Возмездие Мары Дайер

— Креститься надо. Ты пережил большой стресс.

Судя по его выражению, он собирался пнуть меня, но тут кто-то постучал в дверь. Рошель заглянула внутрь и указала нам следовать за ней в коридор.

— Ты мой должник, братишка, — сказала она Джейми, когда мы прошли мимо детектива Говард и медсестер.

— Ты прекрасно знаешь, что любишь меня.

— И поэтому тебе крупно повезло.

Мы направились к лифту, и по дороге нам попалась закрытая дверь в палату Ноя. Ее все еще обороняли копы. Я узнала одного из них; он был на складе. Это его отвлекли крики Джейми из компьютера.

Вдруг мой друг замер.

— Вы в порядке? — спросил он офицера. Я остановилась и прислушалась.

— Да, — протянул полицейский. — А что?

Он указал на его нос.

— У вас там… что-то.

Мужчина нахмурился и шмыгнул, затем почесал нос. Его пальцы окрасились в красный. Над губой остался кровавый мазок.

Он кивнул Джейми.

— Спасибо.

Мы продолжили идти к выходу. Когда стали у лифта, что-то привлекло мое внимание.

Внутри палаты стояла небольшая тележка со скальпелем. Я оглянулась, чтобы проверить, не следил ли кто за мной.

Но нет.

Я спрятала его в заднем кармане и поспешила за Джейми и Рошель. Когда двери начали закрываться, офицер как раз вытирал салфеткой свой окровавленный нос. 

68

НОЙ

Джейми и Даниэль подхватили меня, и мы пошли навстречу к Маре. Она стоит под фонарем на пустынном тротуаре, выглядя до непристойного великолепно.

— На метро? — предлагает Джейми.

Даниэль поднимает руку вверх.

— Определенно на такси.

Минутой позже оно подъезжает к нам. Мы садимся, и к нам поворачивается таксист.

— Куда едем?

Мара улыбается мне.

— Куда захотим.

Как только Джейми открывает дверь в дом тети, то тут же бежит в туалет, а Даниэль засыпает на диване в гостиной.

Я осматриваюсь.

— Миленькое место.

Мара заводит меня глубже.

— Вниз или наверх?

— В кровать, — отвечаю я. Ее улыбка становится шире, и она ведет меня наверх. Я следую за ней в спальню, и мы засыпаем в крепких объятиях.

Просыпаюсь я уже на следующий день. Мара лежит рядом, мертвая, ее руки и ноги запутались в простыне.

Нет. Не мертвая. Просто спит.

Но паника не уходит. Я достаю из-под нее руку, и в горле появляется комок раскаяния. Он столь плотный, что я боюсь задохнуться.

Слава Богу, здесь есть ванная, куда я и прячусь, запирая за собой дверь. Смотрю на свое отражение в зеркальце на медицинском шкафчике, на свои пустые глаза и ничего не выражающее лицо. Затем они сменяются другими образами. Голубыми венами на руке Мары, когда я вставил в них шприц. Ее закрытыми веками, неестественно неподвижными.

Я хочу порезать себя на части, которые уже никому не удастся собрать. Вместо этого снимаю футболку, зная и побаиваясь того, что увижу.

Как и ожидалось, моя грудь зашита швами, и как я и боялся, рана почти зажила.

Достаю ножницы из шкафчика и срезаю швы, гадая без особого любопытства, останется ли у меня шрам. Надеюсь, что да.

— Тук-тук. — Слышится приглушенный голос Даниэля и стук в дверь. Я выхожу из ванной, и он говорит:

— У вас там все прилично?

Мара сонно открывает глаза и смотрит на меня с кровати. Ее волосы беспорядочно спутались. Я хочу закопаться в них.

— Кто это?

— Твой брат.

Она тут же встает с кровати, в процессе стукаясь мизинцем и активно ругаясь. Затем открывает дверь и накидывается на него с объятиями. Даниэль пятиться, но крепко обхватывает ее руками.

— Прости, — тихо говорит она. — Мне так жаль.

Он отходит и берет ее за плечи.

— Ты не виновата.

«Мара ни за что тебе не поверит», — чуть не говорю я. Но это было бы неуместно.

Даниэль коситься на меня, словно читает мои мысли.

— Ной. Спасибо тебе.

Меня тошнит от этих слов.

— За то, что спас меня и сестру.

Вот только я не спасал их. Если бы не я, Даниэль никогда не оказался бы в опасности. Их семья никогда не переехала бы во Флориду. Мара никогда не оказалась бы в психбольнице. Джуд никогда бы не тронул ее, ведь они не были бы знакомы. Все, что им довелось пережить, произошло потому, что так захотел мой отец. Я вспоминаю, как обещал обезопасить ее семью, когда, как оказалось, все это время они были в опасности из-за меня. От одной мысли хочется проглотить пулю.

Естественно, я не могу рассказать об этом Даниэлю, боясь показаться мелким нытиком.

— Так вот где вечеринка, — говорит Джейми, проскальзывая в комнату. — Угадайте что!

Мара поднимает бровь.

— Нам пришло письмо.

Он кидает что-то мне, и я ловлю предмет со сдавленным выражением. На кремовом конверте значится мое имя и больше ничего. Джейми вручает такой же Маре.

— От кого? — спрашивает она.

— От Лукуми. Или Ленарда. Кем бы ни был этот парень. Есть одно и для Стеллы, но… — Он поднимает руки, как бы говоря: «Что тут поделаешь?»

— Откуда ты знаешь, что они от него? — интересуется Даниэль.

Джейми поднимает самый большой конверт.

— Оно было адресовано «Временным жителям Вест-Энд Авеню 313». Это мы, — добавляет он без всякой надобности.

Мара дует губки.

— Ты открыл его без меня?

— Я думал, ты занимаешься сексом.

— Ты бы услышал.

Их ругань можно назвать интимной, в каком-то смысле. Не то чтобы я ревную, но я чувствую себя незнакомцем, наблюдая, как они балуются. Лишним. Как прискорбно.

— Кто знает, ты могла заниматься им часами, — продолжает Джейми. — Я не собирался ждать.

Ладно, хватит.

— Пожалуйста, воздержись от этого бреда. Что внутри?

— Не знаю, — Джейми пожимает плечами. — Я должен прочесть свое только после того, как вы получите свои. Теперь они у вас. — Он театральным жестом разрывает конверт. Мара открывает свой.

Даниэль хмуриться.

— Чувствую себя обделенным.

— Твое счастье, — необычно серьезно говорит Мара.

— Можешь взять мое, если хочешь, — предлагаю я. Мара окидывает меня странным взглядом. — Что? Мне плевать, что там написано.