Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Сомнение у ветеранов Лубянки вызвало и явное несоответствие весовых категорий: с одной стороны, вся коллегия могущественного ГПУ, и с другой — фигура технического, протокольного секретаря Политбюро. С трудом верится, чтобы Сталин следил за перипетиями их борьбы. Тут Бажанов явно преувеличивает свою роль и даже допускает элементы хлестаковщины. Попутно заметим, что не только тут: автор воспоминаний грешит этим и в других местах, живописуя, например, как он руководил… Сталиным.

Профессионалы-ветераны с Лубянки высказали предположение, что «донос», о котором пишет Бажанов, скорее всего, был спецсообщением о результатах проверки его биографии. Именно в то время зарождалась практика, когда анкетные данные принимаемых на работу в аппарат ЦК, Совнаркома и наркоматов тщательно проверялись в ГПУ. Сталин распорядился посылать личные дела оформляемых на Лубянку, потому что участились случаи сокрытия компрометирующих фактов в биографиях и даже их легендирования. В начале двадцатых годов такие проверки не производились, и потому решили заодно проверить и ранее зачисленных в штат. На Бажанова, очевидно, нашли какой-то компромат: возможно, он кое-что подправил в своей биографии, например, социальное происхождение, что было тогда весьма распространено, поскольку выходцам из имущих классов нечего было и мечтать о карьере, или что-то утаил — ну, скажем, что ближайший родственник служил в белой армии.

Впрочем, компрометирующие сведения могли быть не обязательно политического характера. В пору всеобщего голода, отсутствия обуви и одежды лица, получавшие неплохие кремлевские пайки, занимались их перепродажей, обменом на антиквариат и ювелирные изделия у обнищавших баронесс и графинь. Всевидящая Лубянка зорко наблюдала и за этими операциями, и списки переродившихся, как тогда говорили, высокопоставленных коммунистов регулярно поступали в ЦК, а оттуда в беспощадную ЦКК.

Что в действительности доложил Ягода Сталину о его секретаре, уже никто никогда не узнает. Да и вряд ли кому это будет интересно. Другие громкие скандалы на слуху, другие имена занимают умы просвещенной публики. В бега ударяются советники президента и вице-президента России, федеральные министры и главы региональных администраций, банкиры и фирмачи, дипломаты и генералы, ученые и контрразведчики. Как правило, современные побеги мотивируются исключительно политическими соображениями — преследованиями КГБ, боязнью, что демократические преобразования потерпят крах, страхом перед грядущим коммунистическим реваншем. Возбуждение уголовного дела по факту банальных финансовых махинаций выдается за удар по демократии и реформам, уличение в сомнительных сделках — за попытку скомпрометировать президентское окружение, обнаружение темных пятен в биографии — за расхождение с курсом ортодоксальной части правительства.

Увы, все это было. Ничто не ново под луной. В том числе и бегство высокопоставленного чиновника из-за разногласий с ГПУ по вопросу о путях развития физкультурного движения в стране. Именно этот повод выдвигает Бажанов в качестве основного, объясняя, почему его невзлюбили ГПУ и Ягода.

Когда Бажанов был еще секретарем Оргбюро, то присутствовал при утверждении состава Высшего совета физической культуры и программы его деятельности. Бажанову программа не понравилась — она предусматривала обязательное массовое и скопом проводимое размахивание руками и ногами, нечто не менее скучное, чем уроки политграмоты. Спорт же рассматривался как нездоровый пережиток буржуазной культуры, развивавший индивидуализм и, следовательно, враждебный коллективистским принципам пролетарского образа жизни.

От физкультурной скучищи дохли мухи. Став секретарем Сталина, Бажанов как-то сказал ему, что физкультура — это ерунда, что надо переходить к спорту, к соревнованиям.

— В Высший совет входит представитель ЦК, — развивал свою мысль Бажанов. — Это заведующий агитпропом, который, сознавая никчемность учреждения, там, кажется, ни разу и не был. Назначьте меня вместо него, и я поверну дело, проводя его как линию ЦК от физкультуры к спорту.

Сталин согласился. Он привык соглашаться с помощниками по вопросам, которые его совершенно не интересовали.

Так Бажанов стал представителем ЦК в этом органе. ГПУ в нем представлял Ягода. На первом же пленуме Высшего совета Бажанов выступил с докладом об изменении политики партии в области физкультуры. Он предложил восстановить разрушенные революцией и закрытые старые спортивные организации, собрать в них разогнанных спортсменов и использовать их как инструкторов и организаторов спортивной деятельности.

С возражениями выступил Ягода. Мол, до революции спортом занимались главным образом представители буржуазного класса, следовательно, спортивные организации станут сборищами контрреволюционеров. Дать им возможность собираться и объединяться — опасно. Да и всякий спорт — это против коллективистских принципов.

Бажанов, по его словам, принял бой. И победил, доказав, что никакую контрреволюцию в футболе или беге на сто метров не разведешь. Совет целиком принял его точку зрения — то есть «линию ЦК». Ягода был бит и унижен. А вскоре появилось его первое письмо на имя Сталина.

Как уйти за границу? Самый простой и надежный способ, наиболее подходящий для ответственных совработников — это поехать в командировку в какую-либо страну и остаться там, попросив политического убежища.

Но в том-то и беда, что, будучи помощником Сталина, он лишен возможности бывать за границей. Его шеф — домосед, из Москвы, как и Ленин, не выезжает.

В свободное от секретарских обязанностей время Бажанов — для души — с увлечением писал работу об основах теории конъюнктуры. Материалы собирал с трудом. Многие в Кремле знали об интересе сталинского секретаря и, бывая за рубежом, привозили ему журнальные публикации, рефераты, доклады. Побывав в Германии, один из наркомфиновских приятелей рассказал, что в Киле, в институте мирового хозяйства, ведутся разработки по этой тематике.

У Бажанова созревает идея. А что если попытаться организовать поездку в Киль? Все наслышаны о его увлечении и, поставь он вопрос о посещении института, у кого шевельнутся подозрения?

Но поскольку он помощник генерального секретаря, вряд ли можно рассчитывать, что его одного выпустят за границу. Не может же он ехать в своем подлинном качестве. Хотя командировку можно оформить от другого ведомства, от того же Наркомфина, например, под видом их сотрудника. На несколько дней. И не вернуться.

Есть два варианта оформления: постановлением Оргбюро и устным разрешением генсека. Второй вариант применяется в случаях, когда работник аппарата ЦК выезжает в зарубежную командировку под видом работника другого ведомства.

Бажанов, улучив удобный момент, заходит к Сталину и излагает свою просьбу. Ответ неожиданный и многозначительный:

— Что это вы, товарищ Бажанов, все за границу да за границу? Посидите лучше дома.

«Все за границу да за границу…» Неужели ему стало известно о разговоре, который он вел в Наркомфине, заручаясь предварительной поддержкой? Да, наверное, у Сталина кое-что осталось от сообщений ГПУ.

Месяца через три Бажанов решил проверить свои опасения. К тому времени он уже редактор «Финансовой газеты».

Идет заседание коллегии Наркомфина. Обсуждается вопрос о работе финансового агента во Франции. Агент, профессор Любимов, беспартийный, доверия к нему никакого, подозревается, что он вместе с государственными финансовыми делами умело устраивает и свои.

Один из членов коллегии, давнишний приятель Бажанова, обязанный ему своим выдвижением, выполняет доверительную просьбу Бажанова и говорит:

— А может быть, товарищ Бажанов съездил бы туда навести в этом деле порядок?

Бажанов делает вид, что это его не очаровывает, и нехотя откликается:

— Ну, если не надолго, может быть.

Нарком Брюханов, недавно сменивший на этом посту Сокольникова, относится к Бажанову с пиететом, зная, откуда тот пришел, и поддерживает внесенное предложение:

— Пусть съездит товарищ Бажанов.

Дни шли за днями, но о командировке в Париж — молчок. Бажанов обращается все к тому же члену коллегии, просит по-приятельски, мол, выясни при случае у Брюханова, в чем дело. Самому обращаться неудобно.

Приятель внимает просьбе и спустя короткое время сообщает: