Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
У Лебедева-Кумача от такого уровня редактуры, возможно, приключился бы инсульт, а наверняка бы его добил «Марш веселых ребят» («Легко на сердце от песни веселой»). В нем русское крестьянство благодарило Гитлера за то, что стало хозяином на своей земле.
Когда же печатать было совсем нечего, газеты пробавлялись перепечатками из русской классики. Стихотворения Пушкина, рассказы Тургенева и Чехова иногда занимали две полосы из четырех.
Почему-то такая представляется картина. Почтальон не без риска для себя — партизаны знали, что немцы заставляют почтальонов еще и шпионить, а потому письмоношей не любили — доставляет свежую прессу на село. Староста, согласно высочайшему указанию, наклеивает какое-нибудь «Русское Возрождение» на стенде с приказами и листовками около управы — бывшего правления колхоза. Такой стенд, по приказу немцев, был установлен в каждой деревне. Собрались
И читают: И. С. Тургенев «Муму».
В общем, издание газет — дело дорогое, респектабельное, но… редко что дающее.
Другое дело — листовки. Оружие пропагандиста! Дешево и сердито [246] .
Вспомнить хотя бы ту, что с сыном Сталина Яковом. Листовки-провокации в виде обращений командиров и комиссаров к своим бойцам и мирному населению — вообще классика геббельсовской пропаганды. Нацисты не боялись использовать подлинные цитаты из выступлений Сталина, Ворошилова, сводок Совинформбюро. Зачастую напирали на… русский патриотизм и веру в идеалы коммунизма!
246
Почему-то представляется физиономия одного моего знакомого индуса, назначенного в начале 90-х разворачивать в России филиал гигантской транснациональной корпорации. Это сейчас, после многих миллионов, вложенных в ТВ-рекламу брендов их fast moving consumer goods, эта компания стала у нас известна каждому ребенку А тогда — и мы были наивны, и рынок наш — непаханое поле. Индус был невероятно напорист, говорил на чудовищном индийском pigeon English (дословно — «голубиный английский»), произнося в словах практически все английские буквы. Видимо, в Москве он ощутил себя наконец-то сахибом, белым человеком, и решил с энергией конкистадора превратить «дикий туземный рынок» в свое Эльдорадо. «Ю ар нью рашен мэнеджерс оф нью Раша! Би эктив энд эггрессив! — зажигал индус на ежедневных планерках набранных русских сэйлсрепов (досл. „торговых представителей“), — ауэр продактс — вери чип энд гуд кволити!»
Чип энд гуд кволити! — вот наш девиз! Тоже своего рода — оккупант…
Сам Ленин не желал, чтобы Сталин стал его преемником. Ленин не доверял Сталину и чувствовал, что при нем Советский Союз погибнет… Но мы унаследовали храбрость и отвагу Александра Невского, Петра Великого и М. Кутузова. В наших руках оружие, и мы сбросим проклятое сталинское иго!
В поддельных заявлениях советского командования (вот, кстати, еще один неиссякаемый источник вдохновения для резуновских экзерсисов) разъяснялось, что война была начата самим СССР — для экспорта мировой революции, и вестись она будет до последней капли крови.
Поддельные «Вести с Советской Родины» изготовлялись с тщательностью фальшивых документов засылаемого шпиона. Бумага, шрифты, лексика, выходные данные — все полностью соответствовало советскому оригиналу.
Геббельс лично занимался редактированием и прокатом «Германского еженедельного обозрения» — «Die Deutsche Wochenchau» (DW). С 1942 года, согласно инструкции «О правильной организации кинопропаганды», с его творчеством смогли познакомиться жители оккупированных районов. В городах стали открываться кинотеатры. Население должно было сдавать в них по одному стулу от семьи. В Орле открытие кинотеатра для русских было приурочено ко дню рождения Гитлера.
Жизнерадостность, веселость, хороший здоровый отдых — факторы, способствующие труду. И открывая зрелищные мероприятия, германское командование заботится именно об этой стороне жизни трудящихся… Киноискусство для нас является одним из самых важных культурных и интеллектуальных средств нашей борьбы с большевиками.
Так приветствовала пресса открытие кинотеатров. В них шли фильмы трех категорий: культфильмы (не мультфильмы, а именно культфильмы, снятые специально для оккупированных территорий), военная кинохроника и, собственно, художественные картины — для здорового отдыха и веселости. Посмотреть все это можно было только «пакетом». Сначала документальное кино о счастливой жизни в Германии, потом — хроника побед германского оружия и поражений Красной Армии, и наконец — очередной блокбастер производства Голливу…
тьфу — Третьего Рейха.Пропагандистские фильмы шли с синхронным переводом. Художественные — обычно на немецком, но перед сеансом зрители могли изучить либретто. Были и дублированные на русский, например — «Вечный жид»(«Der Ewige Jude») и «Еврей Зюсс»(«Jud Suss»). Кажется, пересказывать их содержание не имеет смысла.
«Мы работаем на Россию при помощи трех тайных радиопередатчиков. Тенденция первого — троцкистская, второго — сепаратистская и третьего — националистически русская. Все три — резко против сталинского режима… Около 50 млн листовок для Красной Армии уже отпечатано, разослано и будет разбросано нашей авиацией… Нас упрекают в Москве в том, что мы будто бы снова хотим ввести царизм. Этой лжи мы отрубим башку очень быстро» [247] .
247
Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне Третьего Рейха против СССР: Секретные речи. Дневники. Воспоминания. М., 1996.
Это из дневника Геббельса, запись от июня 1941 года. Радио он поставил на первое место. Радио «Старая гвардия Ленина» часто передавало ленинское «Письмо к съезду», в котором осуждался Сталин. Еще были «Висла-Варшава», «Голос Народа», а также вещавшее из Финляндии «Лахти».
«То, чем пресса стала для века девятнадцатого, радио стало для двадцатого. Радио есть первейший и влиятельнейший посредник между движением и нацией, между идеей и человеком».
Это Геббельс заявил вскоре после прихода нацистов к власти. Немножко ошибся, не учел скорости развития технологий. Первейшим и влиятельнейшим посредником XX века стало телевидение. Но направление мысли было верным.
А главное, все осуществлялось на практике. В первые же месяцы оккупации восстанавливались уничтоженные Красной Армией при отступлении радиоузлы и радиотрансляционные сети. В городах рупоры вешали на рынках, площадях, у церквей. В Смоленске было 845 радиоточек! В деревнях слушать радиоприемники должны были полицейские и старосты, чтобы потом пересказывать содержание передач.
Несколько раз в день передавались «последние и фронтовые известия», статьи из немецких русскоязычных газет, выступления «пострадавших от бандитов» и «раскаявшихся партизан», в промежутках — транслировались концерты и записи на грампластинках.
До нас чудом дошла программа орловского радиоузла за 5 дней 1942 года.
Понедельник, 20 июля.
13.00 — Политинформация.
17.00 — Концерт, цыганские романсы, колоратурное сопрано, солист-гармонист.
19.00 — Политинформация.
19.15 — Инсценировка рассказа А. П. Чехова «Хирургия».
Вторник, 21 июля.
13.00 — Политинформация.
19.00 — Политинформация.
19.15 — Политобозрение.
Среда. 22 июля.
13.00 — Политинформация.
17.00 — Концерт: меццо-сопрано, бас, балалайка.
19.00 — Политинформация.
19.15 — Литературная передача. «Театр у микрофона». «Волк». Радиопьеса из современной жизни.
Четверг, 23 июля.
13.00 — Политинформация.
19.00 — Политинформация.
19.15 — Рассказы Чехова и музыка. Граммофонная запись немецких композиторов.
Пятница, 24 июля.
13.00 — Политинформация.
19.00 — Политинформация.
19.15 — Политобозрение.
А что это за «Волк» нас ждет в 19.15 в среду? Смоленский драмтеатр (режиссер В. Либеровская) поставил две пьесы «из современной жизни» — «Волк» и «Голубое небо». Потом с ними гастролировали: в Орле, Пскове, Борисове, Минске, Локоте. Записали их и для радио.
Главный герой «Волка», молодой красноармеец Бывалов, случайно становится членом «бандитской шайки», т. е. партизаном. Его мучит совесть, его тянет к любимой девушке Наде, оставшейся в родном селе…
И вот однажды ночью вместе с другим партизаном, бывшим секретарем райкома Ползунковым, Бывалов пробирается в родное село. Он встречается с Надей и окончательно решает остаться. «Герой Новой России», безоружный староста, пытается проверить документы у переодетого Ползункова, но последний ранит его ножом в спину и пытается при этом скрыться. В это время появляется Бывалов. Он набрасывается внезапно на Ползункова, которого связывают и отправляют в тюрьму. Бывалов уже не партизан. Он на стороне новой власти, он вместе со своей невестой. Бывший партизан переменил свои взгляды благодаря беседам со своей невестой и односельчанами.