Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов

– Ты действительно готова пойти на это?
– Кай взглянул на меня потрясенно.

– Да, -я кивнула с преувеличенной уверенностью, стараясь не показывать своего страха.

– Но ведь это безумие. Ты что же, смерти не боишься?
– его лицо стало задумчивым, он покачал головой.

– Конечно, боюсь!
– воскликнула я.

Зачем он мучает меня?

– Но я не передумаю. Пожалуйста… верни его, - закончила я с мольбой в голосе.

Пару секунд на его лице читалось что-то вроде изумленного восхищения, потом оно снова приняло задумчивое выражение.

– Хорошо, я сделаю это, -сказал элиец.

Я набрала в грудь побольше воздуха, мысленно простилась с этим миром.

– Скажи вслух: «В обмен на жизнь моего отца, я отдаю тебе, Кайэль, свою жизнь».

Сглотнув, я произнесла эти слова, слово в слово, мой голос звучал твердо — это поразило меня саму.

– Ты такая смелая или просто сумасшедшая? Слава Судьбе, мне не придется убивать тебя. Это хорошая новость. Но теперь твоя жизнь принадлежит мне. А вот это плохая, -Кай усмехнулся.

Элиец взмахнул рукой, и мой дом возник, словно из ниоткуда, целый и невредимый, нетронутый огнем. Внутри зажегся свет, я увидела силуэт отца в окне.

– Что ж, пришло вам время попрощаться. Прости, но какое-то время тебе придется провести в моей стране.

Глава 6. Элирия

Я все еще не могла прийти в себя. Ведь всего минуту назад я была на волосок от смерти — и вот я уже переезжаю во дворец Кайэля. Вот это поворот судьбы!

Поломав голову над тем, что сказать отцу, я решила рассказать ему правду. И рассказала.

– Элия, ты пожертвовала собой, чтобы оживить меня? Меня оживил элиец? И теперь ты должна отправиться в его страну в уплату долга?!
– папе довольно трудно было во все это поверить.

– Все не так плохо, как кажется, -отвечала я преувеличенно веселым голосом, -этот элиец — мой знакомый. Он вроде… хороший парень. Он не сделает мне ничего плохого.

– И где ты познакомилась с элийцем?

– Это долгая история, -я вздохнула, -папа, не переживай за меня. Кай говорит, что мне придется провести в Элирии какое-то время, но, думаю, рано или поздно я вернусь домой.

Мы с отцом обнялись на прощание, у меня на глаза навернулись слезы. Я была готова умереть, ради того, чтобы он жил. И теперь он жив. Жив! Я обняла его крепче. От горя и отчаяния, от страха за свою жизнь — к счастью и надежде. Я вздохнула с облегчением. У меня кружилась голова, все это было… немного чересчур для одного этого бесконечного дня.

Выйдя из дома, я увидела Кайэля, и мое сердце чуть не разорвало от переполняющей его благодарности. А ведь он ничего не получил от этой «сделки» — только обузу в виде меня, проживающей в его поместье. Я пообещала себе сделать все для того, чтобы он не пожалел о своем решении.

Кай взял мою руку, и мы переместились в сад перед его дворцом. Элиец отпустил меня, немного прошел вперед. Я хотела сказать что-то, как-то выразить всю благодарность, разрывающую мне сердце, но не могла найти слов.

– Надолго… надолго мне придется поселиться здесь?
– спросила я и тут же пожалела о своих словах.

Прозвучало так, будто жить здесь для меня тяжкая повинность. Прозвучало чудовищно неблагодарно.

– Не переживай, долго «торчать» тебе здесь не придется, -Кайэль взглянул на меня, обернувшись.

Парень припомнил мне мои же слова. И что он обо мне теперь думает?

– Дело в том, что магия такого уровня, как оживление, требует очень много энергии. И старейшие, наши правители, узнают об этом. И хорошо, если мне будет чем оправдаться. Я исполнил твое желание и получил взамен тебя, твою жизнь. Кто-то скажет, что сделка не равнозначна. Но если ты останешься жить в своей деревне с отцом… у меня не будет вообще никакого оправдания.

– Понимаю. Спасибо, -я, наконец, смогла сказать это слово, -спасибо, что идешь на все это… не получая ничего взамен.

Я смотрела в землю.

– Пожалуйста, -Кай вздохнул, -так или иначе, раз уж твоя жизнь — моя, мне и распоряжаться ею. Так что, как только я пойму, что ничто не мешает мне это сделать, я отправлю тебя обратно к отцу. А теперь пойдем в дом.

Войдя через двойные серебряные двери в уже знакомый вестибюль, я снова поразилась его торжественной красоте. Мы вновь прошли через галерею на крытую террасу. Но в этот раз она не была пуста.

Возле парапета стояла безумно красивая молодая девушка-элийка. У нее было изящное тонкое лицо, на котором сверкали миндалевидные темные глаза. Ее длинные золотые волосы спускались до самого пола. Нежная кожа девушки сияла каким-то неземным чудесным светом. На ее голове сверкала удивительная корона — жемчуг и опалы. Несколько ниток жемчуга спускались по ее груди до пояса шелкового платья, расписанного птицами.

Я и сама не дурнушка, но в сравнении с этой девушкой, я похожа на мешок картошки. Никогда я не встречала никого, кто мог бы даже отдаленно сравниться красотой с этой, в прямом смысле, Небесной Богиней.

Переводя взгляд с Кая на девушку, я ощутила… даже не знаю, как это описать. Смесь очень, очень неприятных чувств. Это его подруга, или, может… жена?

– Кай… -начала говорить элийка, и тут ее взгляд уперся в меня.
– А это еще кто?

На ее прекрасном лице недоумение сменилось отвращением, она смотрела на меня, как на блохастую, плешивую кошку — словно боялась от меня заразиться.

– Человек? Что она здесь делает?
– девица снова перевела взгляд на Кайэля.

Во мне так и вспыхнула неконтролируемая злость. Кто я такая? Я та, кто никому не позволяет так с собой говорить!

Гордо подняв нос кверху, я плюхнулась на кресло, закинула ногу на подлокотник и глянула на девицу нагло и высокомерно:

– Что я здесь делаю?
– я с трудом заставляла себя говорить спокойно.
– Я здесь живу!

Ну, живу я тут, скажем, очень недолго, но тем не менее.

Глаза Богини стали круглыми, как монеты. Взглянув поочередно на нас обеих, Кай разразился громким и очень долгим смехом:

– Мама, познакомься, это Элия, -переведя дух, произнес парень.
– Я спас ее отца в обмен на служение мне.

Мама?!

Вот это неожиданность, с какой стороны ни взгляни. Я и понятия не имела, что у Богов есть матери и отцы. Ну, по крайней мере, не жена, уже хорошо. И все же, хамить матери Кая у меня намерения не было.

Так или иначе, поворачивать назад было поздно. Я продолжила сидеть, развалившись в этом кресле, стараясь не показывать охватившего меня смущения.

– Спас ее отца? Зачем?
– его мать не могла прийти в себя от изумления.