Возмездие Кленовницы

Дубозвезд мягко подтолкнул их обратно к животу матери.

– Я не просто их предводитель, – напомнил он ей. – Берестянник был моим сыном. Эти котята – моя семья! – Глаза предводителя затуманились горечью о погибшем сыне, когда он смотрел на три крошечных комочка, копошащихся внизу, – Если бы только Берестянник мог видеть их сейчас.

Кленовнице показалось, что ее моховая подстилка превратилась в кучу колючих еловых иголок.

– Я уверена, он смотрит на нас с высоты Серебряного Пояса, – пробормотала она. Котята уткнулись мягкими мордочками ей в живот и принялись сосать.

– Мой сын был великим воином, – продолжал Дубозвезд. – Грозовое племя чтит его память, и это замечательно, что его отвага будет жить в ваших детях.

Ежевичные плети у входа в детскую расступились, и оттуда показалась морда Гречишницы с полевкой в зубах. Кошка положила дичь на краешек мохового гнездышка.

– Самый лучший кусочек из кучи с дичью – специально для тебя! – горделиво сказала она.

– Спасибо, – хрипло мяукнула Кленовница. Она задалась вопросом, не будет ли это проявлением неуважения, если она попросит Дубозвезда уйти. Его испытующий взгляд заставлял ее все больше и больше нервничать.

Гречишница повернулась к Дубозвезду.

– Разве они не чудо? – воскликнула она. – Я вижу Берестянника в каждом из них.

Кленовница посмотрела на крошечные тела, уже сладко посапывающие у ее живота. У одного котика был рыжие и белые пятнышки на шерсти, совсем как у нее, шерстка других котят была мягкого коричневого оттенка, как у Яблочника. Берестянник же был полосатым котом, с бурой, практически черной шерстью. С колотящимся сердцем она ждала ответа Дубозвезда, но тот лишь спросил, какие имена она выбрала для малышей.

– Коричневого котика будет звать Хвойничок, – она мягко указала своим пушистым белым хвостом на сына, чтобы не потревожить его сон. – Его брата назову Лоскутком, а девочку – Лепестяночкой.

Она ласково погладила крошечную кошечку кончиком хвоста. Ее дочь была самой пушистой, а миниатюрные ушки едва выглядывали из-за шерсти на макушке. Кленовница почувствовала, что вся любовь этого дикого мира лесных племен соединилась в ее сердце. «Яблочник, как бы я хотела, чтобы ты сейчас был со мной!»

– Какие чудесные имена! – воскликнул Дубозвезд.

– Почему ты не хочешь назвать одного в честь Берестянника? – спросила Гречишница, в голосе ее звучало плохо скрытое разочарование.

– Я хочу, чтобы у каждого из них была свое собственная судьба, – спокойно ответила она, не отрывая взгляда от своих детей, – а не эхо судьбы кота, которого больше нет с нами.

К ее облегчению Дубозвезд промолвил:

– Звездные предки благословили наше племя такой королевой как ты, Кленовница. Жду не дождусь, когда смогу посвятить их в оруженосцы.

– А я жду не дождусь увидеть эти рыбьи морды Речных воителей, когда они услышат о котятах на следующем Совете, – зашипела Гречишница.

Дыхание Кленовницы участилось.

– Я бы тоже хотела на это посмотреть. Расскажи им, что я родила трех здоровых и сильных котят, которые вырастут замечательными воинами! – сказала Гречишнице Кленовница. – Особенно Яблочнику. Расскажи ему первым.

Золотистая кошка моргнула.

– С какой это стати я буду разговаривать с этим пожирателем падали? – пророкотала она. – Это он убил Берестянника!

– Вот именно! – поспешно добавила Кленовница, ее сердце предательски колотилось, как сумасшедшее. – Он должен знать, что благодаря этим котятам Грозовое племя сильнее, чем когда либо.

Гречишница кивнула.

– Пусть попробуют с этим поспорить! – ответила она, вонзая когти в устланный мхом пол палатки.

– Теперь у наших врагов еще больше причин бояться нас, – Дубозвезд скривил губы, обнажая желтые клыки. – Эти гордяки, небось, думают, что ослабили нас, убив двух наших соплеменников. Но теперь, благодаря Берестяннику, у нас будет трое новых воинов, готовых защищать то, что по праву принадлежит нам!

Острые когти тревоги сковали сердце Кленовницы.

– Но ведь Воинский Закон велит нам проявлять милосердие к побежденному врагу, – сказала она.

– А Яблочник проявил милосердие к Берестяннику и Цветолапке? – зашипела Гречишница, сердито размахивая хвостом.

«Это был несчастный случай! – хотелось закричать Кленовнице. – Берестянник упал! А Цветолапке не следовало прыгать за ним!». Она собралась с силами и успокоилась. Нельзя позволить Гречишнице заподозрить ее в симпатии к Яблочнику. Не сейчас.

Дубозвезд повернулся к выходу.

– Самое главное сейчас – сделать все, чтобы дети Кленовницы росли здоровыми и были в безопасности, – сказал он. Мрачные нотки в его голосе заставили волоски на шкуре Кленовницы подняться дыбом.

– Мы воспитаем котят достойными их отца, – поклялся предводитель. – И они отомстят за его смерть, когда будут готовы.

С этими словами он протиснулся через вход и исчез на поляне. Кусты ежевики колыхались за его спиной. Гречишница склонилось над пушистыми тельцами, и коснулась каждого своим носом.

– Они – подарок моего брата всему племени, – прошептала она, – и самые драгоценные существа во всем лесу!

Кленовница отчаянно боролась с желанием выгнать золотистую кошку из палатки. «Это мои дети, не твои!» Но она понимала, что привязанность Гречишницы к котятам – это первый шаг к тому, чтобы ее деток полюбили все соплеменники. К тому времени, когда котятам исполнится шесть лун, правда об их отце не поколеблет расположение соплеменников к ним. Дубозвезд все поймет, ведь котят будут ценить за их личные заслуги, а не за наследственность, которую они могут нести в себе. «И Речное племя, как только узнает их получше, тоже окружит моих деток любовью и уважением!»

Глава 3

– Эй, Хвойничок! Посмотри на это! – глаза Лепестяночки внимательно следили за комочком мха, затем кошечка схватила его своими крошечными зубками и принялась яростно трясти.

Ее светло-коричневый братик выхватил мох у нее из пасти и бросил его через поляну. Оба котенка сразу припустились за моховым мячиком по утоптанной земле, Лепестяночка бежала чуть впереди. Плюхнувшись сверху на комочек, она гордо объявила: «Моя добыча!».

– Не хочешь к ним присоединиться? – спросила Кленовница Лоскутка, уютно устроившегося у нее под боком. Бело-рыжий мех котенка был так похож на ее собственную шкуру, что невозможно было отличить, где лежит мать, а где сыночек. – Им, похоже, очень весело?