Войска НКВД на фронте и в тылу

Для военнопленных стали создаваться лагери-стационары НКВД, производственные лагери, госпитали. В этой связи задачи частей и подразделений были расширены. Личному составу была поставлена дополнительная задача: конвоировать военнопленных из лагерей-распределителей во вновь созданные лагери и охранять эти объекты.

К тому времени в конвойных войсках имелся опыт выполнения аналогичных задач. Территории охраняемых объектов, как правило, ограничивались высокими заборами из колючей проволоки в 2–3 ряда кольев высотой не менее 2 метров. С наружной стороны заборов создавались контрольно-следовые полосы шириной 4–6 метров. В большинстве случаев по углам периметра заборов устанавливались смотровые вышки. Техническая сторона организации охраны военнопленных особой сложности не представляла, опыт охраны объектов с заключенными имелся. Проблемой стал подбор состава охранников. В соответствии с приказом НКВД СССР охрана объектов должна была осуществляться гарнизонами от конвойных частей, как это уже было сделано в войсках НКВД по охране особо важных объектов и железнодорожных сооружений. Когда в конвойных частях приступили к исполнению приказа, оказалось, что людей во многих случаях не хватало, особенно подготовленного младшего командного состава для выполнения задач отдельными гарнизонами. Количественный состав гарнизонов зависел от многих обстоятельств, но в первую очередь от числа военнопленных. Их массовое поступление, как один из главных показателей итога Сталинградской битвы, оказалось тяжелой ношей для конвойных войск.

К концу Сталинградской битвы военнопленных на охраняемых объектах набиралось в два-три раза больше расчетных возможностей. Для обслуживания трудно подсчитываемой массы раненых и больных военнопленных как конвойные войска, так и армейская медицинская служба оказались не подготовленными.

В четвертом квартале 1942 г. военнопленные большими партиями стали привлекаться к работам на строительных объектах оборонного и народнохозяйственного значения. Для вывода бывших оккупантов на работы и их охраны были привлечены конвойные войска без увеличения общей численности личного состава. Обстановка сложилась таким образом, что командование частей и подразделений не могло иметь какого-либо резерва или осуществлять маневры силами и средствами, создавать необходимые плотность охраны и конвоирования и количество конвоев. Из-за проблем с нехваткой людей к концу 1943 года на выполнение задач эшелонного и сквозного конвоирования было задействовано только 15,3 % личного состава, а планового – всего 3,3 %. В то же время доля участия в выполнении задач конвоирования в войсках достигла 36,6 %. В этой связи приказом НКВД СССР был разрешен вывод военнопленных на работы уменьшенным составом нарядов из расчета на одного конвоира 15, а не 8 бывших захватчиков, как это предусматривалось существующими нормами.

По мере продвижения фронтов на запад количество военнопленных непрерывно увеличивалось, рос процент занятости личного состава их конвоированием и охраной. Передвижения большинства колонн военнопленных с одного места на другое осуществлялось пешим порядком. Инструкция НКВД СССР от 3 января 1943 года определяла расчет личного состава пешего конвоя. Так, колонну в 100 военнопленных должен был сопровождать конвой из 10 человек, колонну в 300 пленных – 22 конвоира, в 500 – 45, в 1000 – 80 бойцов и командиров. Величина суточного перехода определялась 20–25 километров, привалы малые через 10–15 километров, большой привал через 4–5 часов в пути на 2–3 часа, расчетная скорость движения 3–4 километра в час.

Осенью 1944 года конвойные войска охраняли 118 пунктов приема военнопленных, 125 лагерных отделений и госпиталей для бывших оккупантов, выводили на работу по восстановлению объектов народного хозяйства 120 000 бывших вражеских солдат и офицеров [187] .

Практика деятельности конвойных войск НКВД в период Великой Отечественной войны показала, что организационная структура, формы и методы выполнения служебно-боевых задач подразделениями, частями и соединениями, Управлением, существовавшие в довоенные годы, оказались приемлемыми и в условиях военного лихолетья. Не менялись они существенным образом и в связи с появлением новых видов конвоев: пешее конвоирование в прифронтовой полосе на большие расстояния в условиях нападения воздушного и наземного противника, конвоирование спецконтингента, конвоирование и охрана больших масс военнопленных.

187

РГВА, ф. 40, оп. 1, ед. хр. 204, л. 110; Указ. Сб. инстр. НКВД СССР, 1943.

Следует также отметить: в период значительного обострения военной обстановки неизменно резко повышалась активность военнопленных и заключенных к побегам, возрастало количество нападений на конвои и охрану. К концу войны заметно проявилась тенденция: центр тяжести выполнения служебно-боевых задач непрерывно перемещался в сторону работы с военнопленными, количество которых непрерывно росло, что требовало увеличения нагрузки на личный состав подразделений, частей и войск в целом. Таковы, видимо, закономерности деятельности конвойных войск в военное время.

Подразделения, части, войска в целом задачи военного времени выполнили. Так и хочется сказать в память тем бойцам и командирам: «Честь вам и хвала, конвойщики». Но, думается, не согласятся с высокой оценкой многие соотечественники. Так уж сложилось общественное мнение в нашем обществе, навеянное солженицынским «Архипелагом…» и другими его работами, что конвоировали заключенных грубые, жестокие, безжалостные люди-звери в военной форме. На основе субъективного негативного восприятия ареста, судебного процесса, конвоирования, порядка охраны колоний и лагерей, не без влияния ходивших в среде заключенных баек и небылиц, бывшие заключенные в угоду радетелям антисоветской, антироссийской зарубежной демократии дают нелестные характеристики тем рядовым и офицерам, которые независимо от времени года, суток и погоды неизменно в смертельно опасной обстановке выполняли задачи в соответствии с существующими тогда правовыми актами. Репрессивному праву, сформулированному Коммунистической партией большевиков, следует выдавать нелестные отзывы. Конституция СССР 1936 года укрепила диктатуру рабочего класса, предопределила социалистическую демократизацию общественной жизни на принципах этой самой диктатуры, которые полной мерой проявились в стране в период «Большого террора» и репрессий конца тридцатых годов прошлого столетия. «Революция» – идол партии ВКП(б) – вновь, как это имело место с первых дней существования Советской власти, вершила суд с применением ленинской терминологии: «революционные позиции», «революционный порядок», «веление революционной совести», «революционный правопорядок», «революционные понятия», «подлинная диктатура пролетариата». «враги народа», «беспощадная борьба». И не какими-то обычными гражданскими судами, а военными трибуналами, да внеправовыми «особыми тройками», с помощью которых прививался твердый революционный правопорядок в стране. По решениям этих репрессивных органов люди расстреливались только за то, что их заклеймили, измазали непонятными, не имеющими сути, смысла терминами: «контрреволюционер», «классовый враг», «враг народа», попросту во имя победившей во всех делах и устремлениях ахинеи.

С высот нынешнего времени трудно даже осмыслить, во имя чего, за что казнили нужных обществу людей. А они считались «особо опасными преступниками», для их конвоирования назначались особые конвои. Были и действительно особо опасные преступники, злобные, безжалостные убийцы, готовые предать интересы Родины и совершить побег при первой возможности. Осужденные по соответствующим статьям УК РСФСР на большие сроки заключения, они были неизменно опасными для общества и конвоиров людьми. Нередко «особо опасные контрреволюционеры» конвоировались с действительно опасными преступниками.

При этом, конвоиры, в подавляющем большинстве неграмотные или полуграмотные люди, искренне верили, что опасные преступники, будь они «политическими» или уголовниками, все одинаковые, потому необходимо находиться в постоянной боевой готовности для отражения внезапного нападения. Вряд ли те бойцы и командиры могли испытывать к подконвойным чувство уважения, сочувствия, коли от них исходит постоянная опасность нападения. Тем не менее знакомство с архивными материалами конвойных войск дает основание полагать, что факты рукоприкладства, самовольных расстрелов заключенных конвоирами и охранниками, травля собаками подконвойных, как это нередко показывается в кино и по телевидению, обнаружены не были, хотя реальная обстановка во многих случаях к этому располагала.

«В семье не без урода», гласит пословица. Можно полагать, единичные случаи проявления сути уродства имели место, но жесткие требования основного закона конвойных войск, Устава конвойной службы, соблюдались неукоснительно. Однако послабления были. В процессе эшелонного конвоирования заключенным не разрешались переговоры с конвоирами и между собой. Но если в вагоне находились подконвойные женщины, удержать их от излияния чувств, соблюдать тишину не удавалось. Имел место случай, когда один из конвоиров заплакал во время посадки в вагон для отправки в ГУЛАГ членов семей «изменников родины». В 1940 г. таких семей было 13 044, в 1941 – 12 128, в 1942 г. – 12 429 [188] .

188

Чолак С. Указ. ст. в газете «Аргументы и факты».

4. Участие войск НКВД в боевых действиях 1941–1943 гг

С первых дней существования органов НКВД подчиненные им вооруженные отряды неоднократно привлекались для борьбы с регулярными войсками противника. Так было в период Гражданской войны, в боях на о. Хасан, Халхин-голе, в советско-финской войне. Но в тех сражениях участие принимали отдельные отряды и подразделения. Иной характер приняли боевые действия войск НКВД в период Великой Отечественной войны. В сражения вводились едва ли не все части и подразделения войск НКВД, находившиеся в прифронтовой полосе. Они вводились в бой, как правило, по решению Военных советов фронтов или по собственной инициативе, когда к тому обязывала сложившаяся ситуация.

При этом важно отметить: личный состав был обучен выполнять боевые задачи только на уровне начальной военной подготовки, не имел для ведения боя необходимого вооружения. Специальная тактика в войсках НКВД рассматривала формы и методы борьбы с вооруженными преступниками, бандформированиями, организацию и проведение специальных операций. В годы войны личному составу войск НКВД пришлось на практике осваивать тактику общевойскового боя. Тем не менее в большинстве случаев бойцы и командиры всех видов войск НКВД выполняли поставленные перед ними боевые задачи, неизменно проявляя стойкость и упорство в бою.