Вождь II: Дорога на запад

— А ты вроде и не удивлён, что кого-то послали искать тебя, — подметил я.

— Всемир хороший мужик, я бы даже мог назвать его своим другом, — сказал Брог вернувшись к шитью. Этими словами он лишь подтвердил мою недавнюю догадку. — Не мог он меня оставить в беде, пускай и сам не мог отправиться на мои поиски.

— Тогда может не стоило и убегать? Насколько я понял почти все деревенские беспокоились о тебе.

— Чтобы вновь вспылить и кого-то убить? Ни за что!

— Ну допустим вновь ты начал чувствовать жажду крови, от неожиданности не сумел себя полностью контролировать. Теперь всё хорошо, ты знаешь, чего можно от самого себя ожидать. Нужно лишь сохранять осторожность и всё.

— Это была не просто жажда крови, — угрюмо сказал Брог. — Мы, берсерки, умеем направлять свою ярость, использовать себе во благо. Поэтому даже в горячке боя, когда мы используем свой дар, разум не покидает нас и мы знаем кто враг, а кто друг. А эта моя вспышка… Она не была спровоцирована сильными эмоциями, к тому же я себя абсолютно не контролировал. Именно это и происходит с берсерками, что более не могут справляться со своей жаждой крови.

Интересно. Наконец-то я побольше узнал о берсерках и их жажде крови. Заодно понял, как именно они определяют, что тот или иной воин уже достиг своего предела. До поры до времени они легко справляются со своим необычным даром, но в определённый момент он берёт вверх над ним и тогда соплеменникам приходится сделать то, что необходимо. Понятненько.

Так, а теперь вспомню свои ощущения в день смерти матери. Была ли потеря над собой? Есть немного. Но я точно осознавал КОМУ мне хочется вырвать кадык, а кого уж точно трогать не надо. Да и стоило мне расправиться с нападавшими, как сразу же пришёл в себя. Если списать частичную потерю контроля над собою на то, что со мной впервые произошло подобно и просто не знал, как управлять своей жаждой крови, то пока мне не светит сойти с ума. Наверняка ведь можно взять под контроль эту свою особенность и использовать по своему усмотрению. Понять бы только как.

— А с тех пор, как ты сбежал в леса, были ли ещё вспышки гнева? — Спросил я Брога.

— Нет, — вот тут орк явно немного замялся. — Можно списать это на то, что со мной рядом никого не было всё это время. Но я в молодости видел, как старые берсерки даже оставшись взаперти нет-нет, а начинали буйствовать и крушить всё вокруг себя. Не помогала даже полная их изоляция.

— Так может зря ставишь на себе крест? Мало ли что могло произойти с тобой в тот день. Ты уже провёл пару недель в этих лесах, сейчас ведёшь себя адекватно. Так может пора вернуться обратно в деревню? Может это был обычный срыв и подобное уже никогда не повторится.

— А если повторится? — Стоял на своём Брог. — Только чудом я никого не убил в первый раз! Если у меня случится второй припадок… Я ведь могу убить и кого-то из детей, понимаешь?

Я прекрасно понимал мотивацию этого орка. Если что-то случилось один раз, то это может повторится. В случае Брога есть почти полная уверенность в том, что повторение недавней ситуации приведёт к нескольким трупам сельчан. Орк этого не желает, поэтому прячется в лесу и даже не думает о том, чтобы вернуться обратно.

Тем не менее почему-то не уходит совсем уж далеко и иногда наведывается в деревню за едой. А ведь мог уйти в самую настоящую глушь, где его даже я бы не нашёл. Всё же две недели прошло с его «побега». За такой срок даже на своих двоих можно уйти ОЧЕНЬ далеко.

— Хорошо, допустим есть риск повторения вспышки гнева. Но что ты тогда собираешься делать? Просто до конца жизни торчать тут?

— Я… Я не знаю, — обречённо сказал орк. — Обычно проблему с такими как я решают члены племени. Но мои родичи далеко отсюда, а жители деревни… Ты же видел, что у них духу не хватит сделать то, что нужно. Всемир даже сейчас надеется вернуть меня обратно даже зная какую опасность я могу представлять для всех остальных.

Ну тут Брог определённо не совсем честен с самим собой. Вариант действий вполне очевиден — разбежаться, да насадиться на толстую заострённую ветку ближайшего дерева. Желательно постараться, чтобы ветка сразу пронзила сердце, тогда не придётся мучиться перед смертью. На худой конец можно было напасть на меня и заставить сражаться всерьёз. Тогда можно было даже говорить о доблестной смерти в бою. Однако он даже не заикнулся насчёт таких вариантов.

Видать не так уж сильно хочется этому орку помереть, цепляется за жизнь. Это хорошо, значит есть с чем работать. Желай Брог самому себе смерти, то было бы бесполезно что-либо делать, уговаривать его и т.д. Тут уже действительно было проще помочь ему найти доблестную смерть. Тогда попробуем выжать из этой ситуации всё, что есть.

— Ладно, давай немного сменим тему, — взял я слово. — Давай я тебе кое-что расскажу. Несколько месяцев назад в мою деревню пришли чужие и… убили мою мать. Я видел, как на неё напали и в тот момент меня накрыло: перед глазами всё было в основном красных тонах, прилив сил и желание убить ублюдков наиболее жестоким способом. Это была жажда крови?

— Конечно, — Брог посмотрел на меня словно на дурачка. — Тебе бы любой орк это объяснил. Видимо твоя первая жажда крови была вызвана не убийством человека или орка, а всплеском эмоций из-за увиденного тобою. Такое редко, но случается.

— Ага, понятно. Только вот в чём проблема — я до этого уже убивал людей и орков. И жажды крови я никогда не испытывал вплоть до момента нападения на мою мать.

Вот тут старый орк уже смотрел на меня с большим удивлением. Мне удалось его заинтересовать, это хорошо.

— Впервые я убил пока мне не было и десяти, — пояснил я. — Убил сразу пятерых, там ситуация так сложилась. Сам понимаешь, что даже для орков убийство другого разумного в таком возрасте это целое событие. Однако не было никакой жажды крови впоследствии, хотя и потом мне тоже пришлось убивать. Родные и близкие удивлялись этому, но списали на то, что причина в моём происхождении.

— А ты…

— Полукровка. Моя мать была эльфийкой.

— Тогда понятно почему у тебя такая внешность, — задумчиво произнёс Брог. — Хотя мне казалось, что эльфы и орки не могут дать совместного потомства. Моё племя не единожды ходило на запад, мы со славорцами одно время постоянно доставляли эльфам неприятности. В том числе брали рабов и… Невозможность дать потомство было проверено на деле. Прости уж за откровенность касательно народа твоей матери.

— Ничего страшного. У меня к эльфам свои счёты. Ну так вот и скажи почему внезапно, на двадцатом году жизни я впервые испытал жажду крови, почему она прошла для меня более или менее легко, а главное почему я не могу вызвать её вновь, хотя старался воспроизвести самые разные ситуации и даже насильно вгонял себя в состояние сильной ярости?

— Не знаю, что и сказать. Если честно, то дело действительно может быть в твоём происхождении. Это единственное, что приходит мне на ум.

Вот оно! Он полностью отвлёкся от своей проблемы, апатия ушла. Сейчас можно переходить к главному, чтобы полностью переключить его на нечто другое, предложить ему выход из ситуации. Тогда он будет у меня в руках.

— Знаешь, а ведь в Полоцке у тамошнего князя живёт целое племя берсерков, — начал я издалека.

— И что? — Не понял мой намёк Брог.