Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

Форму они сняли еще в лодке, чтобы удобнее было плыть. Южный Буг – река широкая, метров 300, и переплыть ее не так просто. Личные документы сдали в батальоне еще перед выходом в разведку. Оружие – револьвер «Наган» был только у младшего лейтенанта.

Вот и ситуация: один на берегу в кальсонах и без документов. «Вижу, – говорит, – огонек вдалеке, была, не была, пойду, посмотрю. Пошел, стоит хутор в степи, там старик и бабка, немцы еще не появлялись. Поел картошки с молоком, сутки во рту крошки не было, вроде жизнь стала веселее. С одеждой сложнее, откуда у крестьян лишняя одежда? Но нашли какие-то штаны, рубаху в горошек, кепку и галоши». Дали с собой пару картофелин, и пошел мой отец догонять фронт.

Карты у него, конечно, никакой не было, обстановки на фронте он не знал. Просто пошел на юг, не теряя из виду реку Южный Буг. Знал, что рано или поздно выйдет к Николаеву, а там был штаб Южного фронта, и считал, что просто так этот город немцам не сдадут.

Пройдя более 100 км, приблизительно через неделю вышел к пригородам Николаева, немцев и румын несколько раз видел издалека, но вовремя прятался. Населенные пункты обходил стороной, там могли быть немецкие гарнизоны. Вокруг стояли неубранные поля, бахчи, сады: с питанием поэтому особых проблем не было. Когда и где перешел линию фронта, так и не понял, просто увидел, что вокруг свои.

Спал, зарывшись в копну соломы в поле, утром вылез – вокруг зенитки, развернувшиеся на поле ночью. Его, конечно, сразу задержали, доставили к командиру подразделения зенитчиков.

Документов нет, рассказал свою историю. Командиру, видимо, не было времени и желания с ним возиться, таких как он, окруженцев-бедолаг, в те дни было хоть пруд-пруди. Дали краюху хлеба, показали дорогу в тыл, иди, мол, на сборный пункт, там разберутся.

Попытался пристать к какой-нибудь части, однако без документов не берут. Да и косо еще поглядывают, что это за тип в галошах и рубашке в горошек?

А в Николаеве – эвакуация (немцы войдут в город 16 августа). Идут нескончаемые колонны беженцев, жгут военные склады с имуществом, грабеж магазинов идет вовсю. У продовольственного магазина два шустрых мужичка таскают мешки в «полуторку» – ГАЗ-АА с заведенным мотором. «Помоги, парень. В долгу не останемся». Едва они только скрылись в магазине, прыжок в кабину и ходу… Отъехал подальше, повыбрасывал из кузова мешки с мукой и крупой, так как если на КПП с этим остановят, расстреляют тут же у машины.

Пристал все-таки к какому-то подразделению. Оказались, связисты из 706 отдельной кабельно-шестовой роты 9 армии. Это была соседняя армия Южного фронта, так как, пробираясь из окружения на юг, он вышел из полосы своей 18 А.

Ну уж тут-то с машиной его взяли. Машина им была нужна позарез, а своих шоферов не было. Это сейчас любой умеет водить машину, а в те годы шофер был редкой и ценной специальностью.

Пришлось, конечно, несколько суток провести в фильтропункте, особый отдел проверял, все, что он показал, подтвердилось, поскольку 9 А была южным соседом 18 армии и навести справки было нетрудно. По запросу из части прислали документы, которые он сдал перед выходом в разведку.

Его же 164 сд в октябре была окончательно разбита. 16 октября командный пункт дивизии вместе с ее командиром полковником А.Н. Червинским был, в полном смысле этого слова, раздавлен немецкими танками в районе города Токмак Запорожской обл. В ноябре 1941 года остатки дивизии были расформированы и пошли на пополнение других частей.

Судьба же 144 орб повторила судьбу всех разведбатов стрелковых дивизий. Заглянув в историю Великой Отечественной войны, мы обнаружим, что в начале войны в стрелковой дивизии РККА самой сильной частью был разведывательный батальон.

Что такое стрелковая дивизия образца 1941 года? Это 10 тыс. личного состава, 2 тыс. лошадей, 40 152,122-мм гаубиц, 38 76-мм пушек, 58 45-мм противотанковых пушек. И все!

А разведывательный батальон четырехротного состава (танковая, бронерота, мотострелковая на автомобилях и кавалерийский эскадрон) имел около 450 человек личного состава, 16 легких (плавающих) танков Т-37, 12 бронеавтомобилей БА-10 с 45-мм пушкой. По тем временам это была сила, способная на равных противостоять немецким танковым и моторизованным частям.

Вот из-за этого-то вооружения с первых дней войны разведбаты и начали использовать не по их прямому назначению – для ведения разведки, а как простые механизированные подразделения – для «затыкания дырок» в боевых порядках. Естественно, что к сентябрю 1941 года они были практически все уничтожены и всю войну стрелковые дивизии имели уже только отдельную разведроту в составе взводов пешей и конной разведки, как в Первую мировую и Гражданскую войны.

Механизированные разведбатальоны были восстановлены в механизированных и танковых корпусах РККА в 1943 году, а в мотострелковых дивизиях Советской армии появились только в середине 60-х годов.

Что касается дальнейшей военной судьбы отца, то с тех пор он стал автомобилистом до конца своей военной службы в 1957 году. В танковых войсках и разведке больше не служил (приказ Верховного главнокомандующего И.В. Сталина об использовании танкистов всех специальностей исключительно в танковых войсках был издан только в 1943 году).

Окружение южнее Первомайска оказалось для него не последним. В первой половине октября часть 9 А и почти вся 18А (уже в третий раз за эту войну) были опять окружены немцами, прорвавшимися с севера к Мариуполю. Положение наших войск было критическим и отчаянным. Противнику удалось расчленить их на отдельные разрозненные очаги, которые, в силу своей слабости, исчезали один за другим. Части несли тяжелые потери.

Паника, хаос, перемещение огромных масс людей. Отсутствие транспорта. На исходе боеприпасы и горючее. Полная неизвестность, где силы врага и куда он нанесет следующий удар. Инициатива полностью была в руках противника.

Из этого окружения вышли к своим только оперативная группа штаба 18 армии, группа начсостава 180 человек, часть 4, 96, 176, 274, 164 сд. Командующий 18-й армией генерал-лейтенант А.К. Смирнов погиб 8 октября 1941 года в бою у села Поповка (ныне Смирново).

Отцу в этот раз повезло, он был в числе вышедших со своей частью, поэтому никаких проверок не проходил.

Воевал на Кубани, Кавказе, участвовал в битве на Курской дуге, освобождении левобережной Украины. Дослужился до заместителя командира автомобильного взвода, старшего сержанта.

В середине 1944 года его направили в Орджоникидзевское военное автомобильное училище с полным курсом обучения в 1 год, курсантом которого он и встретил конец войны.

Кстати, после того памятного боя на Южном Буге его родителям послали «похоронку», его имя напечатано в книге памяти Тюменской области, изданной к 50-летию Победы. А его погибших родных братьев в этой книге нет.