Война

Чтобы проверить догадку, Дарк осторожно приблизился к небольшой вертикальной щели, случайно оставленной на месте таким же халтурным образом заделанного окна, и выглянул наружу. Обзор был плохим, но увиденное моррона все же порадовало. В этом месте парк практически вплотную примыкал к дому. До спасительной сени деревьев оставалось не более шести-семи шагов, а оцепление хоть и присутствовало, но врагов было мало, и они вряд ли смогли бы оказать хоть какое-то сопротивление.

Сняв с головы шлемы и скинув с ног сапоги, три стражника сидели на траве и, подобно козликам, лениво пожевывали стебельки травки да о чем-то беседовали, иногда посмеиваясь, а иногда одаряя друг дружку несильными тычками и затрещинами. Молодым солдатам повезло, им достался очень спокойный пост, далекий от мест тревожной суеты и вечно дергавших солдат офицеров. В этом зеленом закутке царило умиротворение и спокойствие, поскольку окна имелись лишь на втором этаже и оттуда вряд ли бы кто стал показываться или выпрыгивать. Беспечные шеварийцы не сторожили, не несли службу, а просто отсиживали положенный срок в установленном месте. Они пребывали в полнейшей уверенности, что поблизости от них ничего не случится. Такой ошибкой было просто грех не воспользоваться.

– Герхарт, ко мне, – по привычке шепотом скомандовал Аламез, отстранившись от щели. – Найдите стол, скамейку, любое бревно, главное, чтобы было тяжелым и крепким, лучше всего из дуба. Нам нужен таран!

– Да где мы его возьмем-то? – подивился сержант, обводя взором захламленное помещение, в котором кроме сломанной лестницы, толстого слоя каменной пыли на полу, паутины по углам да брошенного, проржавевшего инструмента ничего не было. – А не проще ль молотками стенку пробить? Вон их сколько валяется. Мы быстро управимся…

– Нет, не проще! – сурово произнес Дарк, не желая тратить времени на объяснение. – Ищи, я сказал!

Разбросанные повсюду молотки каменщиков хоть и были в ужасном состоянии ( все проржавели, а половина едва держалась на треснутых ручках), но снесли бы тонкую стенку быстро, возможно, всего за минуту. Однако Аламезу не хотелось, чтобы отдыхавшие под деревцами стражи услышали их громкий перестук и увидели, как на идеально ровной поверхности дома вдруг сами по себе появляются трещины. Неизвестно, догадались бы шеварийцы, в чем кроется истинная причина происходящего или нет, но точно всполошились бы и подняли тревогу. Это лишило бы отряд герканцев их единственного преимущества – внезапности. Стену нужно было разрушить одним ударом, самое большее – двумя, потратив на все про все не долее пары секунд.

Недовольно, но тихо, почти беззвучно ворча, сержант и еще четверо солдат вложили мечи в ножны и ушли на поиски. Их отсутствие продлилось недолго, по крайней мере, моррону так показалось, а их возвращение вызвало на многих лицах улыбку и спровоцировало парочку пошлых острот. Дубового бревна или стола герканцы не нашли, но зато где-то раздобыли безголовую статую обнаженной девицы в полный человеческий рост. Похоже, скульптор, придавший бездушному камню формы юной красавицы, в момент создания непризнанного ( и поэтому тут же изуродованного и выкинутого)творения забрел в тупик в своем творческом поиске или просто-напросто возненавидел прекрасный пол. Поза изваяния была, мягко говоря, непристойной, а типичные для женской фигуры округлости – продолговатыми, чересчур вытянутыми и комично угловатыми. Художественной ценности произведение неизвестного мастера явно не представляло, но в прикладном смысле оказалось бесценно, как настоящий шедевр. Первое достоинство находки состояло в том, что она была гораздо тяжелее и крепче любого бревна; второе – в том, что за отдельные части ее тела очень удобно держаться. Они как будто специально для этого и создавались…

За необычный таран взялись все дружно, ведь для придания удару о стену подобающей силы с этой пародией на произведение искусства на руках следовало еще и как следует разбежаться. Поскольку для десяти плотно прижавшихся друг к другу плечами человек места было все-таки маловато, то разбег прошел далеко не идеально. Где-то на середине пути двое солдат споткнулись и, упав, повалили за собой товарищей; те же, в свою очередь, помешали остальным. Самыми последними выпустили изваяние из рук Дарк и Герхарт. К счастью, это случилось, когда до цели оставалось всего шага два, а уже приданного поступательного движения быстро устремившейся к полу статуи хватило, чтобы она протаранила костлявыми ключицами и обрубком шеи каменную преграду примерно на уровне колен.

Мощный удар, сопровожденный мгновенно поднявшимся облаком пыли, сильно сотряс стены и пол. Добрая половина из уже поднимавшихся на ноги солдат не удержала равновесия и тут же повалилась обратно. Дыра в стене получилась небольшой, в нее смог бы пролезть лишь пятилетний ребенок, но зато остальная кладка покрылась узором глубоких трещин.

– Оружие к бою! За мной! – выхватив из ножен меч, прокричал Дарк, быстро оценивший размеры повреждения и пришедший к приятному выводу.

Не разделявшие оптимистичного настроя командира солдаты, конечно, взяли в руки оружие, но так и не понимали, как смогут пролезть в столь смехотворное отверстие. Однако все изменилось, как только Аламез с силой ударил яблоком рукояти меча по центру стены и тут же отскочил обратно, едва успев увернуться от полетевших вниз камней и мелких, очень острых обломков. Полумрак, царивший в помещении еще секунду назад, мгновенно рассеялся. Ворвавшиеся в комнату солнечные лучи ослепили солдат, но не задержали начала атаки. Жмурясь от яркого света, выбивающего из глаз слезы, и откашливая едкую пыль, тут же забившуюся и во рты, и в носы, герканцы устремились к пролому в стене, а некоторые даже при этом умудрились прокричать «ура!».

Удар статуи о стену встревожил босоногих стражей. Шеварийцы одновременно вскочили и испуганно стали озираться по сторонам, пытаясь обнаружить причину столь странного шума, слишком гулкого для звука падения тела из окон второго этажа и слишком непохожего на хруст сломавшейся ветки. Их взоры тщетно блуждали по верхам, в то время как приглядываться стоило к низам. Несколько подаренных им судьбой секунд были бесцельно потрачены на осмотр окон второго этажа и верхушек деревьев, а ведь они могли за это время не только дунуть в тревожный рожок, но и надеть сапоги, что поспособствовало бы их поспешному бегству.

Осознание того, что происходит, к шеварийцам пришло поздно, а именно лишь тогда, когда участок стены вдруг обвалился, а из образовавшегося на его месте облака пыли одна за другой стали появляться фигуры бегущих прямо на них врагов. Двое стражников пребывали в растерянности, не зная, хвататься ли им за мечи или бежать, а третий судорожно задергал обеими руками ремень, пытаясь отцепить висевший на цепочке рожок. Никто из блюстителей порядка так и не успел доделать своих дел: растерявшихся воинов убили брошенные герканцами ножи, когда те еще не склонились к одному из двух возможных решений, а их более смышленого, но неловкого товарища зарубил на бегу Аламез, когда тот еще не отсоединил заевшего крючка.

Добежав до деревьев, Дарк уж было обрадовался. Трое ротозеев не успели поднять тревоги, а значит, их шансы выжить заметно возросли. Однако когда последний из бойцов его поредевшего отряда только выбрался из дома, слух моррона пронзила донесшаяся откуда-то поблизости тревожная трель. Видимо, второй пост стражи был расположен не столь уж и далеко, как рыцарь рассчитывал. Находившиеся по соседству шеварийцы услышали звуки обвала и, долго не раздумывая, подняли тревогу. Возможно, они даже видели покидавших дом герканцев и поспешили оповестить о том остальных. Мешкать было нельзя, мешкать было смерти подобно!

– Все за мной, не отстаем! В драку без крайней нужды не ввязываться, а уж если так вышло, то и головы шеварюгам рубите на бегу! – решил еще раз проинструктировать солдат Аламез, не остановившийся даже на долю секунды. – Кто замешкается, пусть на себя лишь рассчитывает!

Моррон бежал, бежал быстро, насколько это позволяли доспехи и мешавшиеся под ногами торчащие из земли коренья. Он мчался по парку, ловко огибая деревья и игнорируя растущие на пути кусты, несся, как загнанный зверь, слышащий за своей спиной неровное дыхание членов ведомой им стаи, топот ног, звук ломающихся веток да предвещавший скорую беду звон кольчуг.

Их было мало, и их уже вновь окружили враги. Вначале сигналы тревоги раздавались лишь с флангов да за спиной, но вот настал миг, когда вторящим одна другой трелям тревожных рожков вдруг ответил гулкий рев походной трубы, донесшийся спереди, со стороны скотного двора. Кольцо окружения сомкнулось; преимущество, добытое благодаря эффекту неожиданности, оказалось безвозвратно утеряно, однако это прискорбное обстоятельство не могло стать причиной, чтобы остановиться или хотя бы замедлить бег. Пока отряд двигался, у него был шанс, требовалось только вовремя и правильно изменить направление движения.