Воздушные рабочие войны. Часть 2

— Что случилось? Плохо, да? — тут же кинулись к ней мать и подруги.

— Голова закружилась, — вымученно улыбнулась девушка, — ничего, пройдет. Это с непривычки. Залежалась я тут.

— У меня так же было после госпиталя, — понимающе кивнула Зина.

— Прошло? — с тревогой и надеждой посмотрела на нее Волкова. Приближающаяся комиссия давила тяжким грузом.

— Прошло, — весело улыбнулась Зина и, понимающе, подбодрила — не переживай, все хорошо будет. Вместе на комиссию пойдем.

— Тебе-то зачем? — удивленно уставилась на нее Настя, — Ты артистка теперь. Знаменитая. Мы с Сашей сегодня кино смотрели.

— Ай, глупости все это, — скривившись, махнула рукой Зина — не хочу! Надоели! Грязь и трясина. Богема! — произнесла она, как ругательство. — Не зря наш Саша от всего этого отбрыкивается, как может!

— Что-то случилось? — остро взглянула на подругу Волкова.

— Да что там может случиться?! — презрительно сморщилась Короткова, и тут же созналась, — Клеится там один. Режиссер. Проходу не дает!

— А ты?

— А что я? Сказала, пристрелю! — хохотнула Зинка, — Проникся! Да не в этом дело, — она серьезно посмотрела на девушек, — просто домой хочу, в корпус, в эскадрилью. К девчонкам. К Вите. А здесь… Не мое это, оказывается. Как кино-то вам? — перевела она тему.

— Мне понравилось, — улыбнулась Настя, — молодцы вы с Тимуром. И Крючков хорош.

— А Саша что сказал?

— Ему тоже понравилось, — соврала Настя. Ну не хотелось ей расстраивать Зину.

— Ой, не умеешь ты врать Настька! — усмехнулась Короткова, — Ну что, готова? — она посмотрела на Лену, та закончив расчесываться кивнула. — Тогда вперед! — Зина вскочила с Ленкиной койки и встала в пафосную позу, тут же расхохотавшись.

— Тихо ты! — шикнула на нее Ленка, — Зою разбудишь!

— Ой! — Зинка, смешливо сверкая глазами, прикрыла ладонью рот.

Веселой гурьбой, под удивленные взгляды прохожих высыпали на госпитальное крыльцо. Тимур, с надеждой глядя на Лену слегка отодвинул локоть, предлагая опереться на него. Девушка на мгновение задумалась и аккуратно взяла парня под руку. Из Фрунзе словно выпустили воздух, а глаза радостно засияли. Смешной он. Такой серьезный, основательный. А ведет себя, как мальчишка.

— Тимур, Вы с нами?

— Если не прогоните, — робко улыбнулся он уголками рта.

— Не прогоню, — улыбнулась в ответ девушка.

— Я рапорт подал, — ни с того, ни с сего сказал Фрунзе, — о переводе. В ваш корпус.

— А зачем вы мне об этом говорите?

— Не знаю, — пожал плечами парень, — У Вас когда комиссия, Лена?

Девушка напряглась.

— На следующей неделе. В понедельник.

— В госпитале?

— Да.

— Я приду. Можно?

— Зачем?

Тимур задумался и остановился, посмотрев Лене в глаза:

— Потому что Вы мне нравитесь.

Лицо девушки полыхнуло красным:

— Вот еще! — она хотела вырвать руку, но Фрунзе не дал. Да и не пыталась она сильно. А чуть позади, замедлив шаг, за ними с улыбкой наблюдала Мария Александровна. И то, что она видела, ей нравилось. Дочь на глазах оживает. И даже улыбается. Впервые, с тех пор, как она увидела ее на больничной кровати. И пусть она всю дорогу шла с парнем, забыв о матери. Это ничего. Это правильно. Они еще наговорятся, насекретничаются. А сейчас главное, что в полных боли и тяжелой мрачной ярости глазах ее девочки появилась жизнь!

Едва свернули во дворы, в глаза бросился роскошный силуэт «Опеля» и галдящая стайка детворы, кружащаяся вокруг. Немного в стороне братья Поляковы, посмеиваясь, беседовали с местными парнями. Иды видно не было. Но завидев ребят, она тут же вылезла из салона автомобиля. Иван с Виктором тоже тут же закруглили разговор.

— Ха! Настька, ну ты даешь! — радостно воскликнул Иван, сграбастав пискнувшую Федоренко в объятья, — целый лейтенант и Герой! Представь, брат, и это наша тихоня Федоренко!

— Но, но! — откуда-то из-под мышки у парня возмутилась Настя, — И вообще, как Вы обращаетесь к старшему по званию?!

— Ой! — делано испугались братья. — К Вам тоже по уставу, товарищ подполковник? — Витька хитро посмотрел на Сашку.

— Поздно, — сурово нахмурился Стаин, — теперь только на губу!

— Все, брат! Кончился праздник, так и не начавшись! Ждет нас с тобой сырая гауптвахта! — закричал Иван, театрально, заламывая руки. Тут Сашка не выдержал и расхохотался, обнявшись сначала с парнями, а потом с Идой.

— Поздравляем! — радостно загалдели Поляковы

— Поздравляю, — тихонько улыбнулась Ида, отводя Стаина в сторону. — Ты подумал, о чем я тебе говорила? — она тут же перешла к делу.

— Весельская, — возмутился парень, — не порть человеку праздник!

— Ничего, наверстаешь, — она требовательно посмотрела ему в глаза.

— С партизанами кто будет работать?

— Яков Яковлевич тут остается. Он и будет командовать. А экипажи те же останутся. Девочки маршруты выучили. Мы курсантов привлекаем еще.

— Приготовилась? — вздохнул Сашка, получив в ответ решительный кивок. — Хорошо. Готовься. Примешь эскадрилью у Нкифорова.

— А Петр?

— А Петр на полк. Что там эти приготовили? — Сашка кивнул на братьев, которые теперь вполне официально числились испытателями КБ Миля, — Ты в курсе? А то я к Михаилу Леонтьевичу не успел зайти.

— В курсе, — улыбнулась Ида, — но не скажу. Пусть ребята сами похвастаются.

Неожиданно резко раздался оглушительный гудок автомобиля, от которого все присутствующие вздрогнули и обернулись на водительское сидение, где, втянув голову в плечи, сидела перепуганная Валя, а рядом с ней у открытой двери стояли Верка и Вовка Поливанов. Сашка погрозил детям пальцем. Ругать не хотелось, да и не за что было. Без разрешения Михалыча они в машину не попали бы. А вот, кстати, и он.

— Товарищ подполковник, — водитель замер у машины, не решаясь отвлечь командиров от разговора. Дождавшись, когда Сашка подойдет к нему он жестом фокусника откинул крышку багажника, — Фьююююють! — присвистнул Сашка, — Откуда такое богатство? — в багажнике, аккуратно переложенные паклей, как снаряды в ящике лежали бутылки вина с грузинской вязью на этикетках и две бутылки коньяка. Тоже грузинского. Марочного. Коллекционного. 1901 года, судя по цифрам на этикетке.

— От товарища Народного комиссара, товарищ подполковник. Через секретаря передал с поздравлениями.