Вождь

— Ф-фу, — запыхавшись, спустился в подвал северянин. — Кажется, настало и мое время осесть в своем приозерском домике, пить пиво и поминать былые времена. Не готов я так много бегать.

— Их всего девять, — кивнул правитель на пленных.

— Ничего… — все еще не мог отдышаться старый воин. — На улице еще несколько парализованных ядом лежат, они живые. Раненые есть.

Тут в подземелье загрохотала длинная очередь, и Посланник Богини, забыв обо всем, кинулся туда, столкнувшись в дверях с ринувшейся первой Нефтис.

Это был арсенал. Найл однажды уже побывал примерно в таком же — но только в своем городе, когда он со слугами бомбардиров добывал взрывчатку для огненных потех. Правда, там над подземельями стоял обнесенной решеткой с отравленными пиками двор, а здесь — милый особнячок, с широкими амбразурами и подготовленным сектором обстрела. А так, все похоже — широкие коридоры, сводчатые потолки, отдельные хранилища с прочными дверьми. Правда, за многими из дверей скрывались не ящики, а уютные комнаты с самыми настоящими постелями, плетеной мебелью и топорно сработанными шкафами.

В первый момент правитель не понял, по какому принципу отбирались помещения для проживания, но вскоре догадался: по наличию вентиляционных каналов. Правда, здесь они давали в первую очередь не свежий воздух, а свет: система зеркал распространяла падающие откуда-то сверху солнечные лучи по всей крепости. Кое-где, видимо, каналы оказывались слишком изогнуты и для проводки световых лучей не годились — там царила темнота.

— Ты здесь, Посланник? — подбежала Юлук. — Внизу, под ногами, несколько хранителей увидели пауков, начали стрелять и заперли двери. Хорошо, не попали ни в кого.

— Какие двери?

— Ну, ведущие дальше, вниз. И еще кто-то заперся сразу под нами. Там большой зал должен быть.

— Залепите двери паутиной, — распорядился Найл. — Как бы не выскочили в самый неподходящий момент. А где все… Кто в комнатах этих жил?

— Согнали всех туда, — махнула обеими руками Юлук, указывая дальше по коридору. — Нескольких теток, что орали во всю глотку, восьмилапым пришлось укусить. Никак не успокаивались.

— Это правильно, — одобрил правитель. — Проверьте остальные комнаты. А ты, Нефтис, — повернулся он к телохранительнице, — поднимайся наверх и отправляй моряков на берег. Пусть передадут Назии, чтобы шла сюда всеми кораблями. Будем грузить трофеи.

Правитель и старый воин дошли до конца коридора и остановились позади трех смертоносцев, следящих за пленными женщинами. У большинства двуногих руки были примотаны паутиной к телу, но тех женщин, которые удерживали на руках младенцев и подростков лет до десяти восьмилапые никак не стреножили. Сказывался вековой опыт охоты пауков за рабами: они не хотели портить товар. На глаз, в тупике столпилось три десятка женщин и раза в полтора больше детей.

— Мы уже не зря сражались, Поруз, — усмехнулся Найл. — В княжестве Граничным за детей приходится платить золотом, а здесь получим бесплатно.

— Их еще через море перевести нужно, — не разделил радости правителя северянин.

— Перевезем. Ты посмотри, какие все здоровые и упитанные! Наверняка никогда в жизни не голодали, сидя на шеях-то у нескольких десятков племен. Доплывут, ничего с ними не случится.

— Вы, наверное, вожди этого клана? — протолкался между женщин вперед невысокий мужчина лет сорока, в кожаной курточке с короткими рукавами и нашитым на спину мехом травяной гусеницы. — Вы не должны удерживать нас в таком унизительном положении! Разве вы забыли, кто мы такие?

— Что он говорит? — повернул шериф голову к правителю.

— Он утверждает, что мы неправильно обращаемся с пленными, — перевел роящиеся в сознании хранителя образы Посланник Богини.

— В таком случае, его следует выпороть за грубость… — скорее, это было всего лишь ничего не значащее пожелание. Носить с собой в походе плеть никому из братьев в голову пока не приходило. Мы выполняли работу общечеловеческого значения! — продолжал упрекать победителей мужчина. — Мы трудились в том числе и для вас, для ваших потомков! Мы сохраняли знания древности, которые рано или поздно будут востребованы…

— А ну, иди сюда, — навострил уши Найл. — Как тебя зовут?

— Мое имя Арохон, дикарь, — выступил из общей толпы хранитель.

— Пойдем, Арохон, — пропустил его мимо себя Посланник Богини. — Покажи нам, о чем ты говоришь.

Пленник поднялся из подземелья на второй этаж, прошел в угол здания и по винтовой лестнице привел их к снежно-белым пластиковым дверям.

— Знания предков там, дикарь! — кивнул Арохон на сверкающие первозданной чистотой створки.

— Что он там все пищит, мой господин? — поинтересовался Поруз.

— Называет меня дикарем, — перевел для шерифа Найл, которого подобное обращение начало раздражать.

Северянин удивленно приподнял брови, потом ухватил хранителя за загривок и распахнул двери его лбом.

Створки распахнулись, и руководители экспедиции увидели перед собой множество белых стеллажей, уставленных пластиковыми коробочками. Стеллажи, стеллажи, стеллажи. Полки, полки, полки. На многих поблескивали сделанные золотым тиснением обозначения: «Физика», «Физика высоких энергий», «Физика хаоса», «Квантовая физика», «Макромолекулярная физика», «Микромолекулярная физика»; «Зоология», «Сумчатые», «Заурофобы», «Земноводные».

Найл наугад взял с полки одну из коробочек, поднес к глазам: «Классификация брызжейки африканской зеленой земляной лягушки». Правитель открыл коробочку, вытряхнул на ладонь кристалл памяти, посмотрел его на свет: вот оно, знание. Его можно потрогать, полизать, постучать им о стол. Использовать нельзя. Потому, что прочитать кристалл памяти можно только в лазерном усвоителе достаточно мощного компьютера. А чтобы создать и то, и другое, человечеству понадобится накопить примерно такие же знания, что хранятся в этой библиотеке.

— Какой красивый камень, — северянин взял соседнюю коробочку, вытряхнул оттуда «память» и тоже посмотрел на свет. — Думаю, если и не золото, то серебро за это с наших ювелиров получить удастся.

— Что ж, — усмехнулся Посланник Богини. — Тогда от накопленных человечеством знаний будет хоть какая-то польза.

— Вы не должны этого трогать! — взвизгнул Арохон. — Это сокровища предков! Это отвердевшие знания, которых не должна касаться рука нечестивцев.

— Я думаю, ты высказал очень хорошую мысль, северянин, — кивнул правитель. — Если из этих камней сделать серьги, манисты, браслеты, они станут долго переходить из рук в руки и по наследству, и в большинстве своем сохранятся. Представляю изумление будущих археологов, которые лет через пять-шесть тысяч вскроют погребение, начнут изучать украшения мумии и обнаружат, что она носила в ушах полный курс математической теории пределов.