Возлюби соседа своего

— Милый, — спросила она, — что случилось?

— Никогда не влюбляйся в меня, Нелл. Ты получишь от этого одни страдания. — Голос его был серьезен, и слова падали тяжело и веско.

Сердце ее перевернулось: слишком поздно.

— Я не тот человек, который тебе нужен, Нелл.

— Почему? Что случилось?

— Я не готов к этому. Мне тяжела чья-то привязанность.

Нелл схватила его руки в свои:

— Я все знаю. Ты же сам сказал: никаких пут. Я приняла это.

— Нелл, я не хочу, чтобы меня любили. Это большая ответственность. Я не готов к ней.

— Никто не заставляет тебя брать на себя какую-то ответственность — разве что ты сам. То, что я люблю тебя — это мои трудности, а не твои. Разве ты сам не веришь нашему договору: никаких запутанных обязательств?

— Я сказал все это до того, как узнал тебя получше — и до того, как полюбил. Черт побери, Нелл! Ты мне слишком дорога, чтобы заставлять тебя страдать по своей вине.

Она вцепилась в его руку, удерживая его из последних сил:

— Я что-то не понимаю. От чего ты меня хочешь защитить?

— От тебя самой.

Нелл сверкнула на него глазами:

— Слишком быстрый ответ ты нашел.

— Это единственно верный ответ. — Шеа встал, и контуры его фигуры озарил свет, идущий из ванной. — Мне надо побриться, — сказал он, поворачиваясь к ней спиной.

— Это единственно выгодный тебе ответ, — крикнула Нелл ему вдогонку. Она натянула халат и последовала за ним. Ей мучительно хотелось прикоснуться к нему, ощутить его тело. Ей пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от искушения.

— Можно задать тебе один вопрос? — сказала она, садясь на край ванны.

— Х-м-м. — Он пустил воду и намазал лицо и шею пеной.

— Отчего ты так боишься связать себя чем-либо?

— Один раз я уже был женат, и неудачно. — Он отвернулся, водя бритвой по щеке. — Если я решусь за это еще раз, это должно быть навсегда.

— Навсегда, — она скопировала его решительный тон. — Ну, кончено. Шеа не признает полумер. Или дружба без всяких пут и обязательств, или любовь — непременно с обязательствами и женитьбой.

— Да, — он принялся за другую щеку.

— И говоришь ты при этом так, как будто женитьба — это наказание.

— Х-м-м. — Он тщательно брил верхнюю губу. — Наказание без поощрений за хорошее поведение.

Ей захотелось ударить его, но вместо этого она сняла халат, включила душ и встала под него.

— Эй! — закричал он. Из-за тебя запотело зеркало, я ничего не вижу!

— Может быть, тебе лучше добриться дома, — посоветовала она, намыливая руку.

— Ах! Проклятие! Посмотри, что ты наделала. Я порезался.

— Прекрасно! — ликующе завопила она. — Не капай кровью на мой коврик!

Глава XI

Когда Нелл вышла из ванной, Шеа уже и след простыл.

— Трус, — сказала она громко. — Слишком труслив, чтобы встретить любовь лицом к лицу. — Она вытерла зеркало. — Почему он так боится любви? — спросила она свое отражение.

И тотчас же ее осенило. Его прежний брак тут ни причем. Просто с ним случилось то же, что и с ней. Он хотел использовать ее как источник информации, а попался на ту же удочку, зайдя слишком далеко. Вот то, о чем он ее предупреждал. Да, ее интуиция тоже предупреждала. Каждый из нас оказался неумелым охотником, но один поймал другого — победителей не было. Мы оба попались в ловушки, которые сами же и расставляли.

Шеа не позвонил ей ни в этот день, ни на следующий. Нелл отказалась от мысли о каких-либо запланированных действиях, решив: чему быть, того не миновать. Если все кончилось, то и к лучшему, хотя ничего лучшего впереди не маячило.

Но сердце ее бешено забилось, когда Люси сказала ей, войдя как-то утром, что ее просит к телефону мистер Шеа. Она попыталась успокоиться, закрыв глаза и повторяя:

— Но это же Шеа, это он… — но сделала только хуже.

Она вновь представила себе их последний разговор. Что она тогда сказала ему? Что ее любовь — это ее трудности, а не его? Да, так оно и есть.

— Добрый день, — мягко проговорила она. — А я уж подумала, что ты умер от потери крови.

— Нелл…

— Тебе сделали переливание?

— Нелл…

— Если тебе нужен врач, я ничем не смогу тебе помочь.

— Да послушай же!!

— Да, Шеа!

— Сейчас же заткнись — и давай встретимся за ужином.

— Сожалею, но я занята. Сегодня вечером я иду в Лирик Опера на благотворительную акцию. Тебе это будет неинтересно.

— Мне будет интересно, — поспешно заверил он, очень прозрачно меняя тон на покорный и повинный. — Правда, будет, — на всякий случай добавил Шеа.

Нелл не могла сдержать улыбки.

— Ну что ж, если ты найдешь время, то ищи меня там в восемь. И захвати свою чековую книжку — будет подходящий случай.

— Нелл, это та опера, где убивают толстушку-сопрано и засовывают тело в мешок?

— Риголетто. И никакого вранья и едких реплик. Обещаешь? С другой стороны, может быть, тебе не ходить — мы увидимся, когда я приду домой.

— До свидания, — сказал он и повесил трубку.

Нелл села как раз рядом с большой группой любителей оперы. Одно место она зарезервировала. Просматривая каталог лотов, она искала хоть что-нибудь, на чем можно было бы сделать торг. Серебряная роза из «Кавалера розы» была как раз то, что надо, но за нее будет настоящая драка.

Аукцион начался с фартука официанта из «Богемы». В этот момент рядом с ней уселся подошедший Шеа, прошептав:

— Ты не предупредила меня, что вход сюда стоит пятьдесят баксов. Не продали еще тот мешок, в котором сопрано?..

— Ш-ш-ш! — прошипела Нелл.

Шеа вертелся на своем месте, но молчал все время, пока распорядитель продавал ладью в форме лебедя из давно забытой постановки «Лоэнгрина», две дюжины бокалов из «Травиаты» и очень потрепанную шелковую камелию. Когда объявили следующий лот — вышивку Мэрилин Хорн из «Дон Паскуале», Нелл хихикнула. Хорн была такая забавная, усердно работающая иглой. Вспомнив это и заранее восхищаясь, Нелл подняла свой номер после четвертого раза. К ее изумлению, торг на ней прекратился. Пяльцы и вышивка перекочевали к ней.