 году они начали репетировать. Они тогда проверяли первые виселицы. Они испытывали работу факельщиков. Они уничтожили миллионы и миллионы. По им было мало. Карлу-колбаснику хотелось топить детей в колодце. Они нашли себе хорошего предводителя: Гитлера. Они пошли на нас. Не на армию — на народ, на деревни. На женщин, на старух, на грудных детей. Боец, закрой глаза, и ты увидишь, как качает головой полумертвый Сержант Петров. Он не дрогнул. Не дрогнул старик Волков. Не дрогнула Россия. Она молчит и ждет. Она ждет суда. Боец, когда ты идешь, это идет суд. Не отступи: суд идет, суд не отходит.

22 сентября 1942 г.

Новый порядок в Курске

Прошлой весной я прочел в одной немецкой газете следующее рассуждение: «В Калуге или в Калинине мы пробыли считанные недели, и русские не могли по-настоящему увидеть, что такое новый порядок…» В Курске немцы пробыли пятнадцать месяцев. Здесь мы можем изучить достижения «нового порядка».

Курск при немцах. На тротуарах много офицеров, солдат. Воровато оглядываясь, шмыгают мадьяры — идут на базар спекулировать. По мостовой плетутся изможденные женщины с салазками. Трамвай исчез: немцы сняли рельсы и отправили их в Германию.

Повсюду указательные таблицы на немецкой языке:

«Солдатский дом 3».

«Убежище для военнослужащих».

«Казино».

На стенах плакаты. Вот изображен немец с ребенком на руках. Подпись: «Немецкий солдат — защитник детей». Женщина прошла и отвернулась: ее четырехлетнего мальчика искалечил пьяный фельдфебель.

Вот другой плакат: немецкий солдат показывает рукой на землю. Подпись поучительна: «Тебя ждет земля». Это — пропаганда перед весенним севом. Но куряне вздыхали: не ждет ли их могила?