Вожделение жизни

Джилли расплатилась с таксисткой, не поскупившись на чаевые, хотя сама не знала, зачем делает это.

— Спасибо за совет.

— Послушайтесь меня, — сказала таксистка. — Вы с Джерико Грантом будете отличной парой.

— Это будет большой неожиданностью для его жены, — заметила Джилли.

— А разве так не всегда бывает?

Таксистка дружелюбно кивнула ей и тронула машину в поисках нового клиента, оставив Джилли перед входом в ресторан "Эмилио Второй".

Название "Эмилио Второй" предполагало, что где-то существует "Эмилио Первый", но такого ресторана не существовало. Однако было два Эмилио. Эти два Эмилио первоначально хотели назвать свой ресторан "Двое парней с Сицилии", но по каким-то причинам остановились на "Эмилио Втором". Ресторан процветал, став излюбленным местом многих знаменитостей. Джилли всегда любила приезжать сюда. Приятно чувствовать себя завсегдатаем.

Один из двух Эмилио, метрдотель, приветствовал ее:

— Миссис Чарльз, рад видеть вас. Прошу вас, сюда. — Он проводил ее к столику и придвинул стул. — Могу я предложить вам аперитив?

— Пока что содовой.

— Конечно. Если мне позволено сказать, на вас прелестное платье.

— Эмилио, я выгляжу в нем как проститутка.

— Вот именно, — согласился Эмилио. — Но на вас оно смотрится.

Джилли раскрыла меню и принялась изучать его.

— Ты выглядишь замечательно. Она подняла голову.

— Хэлло, Бобби.

Встречи с Бобби раз в месяц (не считая его фотографий в спортивных отделах различных нью-йоркских газет) оказывали странное воздействие на Джилли. Бобби начинал ей видеться не как мужчина, которого она не раз выставляла из своего дома в Сентрал Парке, а тем парнем, в которого она в свое время влюбилась, в местного героя маленького городка, где они оба выросли. Она отлично помнила тот день, когда впервые встретила его. Она была в предпоследнем классе, а он заканчивал школу. Он приехал повидаться со своей семьей перед тем, как отправиться во Флориду на весеннюю тренировку. Каждая девушка в городе мечтала, чтобы он обратил на нее внимание. Был ясный день, не по сезону теплый, такой солнечный, что весь город казался декорацией, запитой светом огромных юпитеров. Джилли, как всегда в ясные дни, тренировалась на лужайке перед домом со спортивной булавой. Босая, в белых шортах и белой с голубым рубашке, завязанной узлом на животе, она прыгала и скакала, подкидывая свою булаву высоко в воздух. Когда булава упала и Джилли опустила глаза, она увидела Бобби, сидящего на другой стороне улицы на капоте своей новой машины и наблюдающего за ней. Она сразу поняла, кто это. Каждая девушка в городе могла узнать Бобби Чарльза, этот единственный талант, который породил городок Кингз Ривер. У него были зеленовато-золотые глаза, немыслимые черные ресницы и белокурые волосы с платиновой прядью у левого виска. Он смотрел на нее всю вторую половину дня, не произнеся ни слова, и продолжал глазеть, когда она, в конце концов, уронила булаву, которую без всяких усилий ловила до этого тысячу раз. В конце концов, нервы у нее не выдержали и она крикнула: "На что ты так уставился?" и он откликнулся: "На девушку, на которой я собираюсь жениться". У нее по телу пробежала дрожь. Она знала, что он собирается сделать именно то, что сказал. Он хотел жениться на ней. Он был Бобби Чарльз, и он мог все.

— Очаровательное платье.

Голос Бобби вернул ее из прошлого.

— Спасибо, — сказала Джилли. — Я надела его специально для тебя.

— В самом деле?

— Нет. Его выбрала Лаурин. Она решила, что оно тебе понравится.

Он улыбнулся ей.

— Мне действительно нравится. Ты выглядишь просто замечательно.

Джилли знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что за этим что-то кроется.

— Хватит, — раздраженно сказала она. — В чем дело? Какую ужасную новость ты собираешься сообщить мне?

— Почему ты так агрессивно настроена? Что-нибудь на работе не в порядке?

— Ничего. — Она преломила хлебную палочку, подумав, что есть какой-то предел, когда выясняется, что люди слишком хорошо друг друга знают. — Я всегда чувствую, если грядет какая-то перемена. Если ты намерен обидеть меня, то я надеюсь хотя бы пообедать за твой счет. Ты ведь будешь платить по счету?

— Джилли, не возбуждайся так. Нам ничто не мешает хорошо пообедать и поговорить. Я весь день жил в ожидании нашей встречи.

— В ожидании?

— Конечно. Ты ведь знаешь, как я люблю это заведение. Я здесь так давно не был.

— Ты хочешь сказать, что не приводил сюда свою любовницу? — спросила Джилли, стараясь скрыть свой интерес к этому вопросу.

— Я никогда не мог бы так поступить, — сообщил Бобби. — Это привело бы в смущение обоих Эмилио. — Он улыбнулся одному из Эмилио, который был занят тем, что взбивал яичный желток с сахаром. — Видит Бог, я люблю это заведение.

Так же, как и Джилли, Бобби любил быть завсегдатаем. Он ненавидел новые рестораны, предпочитая ходить в одно и то же место, где его уже знают и где спустя какое-то время и после щедрых чаевых Бобби мог запросто зайти, величественно объявить официанту, чтобы тот передал повару, чтобы ему приготовили то, что сегодня получше, и быть довольным, что ему не подают холодные рыбьи плавники.

Официант немедленно возник у их столика.

— Добрый вечер, мистер Чарльз, миссис Чарльз. Очень приятно видеть вас у нас. Сегодня несколько специальных блюд. Есть телячьи отбивные, которые мы можем поджарить по вашему вкусу, омары из Мэйна весом на два-три фунта, вареные или фра диаболо. Есть также соус феттучино по-русски, домашняя лапша с кремом под водку и икра. Очень приятная закуска.

— Отлично, — заявила Джилли. — Для начала я возьму феттучино по-русски и креветки.

— Будет сделано, — заверил ее официант и обратился к Бобби. — А что для вас, сэр?

— А это как решит Эмилио, что мне понравится, — сказал Бобби так, словно эта мысль только что пришла ему в голову. Он дотянулся через столик до руки Джилли и погладил ее. — Ты действительно прекрасно выглядишь.

— Ладно, ты опять за свое. Выкладывай, Бобби, — вздохнула она, — в чем дело?

Несколько минут он нервными движениями разглаживал скатерть.

— Это насчет Лаурин.

— А что насчет Лаурин?

— Я хотел бы знать, есть ли у тебя какие-то планы в отношении ее на лето.

— Ничего конкретного. Я думала, что мы проведем большой уик-энд четвертого июля в доме Кэтрин в Хэмптоне, как и в прошлом году. Этакий девичник.

— Не совсем так, — поправил ее Бобби. — Прошлым летом ты была с хоккеистом.

— Нет, дорогой. Тот уик-энд я проводила только с Кэтрин и Лаурин. Я хотела побыть некоторое время с нашей дочкой. И еще одно — хватит попрекать меня Уффи. Когда эти упреки исходят от тебя, это выглядит смешно. — Она сердито глянула на него, явно потеряв нить разговора.

— О чем мы говорили, черт возьми?

— А что, Лаурин хочет ехать в Хэмптон? Мне всегда казалось, что ей не так уж нравится это место.

— У нее нет других предложений, Бобби.

— Это надо понимать так, что она не хочет ехать туда?

— Она предпочла бы стадион Ши. Ты помнишь, как мы ездили туда, когда были одной семьей. Но это из области фантазий. Она это понимает.

— Я ведь, как и раньше, могу достать туда билеты, — задумчиво сообщил Бобби.

— Ты можешь? — в возбуждении воскликнула Джилли. — О, Бобби, это было бы потрясающе. Как в былые времена. — Тут она заметила, как изменилось выражение его лица, как оно стало испуганным. — В чем дело? Ах, вот оно что! Ты имел в виду не нас троих, а вас троих.

— Ну… — начат Бобби, и Джилли с удовлетворением заметила, что он выглядит виноватым и несчастным. — Делия считает, что ей пора познакомиться с Лаурин. Они ведь никогда не встречались.

— Разве я виновата в этом?

— Нет. Ты всегда шла мне навстречу, когда бы я ни хотел повидать Лаурин. Просто… Я понимаю, что тебе это тяжело, и я хочу, чтобы ты знала, если ты считаешь, что она не должна…

— Спроси у Лаурин. Если ее такой вариант устраивает, я не буду против.

На этот раз, когда Бобби погладил ее по руке, это было искренне.