Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

«Бояре, разбитые на берегах Оки (т.е. под Калугой), должны были отступить к столице, куда ежедневно приходили толпы раненых, избитых, изуродованных».

Победы под Кромами, Ельцом и на Угре открыли «гетману» дорогу на Москву. Еще несколько городов, куда прибыли посланцы Болотникова, перешли в октябре на его сторону, в частности, Брянск и соседний с ним Карачев. При этом горожане убили царских воевод в этих городах — Ефима Вахромеевича Бутурлина и Савву Щербатого.

Когда Истома Пашков вступил в Тулу, вскоре к нему присоединились два новых отряда: тульских дворян под командованием полковника Григория Сунбулова и рязанских дворян полковника Прокофия Ляпунова, общая численность которых в тот момент была около 500 человак.

Поражения царских войск и неуклонное продвижение Болотникова к Москве заставляли правительство Шуйского принимать все новые и новые попытки остановить наступление. Оно послало болЫпой отряд во главе с князем Владимиром Кольцовым-Мо-сальским на реку Л опасня, образующую первый естественный рубеж по дороге от Серпухова на Москву. Но князь потерпел поражение и отступил на 30 верст, к следующему рубежу обороны — реке Пахра. Здесь он перешел в подчинение к молодому способному воеводе, князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому (1586—1610). Сражение на реке Пахре отличалось большим числом жертв с обеих сторон, но решающей победы не одержал никто.

Все же Скопину-Шуйскому удалось на некоторое время задержать наступление повстанцев. Выиграв инициативу, он срочно перебросил свои войска на Коломенскую дорогу, по которой на Москву шли отряды Пашкова, Ляпунова и Сунбулова. Путь им преградили воеводы Ф.И. Мстиславский и Д.И. Шуйский.

Вскоре у села Троицкого, под Коломной, произошло сражение между объединенным войском всех трех воевод и объединенным войском трех мятежных дворян. Это сражение царские воеводы начисто проиграли. Так, Диаментовский сообщает, со слов участников битвы, что «на поле боя осталось до 7.000 убитых» из царе-

ких войск. Кроме того, «до 9.000 пленных были ограблены дочиста, наказаны кнутом и отпущены по домам» (разумеется, цифры преувеличены). В «Разрядныхкнигах» отмечено: «воры... бояр побили и розганяли». Потерпев поражение, воеводы отступили к Москве.

О'САДА МОСКВЫ

(октябрь — ноябрь 1606 г.)

Передовые группы повстанцев подошли к стенам Москвы 7 октября 1606 года. Началась осада столицы, продолжавшаяся почти 2 месяца — кстати, единственная в ее истории!

Став лагерем в селе Коломенском (13 верст от Москвы), а также в деревне Котлы (в 7 верстах) вожди армии — Иван Болотников и Истома Пашков — потребовали от москвичей сдать город и выдать «на суд и расправу» трех братьев Шуйских. Иначе говоря, они хотели расправиться с главными виновниками «изгнания» царя Дмитрия Ивановича и восстановить его власть (хотя сам «царь», напомним, в это время еще отсутствовал).

Общая численность войск Болотникова, Пашкова и Ляпунова, осадивших Москву, неизвестна. Современники оценивали ее в 80 тысяч человек и даже в 100 тысяч.¹⁴⁵ Но более достоверной представляется оценка И.И. Смирнова, крупнейшего исследователя движения Болотникова — максимум 50 тысяч. Царь Василий тоже располагал довольно крупными силами, опиравшимися на мощные укрепления Москвы. Повстанцы не решились штурмовать столицу, зато мелкие стычки с царскими войсками происходили почти ежедневно. Осажденные тоже делали частые вылазки.

В октябре 1606 года Шуйский разослал по городам грамоты весьма характерного содержания:

«А что ныне другой такой изменник объявился, который нашу землю разоряет, собрав войско таких разбойников, каков и сам, так что города и замки, одни — взял силою, другие прельстил, назвавшись Дмитрием, — если бы он к вам туда прислал, не верьте ему, но сохраняйте лучше веру мне, которому вы присягнули, и остерегайтесь загонных людей того разбойнического войска, которое стоит под Москвой. А за меня просите Господа Бога, чтобы мне помощь против этих изменников оказал по своей милости».

Поначалу Болотников стремился поднять восстание в столице, чтобы тем рамым поставить боярское правительство под двойной

удар, извне и изнутри. Однако осуществить этот план ему не улилось. Его люди, специально посланные в столицу поднять восстание, добились значительных успехов в агитации, но в то время, когда «московитяне готовы были предаться», в лагере повстанцев произошел раскол. Решительный штурм Москвы не состоялся.

Надо отметить, что царь Василий Шуйский и его окружение совершенно правильно сделали ставку на то, чтобы «прельстить» всевозможными обещаниями (и деньгами!) вождей дворянских отрядов. У дворян была своя программа-максимум (посадить на престол «истинного» царя) и программа-минимум (получить от центральных властей новые пожалования). В отличие одних, реальное содержание «программы» основной массы повстанцев сводилось к очень простому лозунгу: грабить всех, у кого есть что взять! Не удивительно, что тайные переговоры увенчались успехом. В середине ноября (15-го числа) на сторону Шуйского перешли «рязанцы» и «тульцы» Сунбулова и Ляпунова (вместе более тысячи человек).

Столкнувшись с открытой изменой, Болотников решил предпринять энергичные меры к установлению круговой блокады Москвы, чтобы «истомить город, не пропустить подвоза припасов». С' этой целью он разделил свои войска на две части. Одна из них 26 ноября перешла Москва-рекуи устремилась кдеревне Карачарово и к расположенной недалеко от нее Рогожской слободе. В этом

районе развернулись, говоря современным языком, позиционные бои местного значения между повстанцами и царскими войсками. Одновременно Болотников послал Истому Пашкова с его отрядом к Красному селу. Именно этот населенный пункт должен был послужить исходной позицией для операции по установлению контроля над дорогой, ведущей в Москву из Вологды и Ярославля.

На следующий день, 27 ноября, произошли решающие события. Обычно осторожный, царь Василий Шуйский лично возглавил войска, устремившиеся в наступление Царь Василий Шуйский по правому берегу Москва-

реки. Его план заключался в том, чтобы нанести мощный удар по основным силам Болотникова, наступавшим через Замоскворечье от Коломенского и Котлов. Это план удался. Битва 27 ноября принесла Шуйскому большой успех. «Иное сказание» живописует:

«Розбойницы... изнемогаша и, плещедавше, побегоша... Мятежников безчисленное множество падоша, тако же и живых руками множество яша: прочий же вси со злоначалники своими от царствующего града посрамле-ни бегоша на Колменское и в остроге своем седоша». Царь же Василей воз-вратися во свой царствующий град Москву, яко победитель».

В тот же день на сторону царя перешел Истома Пашков. Хотя вместе с ним к Шуйскому ушло меньше половины его отряда (от двух до трех тысяч человек), измена оказалась чувствительной. Вместо того, чтобы атаковать царское войско с фланга, Пашков и его люди сначала долго смотрели издалека на битву, а потом взяли, да и переметнулись на сторону победителя. Что ж, они не прогадали. Обрадованный своей победой и этим переходом, царь принял их весьма любезно. В дальнейшем Истома Пашков сделал неплохую служебную карьеру.

Понесенное поражение, вкупе с изменой дворян, поставило крест на плане Болотникова полностью забокировать город. Между тем, царь стремился развить и закрепить свой успех. На помощь ему прибыли полки из Смоленска и Ржева, некоторых других городов (две — три тысячи человек), а также отряд двинских стрельцов (400 человек).

2 декабря 1606 года началось решающее сражение под Москвой. Войска Василия Шуйского, участвовавшие в битве, состояли из двух группировок. Одну из них, сосредоточившуюся в Новодевичьем монастыре, возглавил Иван Шуйский, брат царя. Вторая группа находилась в Даниловом монастыре, ею командовал М.В. Скопин-Шуйский. План воевод состоял в том, чтобы, объединившись, ударить совместными силами по Коломенскому, куда после боя 27 ноября отступил Болотнико'в.