Возлюбленный Луи

Мадам Пуассон ликовала.

– Вы должны задержать Шарля Гийома в провинции на некоторое время, – сказала она Ленорману. – Он очень ревнивый муж. Кто знает, каких глупостей он может натворить, если узнает о том, что происходит!

Таким образом Ленорман и мадам Пуассон попытались сохранить в тайне будущий роман короля и Жанны Антуанетты.

Каждый раз, когда Людовик видел Жанну Антуанетту, он все сильнее влюблялся в нее. И никто со времен мадам де Майи не отвечал Людовику с такой страстью.

Жанна Антуанетта понимала, что друзья короля, в особенности герцог де Ришелье, не относятся к ней с тем уважением, которого она, по собственному мнению, заслуживала. Она не была придворной дамой. Она не появлялась на важных приемах и церемониях. Его друзья считали ее одной из проституток короля, пробравшейся в его спальню через черный ход.

Если это будет продолжаться, то вскоре и сам король начнет относиться к ней точно так же, а это не имело ничего общего с той судьбой, о которой она мечтала.

Она должна стать придворной дамой, и ее должны принять как любовницу короля. Только тогда сбудется ее мечта.

Однажды Жанна Антуанетта сообщила Людовику:

– Сир, скоро вернется мой муж. Он ужасный ревнивец. Когда он вернется, я не смогу больше ужинать с вами.

Людовик был потрясен. Он знал, что мужья редко запрещают своим женам удовлетворять королей. Но эта маленькая буржуа удивляла его все больше и больше. Она была изысканна, остроумна и очень отличалась от других.

– Предоставьте вашего мужа мне, – сказал он. Теперь король узнал о том, что у его любовницы есть чувство собственного достоинства.

– Но, ваше величество, неужели я должна бросить свой дом, забыть о репутации из-за… из-за нескольких встреч с вами?

Король был удивлен. Он не верил собственным ушам. Она ведь так смиренно любила его, так искренне обожала его. Но тут Людовик понял. У буржуа были свои нормы, как и у придворных Версаля. У нее будут все основания покинуть своего мужа, только если она станет придворной дамой, если ее примут как любовницу короля и если к ней перестанут относиться как к женщине, которую можно провести через черный ход.

В каждом слое общества есть свой этикет, и он, принявший этикет Версаля, должен уважать общественные нормы.

Он посмотрел на нее. Она действительно очень красива. Он надеялся, что она очень любит его, не только потому, что он король. Людовик, в свою очередь, восхищался Жанной Антуанеттой. Она получила хорошее образование. Король думал об Аделаиде и Анне-Генриетте и о тех дочерях, которые все еще были в Фонтевро. Эта милая маленькая буржуа получила гораздо лучшее образование, чем любая из его дочерей. Она намного умнее них. Единственное, чего ей не хватало, – так это знания придворного этикета, которому можно обучиться за неделю-две. А потом… какой обворожительной дамой она может стать! Она сможет бросить вызов любой!

Почему бы не заняться ее образованием? Он и сам мог бы активно в этом поучаствовать. Представить ко двору! Хороший титул! И тогда эта восхитительная женщина сможет быть с ним всегда и везде.

Людовик принял решение.

– Моя дорогая, – сказал он, – вы не должны возвращаться к своему мужу. Мы сделаем вас придворной дамой.

– И тогда… я смогу быть с вами… всегда? Он поцеловал ее руку.

Жанна Антуанетта знала, что это значит. Ее представят ко двору, ее ждут большие почести. Она станет признанной любовницей короля.

Ее глаза сияли от радости, губы дрожали.

– Я скажу это за вас, – предложил Людовик. – Это самая счастливая ночь в нашей жизни!

Шарль Гийом вернулся в приподнятом настроении. Он долго был в отъезде и очень скучал по своей жене и двум детям, но больше все же по Жанне Антуанетте.

Когда он вошел в дом, дядя его поприветствовал и наградил печальным взглядом.

– Что-нибудь случилось? – спросил Шарль Гийом.

– Проходи, – сказал месье де Турнегейм. – Мы должны кое-что тебе сказать.

– С Жанной Антуанеттой все в порядке?

Дядя кивнул.

– А с детьми?

– С ними тоже все в порядке.

Дядя провел племянника в небольшую комнатку, где его ждали госпожа и господин Пуассон.

Заговорила мадам Пуассон.

– Жанна Антуанетта уехала, – сказала она.

– Уехала? Но куда?

– В Версаль.

– В Версаль!

– С королем.

– Но я не понимаю.

– Она же вам ведь все объясняла сотни раз! – вскричала мадам Пуассон в ярости. – Это не ее вина. Это ее судьба. Она должна быть в Версале с королем.

– Но это невероятно. Этого не может быть.

– Это правда, – сказал Франсуа. – Наша Жанна стала королевской шлюхой!

Жена резко повернулась к мужу:

– Не говори так. Ее скоро признают фавориткой короля.

– Я простой человек, и я просто выражаю свои мысли, – ответил Франсуа.

– Она обязана вернуться! – кричал Шарль Гийом. – Немедленно! Как же я? Как же дети?

– Это должно было случиться, – сказала мадам Пуассон. – Она всегда говорила тебе.

– Но это была шутка!

– Ты ничего не можешь поделать, – сказал Франсуа. Он показал пальцем на свою жену и Ленормана. – Это они все устроили. Они давно уже собирались.

Мадам Пуассон сложила руки на груди.

– Что должно случиться, то обязательно случится, – сказала она. – Этого нельзя отрицать.

– Моя Жанна Антуанетта… – страдальчески пробормотал Шарль Гийом.

Потом он закрылся в спальне.

Шарль Гийом написал ей записку: «Жанна Антуанетта, вернись. Твой дом здесь. Я твой муж. Здесь твои дети… Вернись к нам».

Он терпеливо ждал ответа. Она добра, он знал, она не сможет проигнорировать его страдальческий призыв.

И жена ответила: она писала, что проведет с королем остаток своей жизни. Никто из них не мог предотвратить то, что с ними случилось. Это было предопределено. Она знала, что это случится, уже в девять лет. Она никогда, никогда не покинет короля.

В начале весны Людовик должен был возвратиться к своей армии, и он пожелал, чтобы в его отсутствие Жанна Антуанетта изучила тонкости придворного этикета. Тогда она сможет быть при дворе вместе с ним. Ее представят, и с этого момента Жанну Антуанетту будут знать во всей Франции как женщину, которую выбрал король.