Возлюбленная Яра

Анатолий прищурился, вперив пристальный взгляд в девушку.

– А ты сильно изменилась, Алиса, что он с тобой сделал, что ты стала такой агрессивной, колючей и грубой? Я не вижу больше своей любящей, всегда заботливой и нежной дочери.

– Я не желаю объясняться с тобой на эту тему. По крайней мере сейчас. Я хочу знать, почему мой отец стал вором?

– Алиса, я должен был помочь Косте, - выдохнул он.

– Косте?

– Да, он твой брат, ему двенадцать лет.

Алиса изумлённо смотрела на отца, а потом засмеялась, удивив такой реакцией Анатолия.

– Брат, - усмехнулась она. – Конечно же. Ты и в этом мне лгал. И сколько же ещё у меня ещё есть братьев и сестёр, а, папа?

– Не утрируй, Алиса. У меня двое детей, ты и Костя.

Лапин рассказал дочери о том, что Косте были необходимы операции и пояснил причину по которой ему была нужна большая сумма.

– Мне очень жаль его, правда. Но я не понимаю, почему я узнаю только сейчас, что у меня есть брат? Где его мать?

– Они с Костей живут в Волгограде в моём загородном доме Алиса.

– Я не понимаю, почему ты скрыл от меня свою женщину?

– Потому что, когда она родила Костю, то была всего на шесть лет старше тебя, - напряжённо ответил Лапин и, нервно проведя пятернёй по волосам, сел устало на стул. – Я не хотел, чтобы ты думала обо мне плохо, дочь.

Алиса удивлённо смотрела на отца, пару раз моргнув.

– Выходит, что если Костя родился, когда мне было десять лет, то его матери было…, - она бросила на отца недоумённый взгляд, - ты школьницу соблазнил?

– Я долгое время был один после смерти твоей мамы, Алиса. А Таня появилась так внезапно в моей жизни. Да, она младше меня на двадцать с небольшим лет, и родила Костю, когда ей едва ли исполнилось шестнадцать. Я всё это время поддерживал и её и своего сына.

– Почему же ты на ней так и не женился? – презрение, сквозившие в голосе дочери было очевидным. – Решил, как и большинство мужчин не связывать себя лишними обязательствами, так? Ты, папа, оказался таким же лжецом, как и все остальные. Вёл двойную жизнь.

– С тобой просто невозможно разговаривать, Алиса, - процедил раздражённо Лапин, разгневанно смотря на дочь.
– Я не лгал тебе, просто не всё рассказывал, о чём-то умалчивал и не договаривал.

– А лживость и заключается в умалчивании, преувеличении, утаивании или искажении истины, в притворном согласии с чужим мнением, в обещаниях или в намеках на обещания, которые ты не имеешь намерения выполнить, в нерешимости сказать правду, когда сказать её требует долг.

– Ты долго собралась ещё упрекать своего отца? Твоё упрямство сейчас неуместно, Алиса.
– Анатолий уже едва сдерживался, чтобы не нагрубить дочери, она была просто невыносима.

– Я никогда не была упряма отец. Скорее упрямцем можно назвать тебя, это ты не желаешь делать выводов из прошлого, живёшь настоящим и не думаешь о будущем, рискуя при этом потерять всё! Упрямец он ведь всегда защищает ложь, но вот истину может отстоять лишь стойкий человек.

– Алиса, ты просто не даёшь ничего объяснить, даже не пытаешься понять меня, кидаешь одни упрёки. Боль и обида не позволяют тебе трезво судить и ясно смотреть на вещи.

– Ты отправил меня к Ярославу Соколовскому и вместе с ним круто поменял всю мою жизнь. Что я ещё должна понимать?
– Алиса рассерженно смотрела на отца.

– Я знаю, что Яр силой женил тебя на себе, Алиса. Я помогу тебе освободиться от него. Но сначала, я хотел бы узнать, что он сделал тебе, что ты сбежала от него!

Алиса горько усмехнулась и отвернулась от отца.

– Дочь, что бы там ни было, со временем всё забудется и утрясётся, я уверен. Время лечит всё.

– Те, кто говорят о том, что время лечит – лгут. Время может помочь и научить, как перенести удар, но потом всё равно придётся жить с этими ранами. Просыпаясь каждое утро и открывая глаза, всё равно будешь чувствовать потерю и пустоту. От этого можно всегда убегать, но никогда невозможно убежать. Иногда эта боль бывает такой сильной, что становиться тяжело дышать. Понимаешь, что что-то болит глубоко внутри, но физически ты здоров, наверное это и есть тот самый момент, когда болит именно душа. Но вот от душевной боли, в отличие от физической не существует ни анестезии, ни лекарств. Её надо пережить, но далеко не каждому это удаётся. Раны затягиваются, но шрамы ведь остаются.

– Алиса, я хочу, чтобы ты объяснила мне, что имеешь в виду. Я должен знать о том, что произошло между тобой и Ярославом!

– Прости, папа, но больше откровенничать я с тобой ни о чём не стану.

– Ты не простишь меня, да?

– Сейчас я не могу простить, уж прости.

– Проклятье! – процедил Анатолий, - я не могу с тобой больше разговаривать, просто не могу, ты и твой язык способны вывести из себя кого угодно. – Лапин повернулся к дочери спиной и удалился, скрывшись в одной из комнат номера, хлопнув дверью.

Алиса мрачно уставилась в окно.

Глава 5

– Мы столько времени потеряли, чтобы найти девчонку, а ты позволил ей уйти, сам отпустил. Я не понимаю тебя, Серёга. Почему?

– Потому что планы меняются, Егор. Я кое что увидел, чего не замечал раньше.

– И что же?

– Наша пташка не так любит Соколовского, как я раньше полагал. Она сама оставила этого горе-мужа.

– Девчонку надо было забрать.

– Это будет не так интересно, - возразил Сергей, медленно поглаживая шрам на лице.

– А что будет интересно? – явно не разделяя такого его настроя, говорил Егор.

– А интересно будет, когда она сама оставит Соколовского и уйдёт со мной, так же, как это сделала когда-то Карина.

– А что сейчас?

– Сейчас я хочу, чтобы ты дал указание парням достать мне этого пацана, сына Алёны. Я хочу, чтобы Даня был у меня в ближайшие дни.

5.0.

Ярослав похоронил утром отца, а вечером уже вернулся в офис. На душе ему было тошно и паршиво. За столь короткий промежуток времени он за раз лишился стольких родных ему людей: мать, сестра, теперь и отец. Он усилил охрану в своём доме и очень волновался за маленького племянника. Даню он убережёт любой ценой и не позволит никому обидеть его. Калугин во всём поддерживал Яра, опасаясь, чтобы тот, поддавшись эмоциям, не выкинул какую-нибудь глупость. Однако, Соколовский держался весьма уверенно, но это была видимость для всех остальных, но только не для Влада, который один знал, как тяжело Яр переживает гибель родных людей. Но Соколовский предпочитал загонять глубоко внутрь себя боль и не показывать её никому. Владу лишь оставалось гадать насколько его хватит.

– Яр, уже очень поздно, ты ночевать здесь собрался? – обратился к нему Калугин поглядывая на часы.

– Можешь идти, Влад, я ведь тебя не задерживаю, - протянул Ярослав, монотонно постукивая пальцами по крышке стола.

– Мне не нравится твоё состояние, - озвучил вслух свои мысли Калугин.

Ярослав медленно встал и взял со стола папку с документами, а потом протянул её Калугину.

– Что это?

– Посмотри, Влад, а потом скажи, что ты обо всём этом думаешь!

Владислав внимательно изучил документы, а после тяжело вздохнул и отложил их в сторону.