Вождь

Странным было не то, что люди никак не реагировали внешне — они не отреагировали на гостей и внутренне! У них в сознаниях не шевельнулось никаких мыслей, никаких эмоций, а весь мыслительный процесс, если его таковым можно было назвать, заключался в некоем общем понятии, что человек должен смотреть телевизор. Возможно, у этих туземцев имелись еще какие-то основополагающие принципы — но вот разговаривать они явно не умели.

Правитель быстрым шагом перебежал к другой квартире, заглянул внутрь. И опять увидел нескольких сидящих в креслах человек, и еще десяток бесцельно слоняющихся по комнатам. Найл вошел внутрь, пощупал кресло. Старый каркас, естественно, давно сгнил, но обивку кто-то подлатал и плотно набил сеном. В двух больших пластиковых кадках лежала на дне рубленная с морковью капуста, в ванне плескалась чистая вода. Судя по всему, ее использовали не для умывания, а для питья.

На постороннего человека обитатели квартиры не обратили никакого внимания. Правитель похлопал одного по плечу, другого не больно пнул — но даже на такое обращение они не отреагировали.

— Ладно, — Найл вышел в коридор и двинулся дальше, теперь просто заглядывая в двери. Люди, люди, люди…

На другом конце здания обе группы путников встретились.

— Ну, что у тебя? — поинтересовался правитель.

— Свободных квартир нет, во всех какие-то… Дети праздников.

— Может это дом умалишенных? — Найл задумчиво склонил голову, глядя на внутренний островок, отрезанный коридором. — Тогда здесь должны быть процедурные и кабинеты врачей. Посмотрим.

Посланник Богини подошел к одной из дверей, слегка ее приоткрыл, тут же захлопнул, и приглашающе кивнул:

— Уходим…

— Что там, мой господин? — нагнал торопящегося к лестнице Найла северянин.

— Яйца, личинки, няньки, — кратко пояснил правитель. — Муравьиная детская комната. Все правильно, им свет не нужен, им и посередине небоскреба хорошо. Вот только шестилапые, в отличие от людей, на вторжение в такие места реагируют быстро и нервно. Лучше нам на пару этажей спуститься. Они все и так здорово раздражены. Нужно найти тихий уголок и пересидеть, пока не уляжется тревога.

Шестью пролетами ниже предсказанный северянином запах выгребных ям начал ощущаться вполне явственно, и путники вывернули на этаж, торопливо прошлись, заглядывая в квартиры. Однако свободных помещений не нашлось и здесь, во всех обитали все те же вялые двуногие с отвислыми из-за растительной пищи животами.

— Ну что? — вдохнул Найл. — На пару уровней под нами наверняка воняет. Спускаться еще ниже нужно по центральной шахте, а там все настороже, и солдаты наверняка набежали.

— А давайте прямо здесь останемся? — предложила Юлук. — Ты сам говорил, Посланник, что муравьи глазам не доверяют, только запахам. Воняем мы сейчас как свои, а делать им в холле нечего. Может, и не найдут?

— Может и не найдут… — задумчиво согласился Найл. — Люди сидят по своим конурам, муравьи привычки смотреть по сторонам не имеют. Особенно, если подстраховаться… Лоруз, Любопытный, а вы не могли бы приклеить к потолку десяток гамаков?

Вскоре вдоль окна покачивалось шестнадцать вывороток, в которые смертоносцы быстро подняли всех людей, а сами выстроились рядом. Подвесной лагерь оказался организован очень вовремя — вскоре по полу забегали крупные черные муравьи с серпообразными, вытянутыми далеко вперед жвалами. Осматривали этаж они весьма беспорядочно — носились в разные стороны, иногда сталкиваясь между собой, активно шевелили усами, иногда забегали на стены и даже на потолок.

Найл застыл, все время опасаясь того, что солдаты учуют пауков, не обмазанных муравьиной кровью — но обошлось. Холл шестилапых действительно почти не заинтересовал, и тут пробежало лишь трое-четверо охранников огромного дома.

— Лучше повисим здесь до утра, — сказал Найл, когда толпа солдат схлынула. — Посмотрим на поведение работяг, потом решим, когда дальше идти. Нам рисковать ни к чему. Семя совсем рядом, главное — дойти до него всем.

— Дураки они все-таки, эти муравьи, — потянулась в гамаке Юлук. — Как легко попались!

— Вот тут ты не права, — повернул к ней голову Найл. — Очень неправа. Храни тебя Великая Богиня от встречи с голодными лесными муравьями! Они умеют атаковать своих врагов отрядами в сотни воинов, и впрыскивать в раны яд. Пустынные бегунки имеют зрение лучше человеческого, и способны учить друг друга. Уж они бы быстро нашли способ сражаться с нами, и овладели бы им все до единого от сила за полдня. Черные горные муравьи захватывают в чужих селениях рабов, содержат их в своих норах и заставляют работать на себя. Причем если раньше они охотились только на других муравьев, то перед моим уходом из пустыни пошли слухи, что они начали угонять в рабство и людей. Рыжие муравьи, с которыми мы жили в одном оазисе, не только тупо трудились, но и играли друг с другом, возились, бегали наперегонки. Вайг даже сманил нескольких из них жить в нашей семье, но их потом убили смертоносцы.

— Если они такие умные, то почему мы до сих пор живы, мой господин? — подал голос шериф.

— Нам попросту повезло. Повезло трижды… Во-первых, это не охотничьи муравьи, а кто-то вроде листорезов. У них всегда боевые навыки слабоваты были. Когда те же черные рабовладельцы на такие племена нападают, они никогда не сопротивляются. Или убегают, или сдаются.

— Ничего себе, «никогда не сопротивляются»?! — возмутилась Юлук. — У меня до сих пор рука не шевелится и нога в двух местах прокушена!

— Так ты себя с черными муравьями не сравнивай, — рассмеялся Найл. — Мы по сравнению с ними больше на мягкие мирные тли похожи.

— А что во-вторых? — поинтересовался северянин.

— Во-вторых, мы внутри муравейника оказались. Здесь и рабочие муравьи послабее, и свет им ни к чему. Юлук, ты заметила, что они по ночам работают? Когда мы спустились на верхние этажи, за весь день никого не встретили, только к ночи оживление началось. Заметила, что шестилапые помещения в середине здания, без окон занимают? А в-третьих, они наверняка уже очень много лет не сталкивались с чужаками в своем доме. Вспомни, вокруг небоскребов даже мухи не летают! Вот листорезы маленько и растерялись. Великая Богиня не оставила нас своей милостью и послала слабых противников. Только поэтому все и обошлось без большой крови.

После этого разговор затих. Братья по плоти покачивались в гамаках на высоте полукилометра над землей — стоило повернуть голову к окну, как создавалось полное ощущение полета на невероятной для человека высоте. Кое-кто негромко переговаривался, но уже только между собой.

Часа через два опять суетливо набежали муравьи, но этаж обыскали еще более небрежно, чем раньше и исчезли. Еще где-то через час из коридора начали разноситься отчаянные человеческие крики, словно кому-то приходилось терпеть невероятную боль.

— Ну вот, опять то же самое, — покачал головой Найл.

На третий раз путешественники своему беспокойству не доверились и никуда не побежали. Крики раздавались на разные голоса, но в конце концов стихли. День постепенно близился к вечеру, никаких событий больше не происходило. Многие воины начали засыпать.

Внезапно дремотную тишину вновь разорвали крики боли — на этот раз женские. Некоторое время путники терпеливо переносили новую напасть, но вскоре послышался стук: Поруз, не выдержав, спрыгнул на пол.