Возлагая бремя
Шрифт:
Глава 9
Я бросил газету на стол и выругался, срывая свою злость на Российскую Империю, императора, Кощеевых, Ефимова и всех, кто был в курсе этой статьи.
В газете был отдельный блог обо мне.
Дорогие читатели! Нам удалось узнать эксклюзивную информацию!
Анонимный источник сообщил в редакцию нашей газеты о том, что покойному Станиславу Кощееву «слил» информацию о частых отлучках Геллерта Гриндевальда небезызвестный Рональд Биллиус Уизли.
По
В голове я услышал голос Руди.
— Да тебе на лбу всё равно что мишень поставили!
— И не говори. Если есть цензурные слова, чтобы охарактеризовать данную ситуацию, то мне они неизвестны, — сказал я.
— А их и нет. Ты проверял парные блокноты? Что об этом пишут Аркадий Кощеев и Ефимов?
— Аркадий молчит. Один Виталя написал, что журналисты что-то разнюхали и просил быть осторожным. И больше НИ-ЧЕ-ГО! Никакой конкретики. Ни что разнюхали, ни по какой теме. Сиди и гадай!
— Как я понимаю, ты не ожидал такого? Что теперь будешь делать? — спросил Руди.
Я задумался. Достало! Постоянные проблемы. Ну что Кощеевым стоило нормально подготовиться и убить Гриндевальда?
От раздумий меня прервал звук крыльев. Я поднял глаза вверх и увидел почтового филина.
— Бл@@ь, — выругался я. В письме говорилось, что на завтра меня вызывают на заседание Визенгамота для того, чтобы я дал пояснения к информации, появившейся во всех мировых газетах. И времени на подготовку у меня абсолютно не было.
Я разослал сообщение патронусом близнецам, Джинни и Шмелеву. Их помощь мне понадобится для подготовки к завтрашнему заседанию. Времени на сборы я им дал до полудня. У меня как раз было время переговорить с Карлусом Поттером. Наверняка ему тоже пришло письмо о созыве членов Визенгамота. А также необходимо договориться о том, чтобы забрать родных домой.
— Рональд, я как раз собирался позвать тебя! — стоя у двери встретил он меня. — Как я понимаю, тебе уж пришло приглашение? — Я кивнул, и тут же дал прочитать своё письмо. — Хм, подписано Амбридж. И тоже нет подписи министра. Я думал, что только мне пришло письмо за её подписью. Я посчитал, что Эдварду некогда было самому их писать. Но по регламенту, раз тебя будут заслушивать, то и уведомление должен подписать сам министр магии.
— Это что-то меняет? — спросил я.
— Разумеется! После отставки Фаджа, Амбридж перевели в отдел по регулированию вопросов содержания заключенных. В её компетенцию не входит созыв Визенгамота. Только если… — замолчал он.
— Если что? — подхватил я.
— Завтра она собирается предъявить тебе обвинение! Это единственное объяснение. Ведь только члены Визенгамота могут вынести обвинительный приговор. И поэтому она созывает их.
— Час от часу не легче! Что-то эта розовая жаба меня с каждым разом бесит всё больше и больше. Как думаете, в чем она собирается меня обвинить?
— А ты сам не догадываешься? — спросил Карлус. Я ответил, что нет. — Думаю нам нужно поговорить с Ноттом и сделать это как можно скорее!
Я был согласен с Поттером и по каминной сети мы оказались в атриуме Министерства магии.
— Лорд Поттер, Лорд Уизли, — подошёл к нам Малфой. — Я так понимаю вы прибыли сюда по тому же
вопросу что и я?— Здравствуйте, Лорд Малфой. — произнесли мы одновременно. Я почувствовал облегчение, что Малфой будет с нами. Он, наверное, как и мы, после получения письма сразу собрался в министерство. Я тоже дал прочитать ему своё уведомление.
— Мне бы хотелось знать в чём завтра меня собираются обвинять! — сказал я.
— Как и мне. Я так понимаю, вы сами не догадываетесь? — смотря на нас обоих, спросил Люциус.
Ответив ему отрицательно, мы направились в кабинет министра. Идя по коридорам министерства, мы стали предметом всеобщего внимания. Моим желанием было встретить по пути одну розовую жабу. Но увы!
Мы открыли дверь в кабинет министра и зайдя в него поняли, что мы были отнюдь не самыми первыми. Некоторых посетителей я уже знал. Тут были: Боунс, Диггори, Лавгуд, Забини, Гринграсс и ещё десятка два магов.
— О, вот и юный лорд Уизли! — с усмешкой сказал Амос Диггори. — Может объяснишь взрослым по какому поводу на завтра организован срочный созыв Визенгамота?
Я хотел уже в довольно грубой форме ответить ему, как вперед вышел Малфой.
— Амос, друг мой, смотрю ты стал слишком смелым! Тебе, наверное, нужно напомнить, что Дамблдора больше нет рядом. В отличие от вас, — скривился в отвращении Малфой, смотря в сторону Лавгуд, Боунс и ещё нескольких магов, — лорд Уизли сам отвечает за свои дела. А не бежит поплакаться в длинную бороду.
— Неужели?! — с хитрым прищуром ответил Диггори. — Дамблдор может и правда находится далеко! Но вот твой господин, — ткнул Диггори пальцем в грудь Малфоя, — вообще мёртв! Это же надо было быть таким слабаком, чтобы его упокоил годовалый ребенок!
Холодная маска Малфоя треснула. И уже я ответил раньше Люциуса.
— Мне бы очень хотелось посмотреть на вашу храбрость в восьмидесятых годах. Смогли бы вы назвать Волан-Де-Морта слабаком при других Лордах. Интересно, — сделал я вид, что задумался, — сколько ваш род после этого прожил?
— Да как ты смеешь? — воскликнул Амос.
— ТИШИНА!!! — прогремел лорд Нотт усилив свой голос заклинанием. — Лорд Диггори, думай, что говоришь! И в чьём кабинете говоришь! — сделал прозрачный намек Эдвард на то, что он тоже был пожирателем смерти. — Или ты решил забыть про наши договоренности?
Амос, словно побитый щенок, опустил голову и тихим голосом сказал.
— Нет. Я с вами, — и окинув взглядом людей позади себя, — мы все с вами.
— Отлично. Для вновь прибывших повторю. — Начал говорить Нотт, посмотрев в нашу сторону. — Политические взгляды наших знакомых изменились в свете новой информации о грядущей войне.
— А не побегут они с этой информацией к Дамблдору или Гриндевальду? — спросил я.
— Что ты себе позволяешь?! — встал рядом со мной Ксенофилиус Лавгуд. Я был выше Лавгуда, и тому приходилось задирать голову, чтобы смотреть мне в глаза.
Реакция Поттера на выступление Лавгуда меня сильно удивила. Он совсем неаристократично ударил себя по лбу. И саркастичным тоном спросил.
— Ксено, ты что своих мозгошмыгов объелся? Ты хоть палочку научился держать правильно? — Потом повернулся ко мне, попросил: — Рональд, не обращай внимание на блаженных. Он глупенький, на таких нельзя обижаться.