Войны крови: Восхождение

Отец Александр сказал, что Чистая кровь для детей ночи — как наркотик, как деликатес, как самое пьяное вино и самая вкусная пища. Поэтому они ищут нас. А мы их. Потому что они мешают нам жить…

И из нас готовят воинов. Тех воинов, от которых бегут не только дети ночи, но и сама ночь…

Ленка рассказала, что ее родители погибли от рук (или лап? Сашка не знал, как правильно…) оборотней. Отец Ленки был одним из тех, кто сражался с нечистью. Он был отличным воином, Сашка понимал это, глядя на Ленку, и у «черных» был к нему длинный счет. Те, что напали на родителей Ленки, хотели отомстить, а еще очень хотели добыть Чистую кровь.

Ответ на свой вопрос про врага Сашка получил. И в придачу получил еще целую кучу новых вопросов. Ну вот, например: если есть организация, сражающаяся с нечистью, то почему она засекречена? Почему не сказать всем людям, что у них есть враг? Ведь тогда бороться будет проще? Или нет?..

Но каждодневные заботы, занятия и тренировки скоро вытеснили из головы эти вопросы. Тяжело философствовать, если ты бежишь с полной выкладкой кросс на десять километров, потом отстреливаешь на стрельбище сотню выстрелов, потом рубишься с братом Федором и братом Теруо, потом долбаешь немецкий под бдительным надзором Виктории Францевны, потом помогаешь Гаврику разобраться в запутанных словах молитв — а тебе всего-то четырнадцать лет и десять месяцев! И еще Ленка… Вот и сейчас, она полдороги от стрельбища бежала, буквально повиснув на его плече, а к тому, что придется тащить не один «калаш», а два, Сашка уже привык и забирал у Лены оружие без дополнительных просьб.

— Шагом! — скомандовал отец Александр, и пыхтящая, сопящая, гулко топочущая змея из двух десятков человек сбавила темп и облегченно вздохнула.

Сашка смахнул со лба пот, поправил разгрузку. Уставшие до крайности подростки невольно расправляли плечи. Отряд подтянулся, подровнялся и бодрым шагом вошел в ворота. Впереди горячий душ, горячий чай и блаженный отдых. Если бы здесь были приняты строевые песни, отряд сейчас бы яростно горланил что-нибудь вроде «Взвейтесь, соколы, орлами»…

— Са-а-ашка! — навстречу отряду мчался Гаврик. — Сашка!

Он подлетел к строю и, словно маленькая обезьянка, мгновенно вскарабкался Александру на плечи. Деловито поерзал, устраиваясь поудобнее:

— Сашка, а у нас — новенький. Представляешь — он не говорит. Совсем!

— Глухонемой? — удивилась шедшая рядом Ленка.

— Не, — махнул рукой Гаврик и отодвинул в сторону мешающий ствол автомата, — он не глухой. Он просто не говорит. Молчит. Костиком звать.

— Это он тебе сам сказал? — не удержавшись, хмыкнул Сашка.

— Не-е, — Гаврик засмеялся. — Это нам отец Сергий сказал. Он его сегодня с утра привел. А сестра Бронислава сказала, что у Костика — автоматизм.

— Аутизм, наверное, — поправила Ленка.

— Точно. — Сашка почувствовал, что Гаврик просто запрыгал у него на шее. — Аутизм. Сашка, а что такое аутизм, а?

Александр попытался объяснить Гаврику, что это такое, но сам запутался. Ленка, считавшая себя самой умной, попыталась помочь, но тоже безрезультатно. Неожиданно вмешался отец Александр:

— Вот что, Журавлев и Лодыгина. Забирайте вашего воспитанника и марш к сестре Брониславе. Пусть она вам объяснит, что такое аутизм. Вечером доложите.

Отряд пошагал дальше, а Ленка и Сашка с Гавриком на плечах, направились в сторону корпуса малышей. По дороге к ним присоединилась Настя, которая с радостным визгом вылетела навстречу своим старшим товарищам. Она тут же потребовала, чтобы ее тоже взяли на плечи, и попыталась стянуть Гаврика прочь с вожделенного места. Какое-то время они возились так, будто Сашка был деревянным, пока парню это вконец не надоело. Он стянул вниз Гаврика и слегка шлепнул его пониже спины, объяснив, что девочкам надо уступать, потом затянул наверх пищащую от счастья Настю и быстрее зашагал к трехэтажному строению, которое уже виднелось между деревьями.

«Хоть бы автоматы взяла», — тихонько буркнул он про себя, но Ленка все равно услышала и ехидно заметила, что девочкам надо уступать. Гаврик засмеялся и показал Сашке язык…

— О, вон он — Костик! — неожиданно заорал он и показал пальцем туда, где на лужайке пожелтевшей травы сидел мальчишка лет шести. Тот сосредоточенно выкладывал в ряд кубики, книжки, карандаши, совершенно не обращая внимания на все окружающее.

Ленка решительно повернула к малышу, одновременно позвав с собой Сашку. Тот сгрузил с плеч Настю, сбросил с плеча автоматы и поручил их заботам Гаврика и его подружки, правда, предварительно разрядив. После чего поспешил за Ленкой, которая уже подсела к малышу.

— Привет, как тебя зовут? — спросила она ласково.

Малыш не обратил на нее ни малейшего внимания и продолжал свое занятие. Но Ленка не оставляла своих попыток привлечь внимание Костика. Она взяла одну из книжек и положила ее в общий ряд.

— Давай мы ее вот так положим, да?

Малыш одним движением отбросил книжку и положил на ее место другую. Ленка вздохнула и сказала:

— Да, так, конечно, лучше. Меня Лена зовут. А тебя?

Но мальчик молчал и не обращал на нее никакого внимания. Сашка вспомнил, что когда-то, очень давно, он вместе с родителями был в гостях. У кого — он не вспомнил бы и под угрозой расстрела, но там был мальчишка с аутизмом. Даже не с аутизмом, а с какими-то «аутическими проявлениями» или чем-то вроде этого. Он долго пытался расшевелить своего нового знакомца, поиграть с ним и вообще наладить хоть какой-то контакт, пока наконец мама не отвела его в сторону и не сказала:

— Сашенька, понимаешь, он — как улиточка: залез в свою раковинку и не выходит.

— А почему? — спросил маленький Сашка.

— А он там заблудился и найти выхода не может. И ты ему не поможешь, — быстро добавила она, увидев, что сын уже готов прийти на помощь маленькому молчальнику…

Вспомнив все это, Сашка подошел к Лене:

— Слушай, оставь его в покое, а? Он все равно тебя, — он запнулся, подбирая слово, — не воспринимает.

Ленка сделала еще несколько бесплодных попыток как-то расшевелить Костика и наконец унялась. Она принялась зашивать Насте платье, которое та умудрилась здорово разорвать по шву, Сашка показывал Гаврику, как разбирать и собирать автомат. Они все так увлеклись друг другом, что совсем не обращали внимания на Костю…

— …Я стену достроить не успеваю… — Он поднял свои огромные глаза, в которых словно плескалась боль. — Они сейчас придут, а мы без стены…

— Кто придет? — довольный тем, что мальчишка заговорил, Сашка не особенно вникал в его речь.

— Те, кто убил Папу и Маму. Теперь они за мной пришли и сейчас будут убивать. Всех нас сейчас будут убивать…

— А?!

Костя закончил раскладывать вещи в линию и теперь сидел, раскачиваясь, и монотонно повторял:

— Нас сейчас будут убивать. Нас сейчас будут убивать…

Сашка стряхнул с себя Гаврика и подошел к Косте:

— Ты что, малыш? Кто это нас убить попробует?

Малыш не отвечал, а монотонно повторял, словно заклинание:

— Нас сейчас будут убивать…

— Погоди, ты не умеешь. — Ленка подбежала к Костику, обняла его, прижала к себе. — Маленький, не бойся. Никто сюда не придет и никто тебя не тронет…

Костик вдруг закричал и забился у нее в руках. Он вырывался так яростно, что Ленка просто не смогла удержать его. Вырвавшись, Костик стремглав бросился к Сашке и, отпихнув Гаврика, вцепился парню в ногу: